– Понятия не имею, – спокойно сказал Зигфрид. – Просто в этом мы с тобой похожи: оба умудряемся выкарабкиваться из самых отчаянных передряг.
«Это верно, – вставил Лого. – Вы оба словно на одной психологической волне. Мне, как шаму… бывшему шаму, это заметно».
Разумеется, этот мысленный диалог был слышен только Книжнику – вест отчего-то не обладал способностью воспринимать ментальные послания Лого. Поэтому Книжник счел правильным сообщить вслух:
– Вот и Лого так считает… И все-таки странно, что из всех обитателей Кремля уцелели лишь ты да я.
Поочередно, с треском прокрутив барабаны, Зигфрид отправил револьверы в набедренные кобуры.
– Чего ж тут странного? – он пожал плечами. – Мы оба отсутствовали в Кремле в момент его гибели.
Зигфрид запнулся, поймав внимательный взгляд семинариста. Нахмурился:
– Погоди… Ты хочешь сказать, мы оба выжили не случайно?
Пожав плечами, Книжник задумчиво поглядел в сторону, тихо произнес:
– Ничего я не знаю. Но согласись, получилось удачно.
«Вероятность такой случайности стремится к нулю, – отметился в мозгу Лого. – Я с удовольствием поломал бы голову над этой шарадой – будь у нас время…»
– Но времени у нас нет! – вслух отозвался Книжник. Наткнулся взглядом на немой вопрос в глазах веста. – Это я Лого сейчас отвечаю. Может, это тоже какие-то штучки Поля Смерти. В таком случае, оно сыграло в нашу пользу – раз устроило нам такую удачную встречу.
– Не верю я в благородство Поля Смерти, – заметил Зигфид. – И уж тем более того, кто его навел на эти места. Разве что кто-то решил прикончить нас одним ударом.
– Да уж, это больше похоже на правду, – проворчал семинарист.
– Но все это лирика, – решительно сказал Зигфрид, похлопывая по металлическому борту «раптора».
С электрическим воем Лого втянул в себя крышку люка. Чмокнув, та встала на место, заподлицо с корпусом. «Совсем, как живой», – мелькнуло в голове Книжника.
«Я и есть живой, идиот! – отозвалось в затылке. Мысленный голос Лого казался обиженным. – Во всяком случае, пока мы еще не влезли в эту подземную авантюру».
«А ты не веришь в успех нашего предприятия?»
«Шамы не верят. Шамы просчитывают вероятность».
«И какова она? Вероятность…»
«Скажем так… Ты человек – тебе лучше верить».
Такой ответ Книжнику совсем не понравился. Впрочем, помимо веры, которой у него почти не осталось, был еще один способ заставить себя действовать без оглядки.
Убить в себе сомнения. Отключить трусливый рассудок и довериться инстинкту. Так советовал Зигфрид. Это не всегда получалось, но сейчас отключить назойливую «говорилку» в мозгу было самое время. Тем более, что она уже достала его своим нытьем.
Взгляд сам упал на арбалет в руках. Руки крепче сжали цевье. Большой палец правой руки сам щелкнул предохранителем и включил самовзвод. Коротко взвыл механизм, натягивая тетиву, упруго щелкнув, занял свое место остро заточенный оперенный болт. С мрачным удовлетворением парень отметил: аккумулятор самовзвода заряжен, боекомплект болтов полон.
Есть чем валить врагов.
За всеми этими мыслями он забыл об одной важной вещи. И потому логичный вопрос Зигфрида поставил его в тупик.
– Забыл тебя спросить: где у них вход?
Книжник вздрогнул:
– Чего?
– Как, спрашиваю, мы попадем в этот самый Термитник?
Зигфрид смотрел на него своим прямым ясным взглядом, и парень вдруг ощутил, как лицо наливается краской.
– Я… Я не знаю… – пробормотал Книжник.
«Прекрасно! – отозвалось в голове. – Столько сборов – и такое откровение в итоге. Нелепая ситуация, ничего не скажешь». Несмотря на саркастические нотки в мысленном монологе Лого, Книжник уловил в них некоторое облегчение. Лого явно не стремился лезть в подземелье, и тем более – отпускать туда друзей. Несмотря на обманчивую внешность, он все-таки не был машиной в полном смысле этого слова.
– Я думаю… – Книжник в некоторой растерянности огляделся. – Надо найти подъемник. Тот, по которому я наверх попал.
– Меня больше интересует, каким путем ты попал вниз, – ответил Зигфрид. – Нам напролом переть глупо. А вот по-тихому…
– Я бы отыскал тот лаз… – Книжник снова огляделся. Вжал голову в плечи. – Да сам видишь – не понять, что да где. Одни развалины…
Он честно пытался сориентироваться, но внезапно взгляд его остановился. Медленно подняв руку, Книжник указал в пыльное марево:
– Вы видите то же, что и я?
Друзья машинально поглядели в ту же сторону, при этом Лого произвел тоскливо-скрипящий звук. Это лишь добавило неприятных ощущений от представшей картины.
Оттуда, размытые облаками дисперсной взвеси, медленно приближались бесформенные темные фигуры. Было в их беззвучном приближении что-то ужасающе неотвратимое, как приход самой Смерти.
– Это они и есть – твои термиты? – глухо поинтересовался Зигфрид.
На этот раз он не стал тянуться за мечом, но ладони его сами собой раскрылись над рукоятями револьверов в набедренных кобурах. Недобрый знак: видать, вест принимал угрозу всерьез, раз был готов применить свой последний аргумент в любом конфликте.
– Не знаю… – проговорил Книжник, с прищуром всматриваясь в надвигающиеся тени. – Не похоже на термитов… Какие-то они большие, да и походка совсем не та…
– Ты же говорил, что знаком только с тамошними юнцами? – заметил Зигфрид. – И как выглядят взрослые боевые термиты, не в курсе?
– Вряд ли они сильно отличаются. Не знаю, как объяснить… Походка не та у них. Термиты сухие, поджарые, быстрые. А эти…
«Мы их чудную походку обсуждать будем или сбежим, пока есть возможность?! – язвительно прозвенело в мозгу. – Хотя… Кажется, уже поздно».
Лого был прав. Теперь стало ясно, что незнакомые фигуры успели взять их в «клещи» – как только что перед этим случилось с вражескими мутаботами. Книжник судорожно облизал пересохшие губы, неуверенно поднял арбалет на линию прицеливания.
Только вот эти не спешили бросаться в бой. Теперь стало видно: фигуры останавливаются, топчутся на месте, нагибаются, медленно курсируют из стороны в сторону.
– Что это они делают? – недоуменно спросил Книжник, опуская арбалет.
– А ты не видишь? Добро кремлевское собирают, – сквозь зубы процедил Зигфрид. – Вон как шарят. Ни одного метра не пропустят.
– Какое еще добро? – пробормотал Книжник. – Пепел вокруг один…
– Это ты видишь только пепел. А они – видят, чем поживиться на чужой смерти.
– Зачем?
– Ну что ты на меня таращишься? Это никакие не термиты. Скажу тебе, даже никогда их не видев. Мародеры это.
Только теперь до семинариста дошло. Эти люди – или кто они там были – паразитировали на смерти. И не просто смерти каких-то незнакомых абстрактных людей.
Они питались смертью его близких. Высасывали до донышка то, что осталось от обитателей Кремля – как вампиры из древних книг. Только вампиры пили живую кровь, а эти не брезговали мертвечиной – в прямом и переносном смысле слова.
Глаза Книжника расширились – он увидел, наконец, первого мародера, показавшегося из тумана. Теперь стало ясно, отчего эта двуногая фигура казалась не имевшей формы: с ног до головы мародер был обвешан мешками, сумками, какими-то кармашками. Наверное, очень рационально придумано, чтобы сортировать находки по размеру, весу, значимости. И все это, похоже, было теперь плотно забито свежей добычей, заботливо расфасованной по клапанам, ячейкам, отделам. Странный эффект: фигура казалась размытой, матовой. Видимо, из-за слоя пыли, покрывавшей мародера с головы до ног. Ему сейчас некогда было отряхиваться. Мародер медленно приближался, и было заметно, как он скрючился над черной землей – то ли под тяжестью награбленного, то ли сосредоточенно таращась в землю через массивные вытянутые окуляры, вроде тех, что используют ювелиры, только крупнее и встроенные в грубую кожаную маску. Оружия в руках мародера не было видно – видимо, оно болталось где-то за спиной. Ведь трудно представить любителя выморочного барахла, не способного защитить его от врагов и себе подобных копателей в мертвечине. Вместо оружия одна рука в серой от пыли перчатке сжимала длинный заостренный железный щуп, а вторая – нелепый гибрид граблей и металлоискателя, от которого грубый витой шнур тянулся к наушникам, встроенным в облезлый танковый шлемофон.
Похоже, этот мародер их не видел, как не видели замершую троицу все остальные. Они даже не подозревали о присутствии здесь посторонних. Точнее, живых. Не до того им было – слишком заняты они были своим увлекательным делом. Не так часто доводится покопаться на свежих руинах Кремля. Наверняка первый, побывавший здесь, может нагрести несметные по нынешним временам сокровища – вещи, оружие, золото.
Странное дело: раньше Книжник и сам был не прочь покопаться в руинах в поисках древних артефактов. Но, примерив участь руин на свой собственный дом, он испытал отвращение и ужас.
Нет, не ужас – ненависть. Ту, что заставила его снова вскинуть арбалет, поймав «на мушку» зазевавшегося мародера. Он, не колеблясь, убил был это незнакомое существо, но его остановил Зигфрид:
– Ник! Не смей.
Усилием воли Книжник заставил указательный палец сползти со спусковой скобы. Мародер, похоже, ничего не услышал – слишком сосредоточен он был на своей работе. Как раз сейчас он разглядывал какой-то предмет, нанизанный на железный щуп. Всмотревшись, Книжник содрогнулся. Это была обгоревшая детская кукла. Аккуратно сняв игрушку с острия, мародер закинул ее в широкий зев заплечного мешка.
И не побрезговал же, подонок… Стиснув зубы, семинарист перевел взгляд на Зигфрида:
– Почему я не могу прикончить гада?
– Потому что пока мародерам есть, что грабить, они не станут отвлекаться на нас, – спокойно пояснил Зигфрид. – Но если мы их тронем – они разорвут нас на куски. Это не тупые машины из подземелья. Это твари похуже дампов.
– Разве может быть кто-то хуже дампов? – усомнился Книжник.
– Может. Тот, кем движет не ненависть – жадность.