– И вы, значит, решили вмешаться в волю мессии? – с угрозой в голосе произнес Крэйг. – Силой вздумали нас держать! Не, так не пойдет!
Лицо его налилось краской, сжав кулаки, он двинулся в сторону рептилоидов. Те даже не шелохнулись – как скалы, не обращающие внимания на прибой. В голове Книжника мелькнуло: только бы паренек не вздумал вытащить пистолет! Тогда дело может так повернуться, что уж никому не доведется увидеть вожделенного Света.
Но Крэйг, похоже, забыл про оружие. Ему хотелось драки. Надо отдать ему должное: парень не дрогнул перед тварями, вызывавшими у Книжника оторопь. Сразу видно – Крэйг привык побеждать.
Драки не вышло. Один из рептилоидов молниеносно выбросил вперед мощную лапу, перехватывая внезапный, вроде бы, удар курсанта. Взвыв от боли, Крэйг скрючился, упал на колени. Чудовище нависло над ним, раздувая ноздри и все сильнее заламывая за спину руку поверженного человека.
– Отпусти его! – громко приказал Книжник.
Черт возьми – именно приказал! И откуда только взялись в голосе эти властные нотки?! Так или иначе, окрик подействовал – рептилоид отпустил скривившегося от боли парня. Шарахнувшись в сторону, Крэйг потянулся-таки к поясу, где под серой робой притаилось оружие. Но, сжав зубы, остановил порыв.
– Благодарите своего идола, – процедил он. – Упавший с Небесной Тверди очень добр ко всяким… людям.
Последнее слово далось парню непросто. Судя по всему, он вовсе не считал обидчиков людьми, и уж тем более – достойными прощения. Книжник вдруг понял, что его главная проблема – вовсе не эти монстры, возомнившие, будто к ним на голову шлепнулся с каменных небес мессия. Главная проблема – его товарищ по несчастью. Так уж получилось, что семинарист и до этого побывал в очень странных местах, где доводилось встречать совсем уж кошмарных существ, с некоторыми из которых приходилось искать диалог – хотя проще было бы просто убить их, пока они не убили тебя самого. Пожалуй, именно умение находить общий язык с кем угодно и спасало не раз его жизнь. Более того, удавалось выжить там, где гибли более подготовленные физически, обладавшие лучшей реакцией и боевыми навыками.
Иногда нужно просто уметь слушать. Иногда – договариваться. И только в самом крайнем случае – использовать силу. Тем более когда ты заведомо слабее врага.
Крэйгу не откажешь в решительности, в смелости, в силе и ловкости. Чего ему не хватает – так это психологической гибкости. Договариваться, искать компромисс – не его конек. Крэйга воспитали солдатом – и он будет солдатом до самой смерти. Видать, так уж устроен Термитник, строго поделенный на касты. Вот оно, нашлось правильное слово – касты. Крэйг явно ощущает себя «белой костью» в этом «слоеном пироге», и переубеждать его бессмысленно. Проще взять дело в свои руки и постараться сгладить конфликт, пока есть шанс использовать свои преимущества.
Вот и сейчас Крэйг смотрит на рептилоидов злобно, явно мечтая взять реванш. И это плохо. Его, Книжника, вроде бы, наделили особым статусом. Но ситуация от этого легче не стала. Напротив, она все больше усугублялась, затягиваясь, как удавка на шее. Единственно разумное сейчас – тянуть время.
– Ладно, – как можно мягче сказал Книжник. – Нам предстоит долгий путь. Всем нужно отдохнуть, и мне с моим спутником – тоже. Мы пойдем в дом, да?
Последнюю фразу он произнес с нажимом, выразительно глядя на курсанта. Крэйг мрачно кивнул и первым поплелся к дому. Рыжеволосая девочка с готовностью сказала:
– Конечно, переночуйте у нас! А мы к соседям пойдем. Ну а завтра… Завтра в путь!
Улыбаясь во весь рот, девочка захлопала в ладоши. Вжав голову в плечи, Книжник поплелся вслед за товарищем.
Оставшись наедине, они долго молчали, приходя в себя и переваривая беседу с обитателями Дна. Сидя на лавке, Книжник разглядывал свои дрожащие руки, Крэйг таращился в дверную щель – ему мерещилась слежка. Наконец, отпрянув от двери, Крэйг резко подсел к Книжнику. Посопел тяжело, заговорил, словно через силу:
– Тут такое дело… Я поначалу говорить не стал, думал, не понадобится. Но теперь ты у нас важная шишка… – курсант криво усмехнулся. – От тебя зависит, выживем мы или нет в ближайшее время. Понимаешь?
– Не совсем, – Книжник пожал плечами.
– Да, похоже на то, – Крэйг тоскливо поморщил лоб, коснулся рукой головы. – Ты же у нас счастливый, как все дурачки.
– Ну… Я бы так не сказал.
– Короче, такое дело. Я же не сказал тебе, как здесь, внизу, оказался. А ты и не спрашивал.
– А зачем? Может, ты и не хотел говорить об этом.
– Да, правильно, что не спрашивал. А то бы я еще черт знает чего подумал да свернул бы тебе голову. На всякий случай, – он помолчал, пыхтя, и как будто не особо желая продолжать. – В общем, понимаешь, я здесь не случайно. В каком-то смысле я – один из них.
Крэйг кивнул в сторону дверей. Книжник не сразу понял, кого имеет в виду его товарищ по несчастью.
– Ты… Про мутантов?
– Да. Этого не должно было случиться. Я был одним из лучших на курсе. Я верен Приказу. Я никогда не подводил ни ребят, ни начальство. Я так старался…
Книжник с изумлением таращился на Крэйга. Казалось, тот сейчас заплачет от горечи и обиды. Это совсем не соответствовало его агрессивно-брутальному облику. Но сейчас, похоже, что-то надломилось в душе курсанта – иначе не объяснить, с чего это он вздумал плакаться в жилетку малознакомому «дурачку», как он упорно продолжал величать Книжника.
– И что же случилось? – осторожно спросил семинарист.
– Я не прошел Отбраковку, – мертвенным голосом произнес Крэйг.
Странно поглядел на товарища, как будто ожидал от него какой-то особенной реакции – осуждения, испуганного вопля, да мало ли чего. Видать, подобное признание здесь дорогого стоило. Но Книжник спокойно ждал продолжения. Спокойствие, видимо, передалось и Крэйгу, он приободрился, голос его стал ровнее.
– Ты понимаешь, о чем я? – спросил Крэйг.
– Не совсем, – Книжник пожал плечами. – Вроде, что-то знакомое…
– Здорово, наверное, потерять память, – то ли сочувственно, то ли с сарказмом заметил курсант. – Я бы с удовольствием вычеркнул из памяти всякую мерзость. Да только память у меня, на беду, отличная, тренированная, как у каждого боевого термита. Так что этого мне никак не забыть.
– И что это значит – «не прошел Отбраковку»?
– Это значит – я отработанный материал. Мусор, которому путь один – на переработку. Как у этих уродов, живущих на Дне.
– Я не совсем понимаю… Ну, вот мы и на Дне. Стало быть, ты должен жить здесь? Как этот Дед, девочка эта…
– Не совсем. Эти чумазые – они изначально чумазые. Никто не станет так просто сдавать в утиль боевого термита. У отбракованных солдат другой путь. Из нас делают боевые машины.
– Биороботов? – машинально спросил Книжник.
И тут же прикусил язык: Крэйг непонимающе поглядел на него, недоуменного спросил:
– Био… Кого?
Книжник мысленно заорал на самого себя: «Идиот!» Откуда этому подземному жителю знать про био, в изобилии шаставших по поверхности? В конце концов, семинарист ничего толком не знал про Термитник и его связь с внешним миром. А если бы Крэйг понял, о чем речь – что бы он подумал о Книжнике? Разоблачил бы его сходу? Или заставил пройти какой-нибудь тест на лояльность – который Книжник, как чужак, наверняка провалит? Такой вот прокол мог стоить ему жизни. Надо было как-то замять ситуацию.
– Не знаю, – пробормотал Книжник. – Вырвалось. Может, как-то связано с моей прежней работой? Не помню…
– Ты точно лаб, – уверенно произнес Крэйг. – Я все больше убеждаюсь в этом. Неужто и тебя отбраковали?
– Не помню…
– Тогда слушай и вспоминай. Потому что именно лабы делают из нас мутаботов. Так называются боевые машины. Гибрид механизма и человека с измененной природой.
– Направленная мутация?
– Вот видишь. Вспоминается что-то?
– Возможно.
– Мутаботы – наше главное оружие, наши боевые машины. Но стать одним из них – значит, перестать быть термитом. Значит, потерять свой собственный разум, волю. Не страшно погибнуть в бою, страшно превратиться в чудовище. Это дорога в один конец – как смерть, растянутая в бесконечность…
Голос Крэйга задрожал, было видно, какой ужас пришлось ему пережить. Семинаристу пришлось удивиться снова – не верилось, что его спутник может чего-то так сильно бояться.
– Я не совсем понимаю, – сказал Книжник. – Отбраковываются наверняка слабейшие, с генетическими отклонениями, какими-то недостатками. А ты, вроде, здоровый и крепкий парень. Тебя-то за что сюда слили?
– Меня не слили, – веско сказал Крэйг. – Меня спасли.
Он помолчал, раздумывая. Пожал плечами собственным мыслям:
– И я понятия не имею, за что меня могли отбраковать. Я всегда успешно проходил тестирование. Никаких отклонений обнаружено не было. И вдруг…
Крэйг изменился в лице – зло прищурился, заиграл желваками. Склонив голову, резко приблизился вплотную к Книжнику, сказал тихо, как будто кто-то мог их подслушивать:
– Я хочу разобраться в этом. Понимаешь?
– Понимаю…
– Да ничего ты не понимаешь! – Крэйг отпрянул, с сожалением разглядывая Книжника. – Как ты можешь понять то, что чувствует настоящий боевой термит, которого лишили будущего?!
На это Книжник лишь пожал плечами: он понятия не имел, что на это ответить. А когда не знаешь, что сказать, лучше заткнуться и слушать.
– Ладно, извини, – Крейг примирительно похлопал семинариста по плечу. – Ты не виноват, что у тебя голова не фурычит. Но, думаю, ты и сам хочешь понять, что с тобой происходит, почему ты на Дне оказался.
– Это да. Хочу.
– Так вот, слушай. То, что ты каким-то местным божком оказался – это вообще неожиданно и некстати. В мои планы совсем не входит вести кого-то «к Свету», да и вообще всякими глупостями заниматься. Я должен здесь, на дне, отсидеться, пока меня не найдут.
– Кто?
– Кто-кто… – Крэйг несколько опешил, как будто сам не знал ответа на этот вопрос. – Те, кто меня от отбраковки спас. Короче, не задавай глупых вопросов, а слушай. Бежать нам нужно.