Нос откинул ветви, выбрался на пустырь, использовав вместо ступени брошенный под люком кусок бетона. Шестипал набычился и устремился за товарищем.
Поле боя встретило его запахами пороховой гари, горячего железа, горелой изоляции и тлеющей травы. Совсем рядом перекатывался с боку на бок лишенный хвоста «Рекс», вывороченные из его нутра кабели и электронные узлы непрерывно искрили. Пара «сервов» тащила к «Рексу» отстреленный хвост. Еще один «серв» ковырялся в обнажившихся внутренностях ящера, явно пытаясь стабилизировать раненого.
Шестипал повернулся к Власихе. «Аконкагуа» и «Маунтин» спустились с холма, и теперь два огромных био, шествуя бок о бок, направлялись к развороченной стене. Сердце Шестипала невольно дрогнуло, когда он убедился, что защитники поселка не смогли выстоять. Судя по грохоту и вспышкам, сопротивление продолжалось, но основные позиции уже были сданы. Только не было ни секунды, чтобы предаваться унынию. Предстояло сделать так, чтоб био подавились своей победой. Чтоб эта победа запомнилась им горче, чем поражение.
Глядя на колоссальный силуэт «Аконкагуа», возникали сомнения, что ручная граната сможет причинить этому роботу хотя бы мало-мальский вред. Нужно было еще очень постараться, чтобы забросить ее на высоту основного модуля самой большой боевой машины Последней Войны.
Хотя Шестипал и Нос появились «за спинами» «Маунтина» и «Аконкагуа», два охотника на био не остались незамеченными. Вокруг было слишком много «сервов»: они носились по пустырю, словно вши на стариковской плеши. Шестипал не сомневался, что крабопауки по доступным для био каналам связи мгновенно предупредили своего командующего о новой угрозе.
Нос метнул гранату, как на учениях: по всем правилам и с холодной головой. В полете РКГ-3 стабилизировалась, развернулась донной частью к цели. Метил Нос, не мудрствуя лукаво, чуть выше широченной, способной плющить танки, ступни «Аконкагуа». Граната рванула будь здоров: у Шестипала заложило уши, а волна горячего воздуха едва не сбила с ног. Увы, «Аконкагуа» даже не пошатнулся, хотя в суставе у него что-то все-таки задымило. Но, что самое обидное, ни робот-лидер, ни сопровождающий его «Маунтин» к охотникам даже не повернулись.
Шестипал замахнулся, ощущая, как под действием инерции корпус гранаты стремится отделиться от ручки, тем самым освобождая один из предохранителей, защищающих от случайного подрыва. Однако бросить он не смог: в лицо словно ткнули стилетом, наподобие того, какой нашли у Мары. Шестипал закрылся локтем, на миг боль ослепила его. Он коснулся скулы и нащупал впившуюся в мясо железку. И тут же в его ладонь вонзилось нечто похожее на малокалиберную пулю. По запястью щедро хлынула кровь, Шестипал поднял взгляд и увидел с полдесятка «сервов», пялящихся на него светящимися стебельковыми глазами сквозь редкие ветви пожухлых кустарников. Пара крабопауков держала человека на прицеле пневматических заклепочных пистолетов. Шестипал сделал вид, что собирается метнуть в них гранату. «Сервы» трусливо прыснули в стороны, стрекоча ходовыми лапками.
Тем временем, Нос выдернул чеку из второй РГК-3. Он собрался ударить «Аконкагуа» снова в то же самое место. За спиной охотника на био взвизгнула дрель, сверло вонзилось с рассчитанной точностью в область бедренной артерии, без труда пробило плоть и отскочило от берцовой кости, оставив в ней приличную лунку.
– А-а!.. Палыч! Помоги! – закричал Нос, зажимая кулаком рану, из которой била пульсирующая струя. В тот же момент другой «серв», зашедший со спины, полоснул его «болгаркой» по ахилловому сухожилию на второй ноге.
Шестипал обернулся на крик, но было уже поздно: Носа облепили «сервы». Сноровисто работая пилами и клешнями на манипуляторах, они в считаные мгновения разделали охотника на био, как разделывает опытный мясник турью тушу.
А «Аконкагуа» и «Маунтин» уже были возле стены. «Маунтин» прошел за периметр сквозь пробитую снарядом брешь. «Аконкагуа» просто снес возникшую на пути преграду, будто это была не железобетонная плита, а старая паутина.
Шестипалу хотелось выть от отчаяния. Ему не оставили шанса даже на героическую гибель. Он метнул гранату в заляпанных кровью Носа крабопауков, но «сервы» разбежались еще до того, как его пальцы отпустили ручку. Граната запрыгала по кочкам, по волнам скошенной травы и не взорвалась. Одни «сервы» потащили куски Носа раненому «Рексу», который, к слову, больше не метался, а терпеливо ждал, когда ему приварят хвост, и при этом неотрывно наблюдал за Шестипалом. Другие крабопауки, спрятавшись за кустами, стали насыщаться сами: их жвала холодно клацали, словно хирургические инструменты.
Шестипал стоял, обняв магнитную бомбу, и чувствовал себя дураком. По его лицу струилась кровь вперемешку со слезами. За периметром, в глубине общинной территории, все еще стреляли, Шестипал знал, что он должен нанести максимальный урон противнику, прежде чем лечь костьми в эту землю, но его обложили какие-то жалкие «сервы», и – кто бы мог подумать! – через них не пробиться…
Очередная выпущенная из пистолета заклепка впилась Шестипалу чуть ниже затылка. Он резко развернулся: три «серва» стояли, не скрываясь. Один из них угрожающе подбоченился и запустил «болгарку». В тот же миг Шестипалу опять выстрелили в спину, следующая заклепка прошла вскользь по лицу и рассекла ему щеку.
Шестипал снова развернулся и увидел еще четверых «сервов», которые приближались, осторожно переставляя лапки. Похоже, ему отрезали пути к отступлению и вот-вот набросятся всем скопом, чтобы разобрать на голову, задний и передний окорок, почеревок, вырезку, кострец и так далее…
И еще одна заклепка врезалась окруженному бойцу точно в лоб. Красный туман застелил взор, в ушах зашумело.
– А вот вам!.. – Шестипал сплюнул, одним движением отвинтил колпачок на остром конце бомбы, схватил находящийся под ним шнур и резко дернул. Теперь жить ему оставалось не больше пяти секунд. Он покрепче прижал бомбу и оскалился, словно зверь. Если верить деду Денису, то мощности заряда хватит, чтобы мозги «сервов» сварились внутри их панцирей, и чтобы поубавилось прыти у «Рекса», который пытался встать, невзирая на продолжающиеся сварочные работы в основании хвоста.
«Сервы» угадали намерения Шестипала. Раз-два – и они разбежались в разные стороны, вспахивая ходовыми лапками землю. Даже те крабопауки, что были заняты сваркой, проворно спрыгнули со спины «Рекса» и залегли за корпусом ящера. Шестипал растерянно оглядел опустевшее поле боя: «сервы» попрятались в складках местности, некоторые спустились в старые окопы, некоторые, отбежав, поджали под корпус ножки, втянули в стальной панцирь глаза и просто распластались по земле, став практически невидимыми. «Рекс» отчетливо вздохнул, готовясь умереть вместе с отчаявшимся человеком. Шестипал опустил взгляд на бомбу: металлический конус выглядел мертвой бесполезной железкой; из-под оболочки не доносилось ни звука, который бы означал, что в бомбе происходят какие-то процессы. Уже прошло более пяти секунд, а взрыва до сих пор не случилось. Боец недоверчиво потрогал шнур терочного запала. «Рекс» угрожающе зашевелился. То тут, то здесь появлялись бледные огоньки, – это «сервы» высунулись из своих укрытий. Взгляд мерцающих стебельковых глаз снова был прикован к одинокой человеческой фигуре.
Шестипал метнулся к люку, ведущему в «мышиную нору», однако оказалось, что тоннель уже занят: навстречу человеку потянулись манипуляторы двух крабопауков. Шестипал отпрыгнул. Со спины на него мчали еще трое «сервов», выдвигая на ходу пилы и дрели. Шестипал поднял конус над головой. Если не сработал запал, то можно попытаться вызвать детонацию, от души приложив бомбой об землю. А если и это не поможет, то еще можно расстрелять ее из «пээма».
«Сервы» снова побежали прочь. Шестипал сплюнул пересохшим ртом и затравленно огляделся.
Но на этот раз «сервы» драпали не от него, крабопауки всей гурьбой направлялись на территорию Власихи, следуя на беззвучный зов своего командующего. Судя по всему, бой за периметром уже прекратился: великанский силуэт «Аконкагуа» застыл в центре захваченного гарнизона. «Маунтины» кружили по поселению, помогая более мелким био завершить зачистку.
«Сервы» бросили «Рекса», не завершив ремонта. Ящер пытался встать, отталкиваясь от земли мордой и короткими передними лапами. Шестипал выместил на нем накипевшую злобу, забросав оставшимися гранатами.
Однако после этого на душе бойца Власихи не стало легче. Груз темных, противоречивых эмоций подавлял волю, желание продолжать борьбу. Шестипал с полминуты оторопело глядел как изувеченный, горящий «Рекс» бьется в агонии, а затем достал из кобуры ПМ, взвел курок и, плохо отдавая отчет в том, что собирается сделать, поднес дуло к болезненно пульсирующему виску.
Внезапно пришла мысль, что стреляться нужно не в голову, ведь мозг всегда можно использовать, а в сердце. Мозги – ресурс дефицитный, а сердце – всего лишь ненадежный насос из мяса…
Это была какая-то несуразица, Шестипал подумал, что он тронулся умом. И тогда воин словно пришел в себя, четко осознавая, на краю какой бездны находится, собираясь сделать шаг в пустоту.
Шестипал отвернулся от «Рекса» и, не пряча пистолет, пошел в сторону возвышающихся над разоренной общиной «Аконкагуа» и двух «Маунтинов».
«Стреляться нужно не в голову, ведь мозг всегда можно использовать, а в сердце. Мозги – ресурс дефицитный, а сердце – всего лишь ненадежный насос из мяса, который легко заменить помпой из металла и полимеров. Зачем Артур выстрелил в голову?.. Знал же, что каждый донорский мозг в наше военное время – почти на вес золота. И чем более успешному человеку принадлежит орган, тем он ценнее. Артур, мать твою, ты же был лучшим физиком-нейрокибернетиком, руководил лабораториями на площадке «Кибер Ядра» в Провиденсе. Ты же знал, что твое серое вещество более пригодно для повторного использования, чем мозги упоротых добровольцев! Артур, зачем было подбрасывать такую свинью нам, твоим коллегам? Выстрелил бы в сердце, это была бы чистая смерть. Мозг пошел бы на инсталляцию, но твоему небытию это бы нисколько не помешало, потому что специальная программа навсегда подавляет остатки личности… Мы бы почтили твою память, поместив твой мозг в самое совершенное и навороченное тело. Мы как раз начали выпуск новых «Маунтинов» четырнадцатой модификации, мы в непрерывном режиме строим «Аконкагуа». Я знаю, когда-то мы мечтали, что роботы, подобные этим, будут осваивать для всего человечества ледяные пустыни спутников Юпитера и Сатурна, но нашим планам помешала война».