наконец-то смог рассмотреть противника.
Тимура ожидал очень неприятный сюрприз. Оказалось, что как раз в этом месте, на углу стены полуразрушенного дома, в тени которого он укрывался, затаился плющ-удав. Тимур, строго говоря, видел его и раньше, когда обитал в племени дампов, но не знал, что внешне безобидный вьюн есть один из самых опасных хищников растительного мира. Близко же к нему Тимур не подходил, получив наставление от Убоша: «Не ходи туда, Тим. Шдохнеш и вшо – капеш наштанет».
Тимур тогда подумал, что дамп предупреждает его о кустарнике-кровососе, который рос вдоль стены. Но Убош, скорее всего, подразумевал именно плюща-убийцу – священное растение «мусорщиков», применяемое для ритуальных казней. Сейчас этот злобный плотоядный мутант был явно не против того, чтобы задушить хомо в объятиях, а затем плотно им перекусить.
Умеющий выбрасывать колючие ветви-лианы на расстояние до трех метров, плющ тихонько подполз по стене и едва не застал Тимура врасплох. Он атаковал лианами, собираясь впиться шипами в лицо и располосовать шею, но Тимура спасло стечение обстоятельств и феноменальная, поистине сверхчеловеческая реакция. Стоило ему отшатнуться в тот миг хотя бы на шаг и попасть в удушающие объятия лиан, как мутант обхватил бы его ноги мощными корнями. И тогда – пиши пропало. Ведь корни плюща-удава способны ломать бедренные кости фенакодуса.
К счастью для Тимура, атака с ходу упырю не удалась. Но положение оставалось очень сложным. За спиной у Тимура сейчас горели костры, где суетились взбудораженные дампы. Еще одна группа «мусорщиков» направлялась от руин высотки. Пусть шагали они не спеша и в сторону берега, но все равно заметили бы постороннего, если бы тот выбежал из тени стены. И получалось, что куда ни кинь, всюду клин.
Словно понимая, что потенциальная жертва ограничена в действиях, плющ провел новую атаку. На этот раз он набросился на Тимура одновременно с трех сторон, используя и лианы, и корни. Две или три лианы метнулись справа, метя человеку в голову и горло, примерно такое же количество хищных ветвей попыталось захлестнуть его туловище слева, а длинный корень, изогнувшись полукругом, попробовал обвить ноги петлей-удавкой.
Тимур справился и с этой атакой, действуя, как и прежде, не столько осознанно, сколько интуитивно и рефлекторно. Подпрыгнув, он крутанул меч пропеллером (никогда раньше не думал, что способен на подобный трюк), исхитрившись за один оборот обрубить все лианы, и, уже приземляясь, отчекрыжил корневой отросток. После чего, чтобы не потерять равновесие, отпрыгнул вбок.
Казалось, теперь Тимур может хотя бы на секунду перевести дыхание. Но так лишь казалось. Едва он успел коснуться земли ногами, как угодил под коварную атаку с тыла. Хищный мутант невероятным образом успел прорастить под землей корень и применил излюбленный, неоднократно отработанный прием.
Изогнув отросток, плющ захлестнул им ноги Тимура под коленями и резко рванул на себя. Тот, совершенно не готовый к такому коварству, упал, очутившись на грани гибели. Точнее, за миг до нее. Спасло Тимура то, что завалился он в сторону, противоположную от стены, и подкрепить атаку корневого отростка «удаву» в ту же секунду было нечем. А второй секунды Тимур ему не предоставил.
Лежа на земле, он изловчился приподнять ноги, спутанные отростком, и обрубил его клинком. Затем быстро перекатился по земле в направлении разлапистой ели. Катился Тимур потому, что опасался попасть на глаза септу дампов, шагавшему от высотки. И лишь уткнувшись в препятствие в виде коряги, решил преодолеть оставшийся путь до дерева на четвереньках.
Как выяснилось мгновением позже, Тимур допустил ошибку. Приподнимаясь на четвереньки, он нечаянно оперся рукой на гром-гнилушку. А та, естественно, громыхнула, да так, что у Тимура заложило в ушах. Подскочив от неожиданности, словно напоролся на мину (а где тут с ходу разобраться?), он окончательно демаскировал себя перед приближающимися дампами. И вопросы о дальнейшей тактике отпали сами собой.
«Мусорщики», обнаружив в двух десятках шагов от себя рослую фигуру в кольчуге, малость опешили. А затем произошло то, что внесло ключевые изменения в события этой роковой ночи. Внезапно в отдалении – но при этом с разных краев становища – раздались вопли и крики, больше напоминающие вой, а следом началась беспорядочная автоматная стрельба. Дампы, услышав подобную какофонию, опешили еще больше. И даже Тимур удивился – но только в первый момент.
Затем, будучи куда лучше информирован, чем «мусорщики», Тимур понял, в чем дело. Надрывный вой означал, что шамы наконец-то начали штурм, погнав на баррикады зомбированных вормов – те и завопили. Что касается стрельбы, то палили из «шмайсеров» младшие шамы, топавшие во второй линии и совмещавшие функцию управления вормами с функцией загранотряда. Автоматные очереди преследовали две основные цели: подгоняли трусоватых от природы «трупоедов» и напрягали дампов, принуждая их прятаться в укрытия.
Начало штурма окончательно развязывало руки Тимуру, заставляя действовать решительно и быстро. Ведь Алену в разворачивающейся «битве века» теперь могли убить в любой момент: дампы – из мести, по принципу «не доставайся же ты никому», вормы – по дурости и дикости. Не говоря уже о том, что девушка в подобной мясорубке могла погибнуть случайно.
Прикинув в считаные секунды основные расклады, Тимур отметил, что не получил ментального сообщения от Руго – а тот ведь обещал, что даст команду. Это выглядело непонятным, но размышлять над странным поведением вождя было некогда. «Даже хорошо, что Руго в мозги не лезет, – подумал Тимур. – Лучше уж я как-нибудь сам, без чужих команд обойдусь. Сейчас главное – найти Ижаба. Он трус и наверняка прячется в своей норе».
Дампы, засекшие фигуру Тимура, тоже успели за минувшие секунды принять решение. Командир септа, разумеется, не знал, что хомо, притаившийся в тени ели, не кто иной, как грозный Тим – тот самый непобедимый гладиатор по прозвищу Спартак, заваливший самого Грыжа. Поэтому сделал просто – отправил ликвидировать неизвестного хомо трех бойцов, а с остальными тремя побежал к баррикадам на подмогу караульным.
Таким образом, задача Тимура упростилась, грубо говоря, в два раза. Увидев, что часть септа «мусорщиков» торопится к нему, он не стал спешить навстречу, привлекая лишнее внимание. Выждал чуток, оценил обстановку и предпринял контрмеры.
Командир септа забрал с собой обоих арбалетчиков, справедливо рассудив, что они будут нужнее в схватке против вормов на открытом, освещенном кострами пространстве; а охотиться за хомо в темноте – только болты терять. В итоге против Тимура выступили бойцы, вооруженные соответственно копьем, алебардой и булавой. Хорошо зная примитивные приемы боя, используемые «мусорщиками», Тимур применил военную хитрость – и не просчитался.
Многолетняя ель, возле которой он очутился, имела широкий ствол и толстые разлапистые ветви, начинавшие расти примерно в метре над землей. Шустро обрубив несколько лап, Тимур отступил в образовавшийся проход к стволу и занял оборонительную позицию. Тем самым он заставил действовать мутантов по своему плану.
Будь среди дампов арбалетчик, он легко бы расстрелял Тимура в упор. Но так как стрелок отсутствовал, «мусорщикам» пришлось вступать в рукопашную схватку. На открытом пространстве они бы попытались взять противника в клещи, атакуя с трех сторон. Но низко растущие лапы ели мешали применить подобную тактику, и мутанты поперли напролом.
Первым на Тимура набросился отважный дамп, вооруженный булавой. Не представляя, с кем имеет дело, храбрец намеревался покончить с врагом одним ударом или максимум двумя – на тот случай, если здоровяк-хомо не сразу окочурится. Ну и, естественно, нарвался на крупные неприятности.
Тимур не стал делать выпад мечом, хотя и мог бы, присев, проткнуть азартному бойцу брюхо. Он поступил благородно, встретив откровенный замах дампа таким же откровенным встречным ударом клинка. И так как рукоять у булавы оказалась деревянной, то «мусорщик» очутился без оружия – если не считать обрубка деревяшки в ладони.
В последний миг сообразив, что с подобной колотушкой против меча не устоять, он отпрыгнул назад. Но налетел на мутанта с алебардой, который явно не ожидал от соратника такой прыти. Поэтому не увернулся, освобождая проход, а, наоборот, толкнул булавщика в спину свободной рукой – типа, чтобы тот нечаянно не упал.
В результате булавщик устоял. Но, лишенный маневра, превратился в легкую добычу для Тимура. Тот сначала рубанул мутанта по ребрам, а следующим ударом отсек башку. После чего счет стал один – ноль в пользу Тимура, а число противников сократилось ровно на треть.
Впрочем, данное обстоятельство не расстроило и уж точно не напугало алебардиста, потому что трусить «мусорщики» не умеют в принципе – разве что за исключением особо продвинутых. А все потому, что ценность жизни – как чужой, так и своей – для дампов практически равна нулю. Главное, умереть достойно, как завещал Великий Ухухай, а остальное приложится.
Вот и обладатель алебарды не собирался отступать. Увидев, как обезглавленный булавщик рухнул на землю, он справедливо решил, что настала его очередь отдать жизнь за родину, вождя и Ухухая. Однако ловкость хомо мутанта все же впечатлила, заставив осторожничать. В итоге он не пошел на сближение, а махнул алебардой сверху вниз, надеясь использовать преимущество длинного древка.
Тимур отразил удар обухом клинка и произвел выпад, от которого шустрый «мусорщик» отклонился. Развивать наступление Тимур не рискнул, понимая уязвимость собственного положения – стоило ему выйти на открытое пространство, как дампы тут же атаковали бы его вдвоем с дальней дистанции. Поэтому Тимур предпочел отступить к стволу ели, резонно ожидая, что алебардист не утихомирится и рано или поздно напорется на клинок.
Но тут вмешался копейщик, которому, видимо, не терпелось показать молодецкую удаль. Владелец алебарды, загораживая проход, не давал ему возможности схватиться с хомо лицом к лицу. Тогда он придумал обходной маневр – пригнувшись, нырнул под раскидистую лапу ели и попытался кольнуть Тимура копьем в бедро.