По нервам ударил высокий надсадный вой на одной ноте. Лан выглянул из-за излома стены: оказалось, что Мара пришла сюда не одна, возле Шестипала на коленях стоял Кузя. Слабоумный прижал голову павшего командира к своей груди и баюкал ее, как младенца, не прекращая исторгать из себя замогильный вой, от которого волей-неволей шел мороз по коже. Над ними горой нависал «Аконкагуа», шаг-другой – и био расплющит скорбящего и покойника.
– Кузя! – сквозь дым и огонь к ним метнулся Слава, автомат он держал в одной руке, а второй с растопыренной пятерней тянулся к парнишке, собираясь схватить его за шиворот и оттащить на безопасное от био расстояние. – Кузя, назад!
«Аконкагуа» развернулся всем корпусом к Славе, открыл орудийные порты на плечах и груди. И тут же включилась дисковая пила на манипуляторе одного из «Маунтинов». Лан с ужасом понял, что через миг от пацанов из Власихи останется мокрое место. Прежде, чем он успел что-то предпринять, Мара выскользнула из-за его спины и бросилась «Аконкагуа» наперерез. Лан попытался поймать девушку за локоть, но та сердито отмахнулась, мол, отвали!
– Майк, остановись! – крикнула она, а Лан подумал, что и Мара немного поехала крышей от всех этих событий, ведь обращалась она к «Аконкагуа». Нужно было спасать девчонку, пока не произошло непоправимое.
Гигантский робот повернул основной модуль корпуса в ее сторону. Лан потянулся к Маре, и та снова отмахнулась, но на сей раз – стилетом, едва не откромсав сердечному другу пальцы.
– Майк, ты все сделал, как надо, но на этом – достаточно! – с надрывом продолжила Мара. Лан увидел, что «Аконкагуа» закрывает орудийные порты. – Мы благодарны тебе, ты нас спас! А теперь – остановись!
Мара ощущала, что Майк Хадсон безуспешно пытается установить с ней ментальный контакт. Однако, лишившись дара, она принимала лишь разрозненные фразы и обрывочные образы. Она не понимала, что именно Майк пытается ей сообщить, она не понимала, что от него ожидать, и на чьей он стороне. Майк, очевидно, тоже был в смятении, он со своей стороны нуждался в помощи и человеческом общении, и теперь он с сожалением понял, что Мара не может ему дать ни то, ни другое. Но ведь что-то его привело в это Одинцово! Кто-то ведь его позвал! Зачем он здесь? Почему название этого городка то и дело всплывает в его памяти? И кто такая Сияна?
– Пожалуйста, уходи! – попросила Мара. – Там на полях – полтысячи мертвых тел. Твоей стае хватит за глаза, чтобы насытиться. Только не трогай наших! – она отнесла к «нашим» жителей Одинцово, которых совсем недавно ненавидела лютой ненавистью. – Ну… Пошел! Пошел! – бросила Мара гигантскому био, словно тот был старым крысопсом.
И тогда Майк понял, что человека в нем Мара больше никогда не увидит. А ведь именно она заставила его вспомнить, кем он был раньше. Теперь для Мары он лишь тварь, огромная тварь. Не навести ему мосты с живущими на этих землях людьми. Его удел – вечное скитание в компании прожорливых машин.
«Аконкагуа» взревел, пихнул подвернувшееся под ноги бревно, потом развернулся и величественно пошагал прочь. За ним сразу потянулся один из «Маунтинов». Второй же несколько раз запустил дисковую пилу на манипуляторе, делая ею угрожающие взмахи в сторону людей, а потом и он был таков.
– Что это означает? – спросил Лан.
– Пожалуйста, не сейчас! – по щекам Мары струились безудержные слезы.
Слава и Кузя подняли тело Шестипала и понесли в сторону завода, окруженного облаками пыли и дыма.
– Максут-Хан мертв, а Майк Хадсон ушел! – зазвенел под высокими сводами цеха голос Сияны. – Мы победили! Мы победили!
На нее смотрели недоверчиво, с опаской и непониманием, но, с другой стороны, в этих взглядах можно было разглядеть надежду, страстное желание, чтобы сказанное девочкой было правдой. И еще – очень сильное желание жить!
– Мы победили! – сказала Сияна Глебке, и тот устало улыбнулся в ответ.
– Мы победили! – сообщила она Серому, но боец продолжил молча снаряжать магазины; для него было важно подготовиться к возможному продолжению сражения.
– Мы победили! – Сияна кинулась сидящему перед пулеметом Титану на шею.
– Да, бусинка, победили-победили, – Титан приобнял девочку, а потом не удержался и похлопал ее по попке.
Дорога из Одинцово во Власиху стала уже привычным приключением. Лан был рад покинуть территорию разоренной общины и оказаться подальше от чада бесконечных погребальных костров и сложенных штабелями мертвых тел, от вида которых даже ему становилось дурно. Лан ушел из Одинцово в нетерпении: он уже мечтал поскорее вернуться в Кремль.
Два тура тянули по старому шоссе телегу. Лан, Слава и Мара шли вдоль обочин и держали каждый свой сектор. Серый устроился на задке телеги, свесив ноги, и следил за тылом. Притулившись спиной к бочке с солониной, полулежал перебинтованный Припой, рядом примостился Кузя. Свалочник и Сияна сидели за поводьями, девочка отгоняла от человекоробота квазимух.
– А это будет точно не больно?.. – уже в который раз спросила Сияна плаксивым голосом.
– Точно, – ответил Свалочник. – Ты просто уснешь, а когда проснешься, то опухоли уже не будет.
– От этого дара нужно поскорее избавиться, – сказала Мара, проведя ладонью по своей голове: под действием регенерона не осталось и шрама, даже волосы росли необыкновенно быстро, уже сейчас они были около сантиметра длиною. – Сейчас, пока ты не привыкла во всем полагаться на телепатию, ты не заметишь, будто что-то изменилось, – и тут же добавила сурово: – Потом будет хуже!
Сияна шумно вздохнула. Она сильно волновалась перед предстоящей операцией.
– Послушайте… – раздался слабый голос Припоя. – Вы поняли, почему ваш Титан решил остаться в Одинцово?
– Ага, – тут же среагировал Слава. – Ему пиво местное понравилось, – он хмыкнул. – Да и вообще, спокойно там, красиво.
– Кой-кой, – оценил сарказм Кузя. На его маленьком лице впервые после гибели Шестипала появилось подобие улыбки.
– Он остался, потому что его ноге требуется время для восстановления, – рассудительно ответил Лан. – К тому же, киборг с пулеметом сможет хоть как-то защитить поселок, если вдруг…
– Не каркай! – прикрикнул на него Припой.
Лан прикусил язык. Ему ли было не понимать, что существование Одинцово висит на волоске. Утратив половину мужчин, лишившись частокола и почти всех строений, одинцовская община стала как никогда уязвима. Какие еще беды могут нагрянуть из подмосковных лесов? Вернутся ли шайны, чтобы поквитаться? А может – снова нагрянет армада био, возглавляемая загадочным «Аконкагуа» с человеческим именем? Или еще какая-нибудь напасть свалится: в изувеченном Последней Войной мире произойти может все, что угодно, но очень редко – хорошее.
– Там будут выборы на пост старейшины, – продолжил Припой. – Я сам слышал. И ваш Титан собирается в них участвовать.
– По возрасту он подходит, – вставил Серый.
Мара усмехнулась, а Лан мотнул головой.
– Вряд ли Титан задержится в Одинцово. Ему нужна Москва, где движуха, риск, соперничество кланов маркитантов, возможность ловить рыбу в мутной воде, и всегда много работы для наемника.
– Вот увидите! – стоял на своем Припой.
– Увидим! – не стал спорить Лан.
– Увидите, – повторил Припой и умолк, от слабости он часто засыпал на полуслове.
Они выехали из леса, свернули на пустырь. Туры неохотно топали по бездорожью, об днище телеги царапали камни и сухая трава. Звенели цикады, палило солнце, мелькали молниеносные росчерки крошечных птах, охотящихся за насекомыми. Куда ни кинь взгляд, повсюду колыхалось знойное марево, размывая следы недавних сражений и очертания пестрящего прорехами забора общинного поселения Власихи.
– Вот оболтусы, – проворчал вдруг Слава. – Забор так и не починили.
– Наверное, не до того было, – предположил Серый. – Вик держал всех на боевых постах, пока в Одинцово греметь не перестало.
– Хм… – отозвался Слава. – Если наши до сих пор на стреме, как бы в нас не пульнули из АГСа в превентивных целях.
– Ну, они же не дебилы – не станут стрелять, не разобравшись, – возразил Серый.
– За забором никого нет, – сказал Свалочник, и в повисшей тишине все услышали, как натужно гудят его электронные глаза, сканируя местность прямо по курсу во всевозможных диапазонах.
– То есть – никого за забором? – не понял Серый, он покинул задок телеги и встал у Свалочника за спиной.
– На позициях никого. Ни одного живого организма, – растолковал Свалочник. – Никто не держит нас на прицеле.
– О-о… – удрученно протянул Слава, вскидывая автомат.
Серый замер, стараясь справиться с дурными предчувствиями.
– Давайте, мы со Славиком пойдем вперед, – предложил Лан. – А вы все – держите ухо востро.
– Кой-кой? – озадаченно завертел головой Кузя.
Шуршала под «берцами» трава, вырывалось из пересохшей глотки сиплое дыхание. Слава не смог справиться с беспокойством и побежал. Лан не отставал, пытаясь при заданном темпе сохранить холодную голову, чтобы, в случае чего, суметь прикрыть товарища.
Перед ближайшей дырой в заборе были свалены стройматериалы: щебень, несколько бухт ржавой колючей проволоки, старые доски, мешки с песком. Тут же валялись три лопаты, кирка и кувалда. Местные явно собирались на скорую руку залатать периметр, да что-то не сложилось.
Слава перепрыгнул через колючую проволоку, нырнул за забор. Лан следовал метрах в пяти за ним.
Все-таки народу в общине Власихи было гораздо меньше, чем в Одинцово. Мертвых тел, соответственно, оказалось тоже немного, по сравнению с той кровавой баней, что творилась сейчас в соседнем поселке. Там – покойник, здесь – покойник. Кто-то с оружием в руках, кто-то – нет. Кто-то лежал в облепленной квазимухами подсыхающей луже, кто-то – словно умер от остановки сердца. Лан понял, что напасть свалилась на Власиху внезапно, и местные были к ней не готовы.
Слава подбежал к первому телу, перевернул его искаженным гримасой смерти лицом вверх.
– Господи… – простонал технарь. – Да что же это такое!