И воин поднялся в полный рост. Вскинул обрез, выстрелил в темноту. Второй выстрел дал осечку.
– Дьявол! – рявкнул вест.
Тут же над головой злобно просвистела очередь. Книжник не на шутку испугался:
– Ложись! Убьют!
– Врешь… – на этот раз Зигфрид прицелился тщательнее, с трофейным обрезом в руке напоминая старинного дуэлянта.
Кого он там видел – одному Вотану известно. Зрение у Зигфрида не в пример нормальному, человеческому. В любом случае третий ствол разрядился благополучно, и новая очередь осеклась, как будто захлебнувшись в собственной злобе.
В глаза ударило ослепительным светом от множества фонарей. Это было очень некстати: отчаянно моргая и размазывая по лицу слезы, семинарист вдруг ощутил, что на какое-то время ослеп.
И тут же на них с ревом поперла целая толпа. В своих уродливых хламидах, очках-окулярах, респираторах, с причудливым оружием в руках, словно собранным изо всякого хлама, неровный клин мародеров вызвал у Книжника необъяснимый ужас. Впрочем, лишь на секунду – потому что в следующий миг руки сами вскинули арбалет и вдавили спусковую скобу.
Самое время: заполонившие ярус враги открыли пальбу. Каким-то чудом семинаристу удалось не схлопотать пулю в первые же секунды. Наверное, потому что их внимание на себя резко переключил Зигфрид, резко ринувшийся навстречу превосходящим силам.
Главной задачей стало отсекать тех, кто норовил подобраться к товарищу со спины или сбоку. Арбалет бил безотказно, хищно завывая механизмом самовзвода. Увесистые заостренные штыри выскакивали из магазина и тут же отправлялись тетивой в толпу озверевших старьевщиков. Болт в голову, в плечо, в грудь – главное затормозить бешеный напор. Остальное виртуозно доделывал Зигфрид, орудуя мечом с быстротой и точностью машины.
Первая волна мародеров не выдержала – и откатилась. Зигфрид настолько вошел в раж, что стал даже преследовать отступавшую толпу. И снова Книжник со страхом подумал: уж не ищет ли его друг быстрой и легкой смерти от вражеского оружия? Впрочем, это как раз не тот случай – вряд ли последний воин вестов действительно мечтал умереть от руки презренного маро-дера.
Тем не менее Книжник поднялся из укрытия и, глядя поверх арбалетного прицела, с каким-то звериным криком бросился вслед за Зигфридом. Заметив его, мародеры окончательно сдали позиции, быстро улепетывая во тьму. Может, их напугал его крик, может, внезапность появления. Но, скорее всего, враги просто решили перегруппироваться.
Зигфрид и не думал преследовать противника дальше, чем требовал его замысел. Теперь в его руке был еще один трофей – фонарик, сдернутый с головы убитого мародера. Книжнику данное обстоятельство показалось забавным и нравоучительным: мародер, сам ставший объектом банального мародерства. Была в этом какая-то высшая справедливость и вселенская гармония.
Фонариком вест подсвечивал особняком лежащее тело. От прочих мародеров этот отличался тем, что вместо заплечных сумок для добычи у него имелась пара пузатых баллонов со шлангом, идущим к необычному оружию в руках убитого. Похоже, именно этого вест подстрелил из обреза.
– Смотри, из чего он по нам стрелял, – воин указал на баллоны. – Тут, видимо, сжатый воздух. А вот магазин для пуль. Да, только пули, без гильз. В такой короб под тысячу штук влезет. И никакого пороха – только воздух под высоким давлением. Оцени, а?
Книжник молча кивнул: он неотрывно смотрел на жуткую морду в облезлом респираторе и чудовищных очках-линзах. Что-то было необъяснимо пугающее в обезличенной сущности мертвой фигуры. Зияющая дыра во лбу ничуть не успокаивала – казалось, этот человек-монстр сейчас поднимется, вскинет свое странное оружие и продолжит свою охоту на вещи мертвецов.
Не теряя времени, вест ухватился за ворот убитого и вытряхнул его из лямок, на которых держались баллоны. Поглядел на циферблат манометра, взвесил баллоны на руке, поглядел на Книжника:
– Надевай!
– Зачем?
– Сколько у тебя болтов к арбалету осталось? Прибереги пока. А тут и давление еще хорошее, и пуль полный короб. Так что можешь не жалеть.
– Ну, давай. Попробую.
Отложив арбалет и неловко сунув руки в лямки, семинарист взгромоздил на спину баллоны. Взял в руки увесистый ствол с неудобной рукояткой, пропустил под мышкой толстый армированный шланг. Поводил стволом из стороны в сторону. Нащупал сбоку какую-то кнопку, нажал. Поверх ствола вспыхнул яркий фонарь.
– Выключи! – быстро сказал Зигфрид.
Торопливо выключив фонарь, парень присел. Тут же запоздало грохнуло несколько выстрелов. Пули просвистели в опасной близости, ударили в стены.
– На свет бьют, – пояснил Зигфрид. – А ну, попробуй!
Книжник попытался прицелиться из «пневмомета», как сам назвал это оружие. Не вышло – не было ни приклада, ни прицельных приспособлений. Похоже, оружие не было предназначено для прицельной стрельбы. Примерно прикинув направление, семинарист попытался попасть в лежащий шагах в десяти череп руконога – тот был подсвечен слабым лучом света, падавшим со свода. Потянул пальцем за тугой спусковой крючок, стараясь послать не больше одной пули. Нервно трясясь в руках, со злым шипением оружие выплюнуло несколько пуль. Все легли рядом с черепом, не задев его.
– Потому нас и не прикончили сразу, – проворчал Книжник. – Из этой штуки, скорее, по толпе бить удобнее.
– То, что нам надо, – мрачно усмехнулся Зигфрид. – Для точности у тебя арбалет есть. Если вообще дадут прицелиться.
– У тебя есть какая-то идея?
– Да. Ждать.
– Чего ждать?
– Нас меньше, так что инициативу предоставим противнику. Путь первыми совершат ошибку.
– Принцип айкидо? Использовать энергию нападавшего против него самого же?
– Про айкидо не слышал, но смысл ты уловил верно.
Снизу донесся тревожный крик. Книжник прислушался:
– Чего-то они там, внизу, оживились. Небось гадость какую готовят.
– Только чего-то лезть перестали, – кивнул Зигфрид. Подошел к краю яруса, осторожно глянул вниз. – О, да у них там свои проблемы начались.
– Что за проблемы? – удивился Книжник.
Вместо ответа снизу пришли новые звуки и голоса. Сначала показалось, что померещилось, но нет – это действительно был мерный топот боевого строя – такой семинаристу доводилось слышать на ритуальных построениях кремлевских ратников. Отрывистые команды, донесшиеся издалека, развеяли сомнения:
– Ровнее строй! Первая шеренга – штыки к бою! Вторая – заряжай!
Характерный акцент не оставил сомнений.
– Термиты!
– Быстро они объявились, – ничуть не удивился Зигфрид. – Осталось понять, что это для нас значит.
Беспорядочные хлопки выстрелов, последовавшие за командами, принадлежали уже мародерам. Судя по всему, появление подлинных хозяев подземелий стало для мародеров неприятной неожиданностью.
– Чужане! – отчаянно заголосили внизу. – Бей! Бей!
– Огонь! – рявкнул командный голос.
На этот раз бахнуло стройно и мощно. Подземелье наполнилось воплями, руганью, воем, звоном металла. Там, внизу, шла настоящая битва. И теперь количество мародеров перестало быть решающим преимуществом – в бой вступили профессионалы. Отсюда, сверху, было видно, как черная волна термитов теснит куда большую по размеру волну «светлячков» – у всех мародеров горели во лбах фонарики, отличие от привыкших ко мраку обитателей Термитника. Выстрелов становилось все меньше: видать, дошло до рукопашной. И тут уж вряд ли преимущество было за мародерами. Бойцы из них были так себе. Падальщики вообще столкновению предпочитают бегство. Только вот здесь бежать было некуда – мародеры сами загнали себя в ловушку.
– Ну вот, долго ждать не пришлось, – сказал Зигфрид. – Самое время под шумок смыться.
– Нужно понять, откуда появились термиты. Значит, поблизости есть вход – не древний, замурованный, а вполне себе рабочий.
– Правильно рассуждаешь. Есть вход – значит, мы его найдем.
– Вот только не представляю, каким образом.
– «Языка» брать надо.
Книжник кивнул. Тут и не требовалось долгих обсуждений. Единственным говорящим источником информации всегда был и остается пленник. Только легко сказать – «языка» взять. Как его возьмешь, если термиты держатся плотным подразделением, а заодно лихо метелят целое стадо мародеров. Ведь не надо объяснять, что мародер в качестве источника информации в данном случае бесполезен – все они пришли сюда по следам последних обитателей Кремля, а, стало быть, и знают ровно столько же, если не меньше. В этом контексте Книжник и усомнился.
– Главное ввязаться в бой, – беззаботно ответил Зигфрид. – Это единственная возможность воспользоваться суматохой.
– Отбить, значит, от стада заблудшую овечку, – пробормотал Книжник.
– Ни слова не понял, но именно так, – отозвался Зигфрид, направляясь в глубину яруса. – Видишь ту разрушенную лестницу?
– Это называется эскалатор.
– Вот-вот. Аккуратно спускаемся. Я впереди, ты прикрываешь. И не вздумай всадить мне в спину очередь из этой пневматической хреновины.
– Я из нее, конечно, прицельно бью плохо, но не настолько, – проворчал Книжник.
– Ты, главное, не лезь на рожон. И не трать боекомплект напрасно. Я постараюсь все сделать тихо.
Спускаясь по прогнившим ступеням эскалатора, семинарист понял замысел друга. Ближе к нижней трети когда-то движущейся конструкции ступени на ней провалились окончательно. Оттого сюда и не лезли мародеры, которых настойчиво теснили термиты. Зигфрид не зря выбрал место – именно в этом направлении двигались термиты, зачищая свою территорию. Воин спустился левой ногой на крайнюю ступеньку, занес вторую над пропастью, опершись на поручень. И притаился, как паук следящий за тем, кто попадет в его сети.
Потный от напряжения Книжник наблюдал за происходящим, не снимая пальца со спускового крючка пневмомета. Заметить их снизу не представляло никакого труда. Но противоборствующие стороны, сцепившиеся в смертельной схватке, как голодные крысопсы, не видели никого, кроме друг друга.