Старшина держал оружие наперевес и физически не успевал навести ствол на мутанта. Поэтому просто отмахнулся прикладом, угодив крысюку в челюсть. Он отлетел в сторону, но недалеко – помешала колонна. Ударившись об нее, словно тюфяк, зверюга приземлился на лапы и тут же снова бросился к Латыпову.
Тот, воспользовавшись секундной паузой, успел перехватить оружие и нажал на спуск. Но единственный выстрел – переводчик продолжал находиться в режиме одиночного огня – не прервал прыжок мутанта. А возможно, пуля и вовсе пролетела мимо.
Зверь добрался бы до тела Латыпова, если бы он машинально не выбросил вперед руки с автоматом – так, как делал это многократно во время тренировок по рукопашному бою. Благодаря своевременному выпаду оружие угодило крысопсу в грудь, остановив его раззявленную пасть в десятке сантиметров от горла старшины. Однако, к несчастью для Латыпова, кроме зубастой пасти мутант имел в своем распоряжении еще и четыре мощные лапы. Каждая из которых представляла смертельную опасность.
Не будет преувеличением сказать, что крысюк тоже владел навыками рукопашного боя – в своем крысопсовом понимании, разумеется. Не добравшись до горла человека, мутант повис на автомате двумя передними лапами, а нижними лапами нанес противнику удар в нижнюю часть живота. Подлая зверюга явно понимала в анатомии, собираясь пропороть Латыпову пах. Но затея не увенчалась успехом – от крупных неприятностей старшину спасла защитная пластина кевларового бронежилета.
Тем не менее ситуация складывалась критическая. Сообразив, что с занятыми руками он обречен на неминуемое поражение, старшина выпустил автомат и отскочил назад – буквально за мгновение до того, как крысопес попытался распороть ему бедро задней лапой. В результате бедро не пострадало, а Латыпов получил возможность выхватить палаш.
Оставшись без опоры, крысюк плюхнулся набок, и это решило исход схватки. Мутант, извернувшись, почти мгновенно вскочил на лапы, но Латыпов успел нанести разящий удар по его шее. И хотя до хребта клинок не достал – зверь все-таки изловчился и немного отпрянул в сторону, но гортань перерубил.
Когда крысопес рухнул на пол и забился в конвульсиях, Латыпов первым делом нашел взглядом автомат. Оказалось, что тот отлетел на несколько метров – к пологим ступенькам крыльца. Но едва старшина собрался броситься к оружию, как из-за кустов возникла долговязая фигура маркитанта. В руках он сжимал карабин, поэтому Латыпов не стал играть в героя – резко изменив намерение, заскочил в коридор, пулей пролетел его и выбежал в холл.
Старшина рассчитывал на помощь Федора. А затем – промелькнуло в голове – можно будет вернуться за автоматом или забрать оружие у Рыкова. Однако в холле старшину поджидал сюрприз – Федора там не оказалось. Зато в окно как раз запрыгивал маркитант с автоматом. Увидев капитолийца, он навел на него оружие и заорал:
– Стой, сука! Завалю!
Латыпов не остановился – потому что не собирался сдаваться. Он надеялся, что успеет проскочить до лестницы и тогда появится шанс на спасение. Однако надежда не оправдалась. Маркитант дал очередь по корпусу, и Латыпов, согнувшись, рухнул на пол.
Он не погиб – спас бронежилет. И даже не потерял сознания. Но боль от пули, угодившей в район печени, оказалась адской. Пока старшина, скрючившись, лежал на полу, маркитант приблизился к нему и выкрикнул:
– Лежи смирно, урод! Начнешь дергаться – прострелю ногу.
– Да пошел ты, – прохрипел Латыпов. – Можешь сразу стрелять, мне по фиг.
– И не надейся. – Маркитант хохотнул. – Ты мне нужен живым. Кое-кто очень хочет тебя допросить. Ну, выбирай.
– Чего… еще… выбирать?
– Либо делаешь руки в гору и сам топаешь на улицу, либо прострелю тебе все конечности. Не переживай, до бронетранспортера я тебя дотащу – тут близко.
– Надо подумать, – пробормотал Латыпов, приподнимаясь на колени. Боль немного отпустила, и вместе с этим ощущением появилась надежда. Ведь пока ты жив, шанс на спасение всегда остается.
– Думай быстрее, – сказал маркитант. – А для начала – кинь мне свой палаш. Потом повернешься спиной. И никаких резких движений.
«Ага, – подумал Сергей. – Я повернусь спиной, а ты подойдешь и вырубишь меня прикладом. Потом поднимешься по лестнице и завалишь Тимура. Нет, мужик, так мы не договоримся».
– Ну, шевелись! – потребовал «мужик». – Считаю до трех и простреливаю правую руку. Раз…
– Погодь, – сказал Латыпов. – Чего ты там хотел? Чтобы я кинул тебе палаш?
– Лучше просто отпихни его ногой. Так будет надежней.
– Понял, – сказал старшина. При этом подумал: «Отпихиваю палаш и сразу бросаюсь на него. Подстрелит – и фиг с ним. Но живым он меня не возьмет».
– Так действуй! – рявкнул маркитант. – Учти – я продолжаю считать. Два…
И тут произошло то, что лишило Латыпова последней, даже самой мизерной надежды. Из коридора с карабином наперевес появился еще один маркитант и строго произнес:
– Хватит считать, Удод. Устроил здесь урок арифметики… Вяжи ему руки, а я прикрою.
– Привет, есаул, – отозвался маркитант с автоматом. – Вовремя ты. Только учти – этот пленный мой. И премия – моя.
– Не переживай, премии на всех хватит, – сказал есаул, приближаясь к Удоду. – Сколько их тут всего?
– Не знаю. Не успел спросить. Но наверху кто-то еще отстреливается.
– Так давай спросим у этого парня, – сказал есаул. И вдруг, вскинув ствол, выстрелил Удоду в голову.
Латыпов ничего не понимал. Как стоял на полусогнутых, копя силы для последнего рывка, так и замер в изумлении. Он был готов к чему угодно, даже к смерти. Но вот к подобному…
– Все в порядке, парень, – сказал есаул и криво улыбнулся. – Все в порядке, я свой. Врубаешься?
– Пока что нет.
– Коротко говоря, я работаю на Капитолий. Ну, на вашего Стратега Якуба. Теперь врубился?
– Теперь – да.
– Вот и хорошо. – Маркитант смахнул со лба пот и, облизнув верхнюю губу, спросил:
– Слушай, у вас с собой глосс есть?
– Наркотик, что ли?
– Он самый.
– Даже не знаю, – сказал Латыпов. – Может быть, в сумке у командира.
– Где он?
– На втором этаже.
– Золото тоже там?
– Золото? – переспросил старшина, выгадывая время. – Нет. Золото мы в кустах закопали.
– Ладно. Давай к командиру, там поговорим.
– Хорошо. Я палаш подберу?
Маркитант шаркнул глазами по лицу Латыпова:
– Позже подберешь. Сейчас давай наверх. Я за тобой. Крикнешь там, что я свой.
Старшина поднял с пола палаш и бегом бросился к лестнице. Он до сих пор толком не понимал происходящего и не верил до конца в чудесный поворот событий. А еще ему не нравился есаул, это надо же – застрелить своего!
Но сейчас было не до тонких нравственных рассуждений. Главное, что есаул спас его от неминуемой смерти и, судя по всему, находился на их стороне. Дальше – разберемся.
Латыпов преодолел всего несколько ступенек, когда наверху раздался громкий хлопок.
– Вот черт! – воскликнул маркитант. – Похоже, вашим гранату закинули. Давай быстрее.
– Какие у вас гранаты? – спросил Латыпов на бегу.
– Наверное, эрпэгэ.
«Хреново, – подумал старшина. – Совсем хреново. У Тимура обычная кольчуга. Если рвануло поблизости, то…»
Лейтенант лежал на боку на лестничной площадке второго этажа. Автомат валялся рядом. Латыпову сразу бросилось в глаза, что темно-зеленые, маскировочного цвета, штаны Рыкова залиты алой кровью. Подбежав, он присел на корточки и дотронулся ладонью до шеи офицера. Глаза у того были прикрыты, но пульсация яремной вены прощупывалась.
– Это и есть ваш командир? – спросил есаул. Он стоял в паре метров сзади и тяжело дышал, словно загнанный фенакодус. – Жив?
– Похоже, дышит, – отозвался старшина. – Однако ноги осколками посекло.
За полуразрушенной перегородкой раздался какой-то шум.
– Это кто еще? – настороженно спросил маркитант, поворачиваясь лицом к перегородке и спиной к Латыпову…
Тимур отстреливался, укрываясь за подоконником, когда в угловое окно залетела граната. Тимур ее не видел, потому что граната упала у противоположной стены, – лишь услышал взрыв. Почти тут же почувствовал резкую боль – в правой руке и в правой же ноге выше колена. Как стучат осколки, разлетевшиеся по помещению, Тимур уже не слышал, потому что от контузии кратковременно оглох. А может, даже и вырубился.
Когда очнулся, первым ощущением стала боль. С трудом приподнял правую руку и увидел ниже локтя рваную продольную рану – словно кто тупым клинком полоснул. Скосил глаза ниже – из бедра тоже текла кровь. «Осколки, – подумал вяло. – Посекло осколками. Вот гады…»
В ушах звенело. Автомат валялся рядом, около перегородки. Тимур ухватил его левой рукой и с усилием, опираясь правой рукой на стену, поднялся на ноги. Он мог передвигаться, и это придало бодрости. Значит, еще повоюем.
Однако в целом ситуация была паршивой. У дальней стены неподвижно лежали ноги лейтенанта. Остальной обзор перекрывала боковая перегородка, но жив Рыков или нет, сейчас не имело особого значения.
Даже если он до сих пор жив, подумал Тимур, он все равно не помощник. Значит, надо спуститься вниз – к Сергею и арбалетчику. Здесь, наверху, уже ничего не высидишь. А Латыпов хотя бы подскажет, что делать дальше.
В этот момент Тимур расслышал голоса – сначала один, затем другой. Голоса бубнили, доносясь как сквозь вату. Но один из голосов показался знакомым.
– Сергей, это ты?! – крикнул Тимур.
– Я! – откликнулся Латыпов. – Ты жив?
– Жив, – сказал Тимур и нетвердо шагнул вперед.
– Ступай сюда, – позвал Латыпов. – Здесь свои.
– Иду.
Сделав еще несколько шагов, Тимур вышел из-за перегородки. И сразу замер, увидев в нескольких метрах от себя есаула Степана. Вот так встреча!
– Тимур? – в изумлении пробормотал есаул. – Ты же… – А руки уже вскидывали карабин.
Но нажать на спусковой крючок маркитант не успел. Его опередил Латыпов. Он не стал хвататься за автомат Рыкова – вдруг там патроны закончились или еще чего? Вместо этого бесшумно, как это умеют делать разведчики, поднялся с корточек и режущим ударом полоснул есаула по коленным сухожилиям. Своим боевым ножом «Катран» полоснул, выхватив его из ножен.