Как его подловили? Скорее всего, арбалетчик занимал пост на межэтажной площадке, наблюдая за происходящим во дворе через оконный проем. Он наверняка все видел и, возможно, даже принимал участие в схватке, обстреливая вормов из окна. Подробности сейчас не имели значение. Имело значение то, что враг застал Тимура врасплох и нанес неприятное ранение. Но он явно просчитался, если надеялся, что сумеет вывести Тимура из строя.
Взревев от ярости, как раненый фенакодус, Тимур ринулся вверх огромными прыжками. Он хотел тут же зарубить стрелка, чтобы не дать ему возможности перезарядить оружие. Но арбалетчик, вероятно, предвидел такой ход событий. Вернее, предвидели «мусорщики», потому что на межэтажной площадке Тимура поджидал другой дамп. Он попытался ударить противника топором, но Тимур действовал безошибочно и быстро – подставив меч плашмя, парировал выпад, а когда топор врага отбросило в сторону, прыгнул вперед.
Мутант, опасаясь удара клинка, нырнул Тимуру под правую руку. В неожиданном маневре содержался опасный подвох, потому что дамп сжимал в ладони стилет – специальный длинный кинжал для самоубийств, с которым «мусорщики» никогда не расстаются. Однако и Тимур поступил неожиданно – взял да и врезал мутанту с левой руки в челюсть. А когда тот отлетел к стене, одним ударом меча развалил его туловище от ключицы до пояса.
Арбалетчик в это время отступал вверх по лестнице к площадке третьего этажа. Он и дамп с топором, судя по всему, действовали согласованно, да вот только не ожидали от хомо подобной прыти. Понимая, что Тимур вот-вот доберется до него, арбалетчик торопливо заправил болт в направляющий паз и выстрелил навскидку.
Боясь промахнуться в полутьме, он метил противнику в средину груди. И попал. Но Тимура уже второй раз за ночь защитил стальной нагрудник. А вот арбалетчика спасти в сложившейся ситуации не смог бы даже сам Ухухай. Пятясь, он запнулся о ступеньку и неуклюже плюхнулся на спину. Попытался, дрыгая ногами, быстро вскочить, но Тимур не позволил этого сделать – дотянулся мечом и откромсал мутанту левую нижнюю конечность по колено.
Дамп громко заверещал. Вообще-то заветы Ухухая запрещали «мусорщикам» кричать от боли, но одно дело заветы, другое – суровая жизненная реальность. Продолжая верещать, дамп в отчаянье попробовал ударить врага арбалетом и, естественно, ничего не добился, кроме дополнительных мучений. Тимур, отмахнувшись, заодно отрубил мутанту руку. И уже затем милосердно рассек горло изящным движением клинка.
Через секунду из дверного проема на площадку выскочил еще один дамп. Он спешил на помощь собрату по оружию, да малость опоздал, даже шестопером своим размахнуться как следует не успел. Тимур сначала ткнул «мусорщика» клинком в пах, а когда тот, охнув, непроизвольно согнулся от боли, отрубил башку.
Тимур вообще в последнее время старался действовать наверняка, когда имел дело с мутантами. Постоянно накапливаемый опыт научил, что муты – очень своеобразные твари, способные жить даже с пронзенным сердцем и пробитой насквозь башкой; а иногда еще и регенерирующие отсеченные конечности. Но вот совсем без башки жить у них получается плохо – видимо, по причине полного отсутствия мозгов.
Дамп еще сучил ногами в проходе, демонстрируя неугасимую тягу к жизни вопреки законам физиологии, а Тимур уже перешагнул через поверженного врага и выглянул в коридор. По его подсчетам, он и вормы полностью истребили септ охраны, но кто же знает наверняка? Опасения, однако, не подтвердились. В коридоре было тихо и пусто, только вдоль стен потрескивали в светильниках несколько факелов.
Лишь сейчас, слегка остыв от горячки боя, Тимур вспомнил о ране. И поступил просто – сжав в кулаке торчащий из груди хвостовик, выдрал болт. Скрипнув зубами, постоял несколько секунд, дожидаясь, пока стихнет резкая боль. Затем двинулся направо – туда, где жил колдун Ижаб.
У закрытой двери в логово «служителя культа» Тимур остановился и прислушался. Двери в жилых помещениях считались в клане дампов роскошью и признаком высшего сословия, поэтому имелись только у Бужыра и Ижаба. Данное обстоятельство играло на руку Тимуру – при открытом дверном проеме колдун и его приспешники могли бы уловить шум на лестничной площадке и всполошиться, сейчас же появился шанс застать их врасплох.
Прижав ухо к верхней филенке, Тимур расслышал какой-то бубнеж, словно разговаривало одновременно несколько существ. Но слова звучали неразборчиво, и Тимур не стал зря тратить время – отступил на несколько шагов и с короткого разбега вышиб дверь плечом. Та грохнулась на пол. Тимур тоже упал, но тут же вскочил и, вскинув меч, занял оборонительную позицию.
Однако атаковать его никто не спешил. Приглядевшись, Тимур разглядел в полутьме трех дампов в ритуальных колпаках различной формы и цвета. Судя по положению мутантов, они справляли некий обряд – все трое расположились на коленях около столика, на котором горели две свечи. Между свечей поблескивал отполированной поверхностью крупный угловатый череп – явно не человеческий. «Натюрморт» дополняла алюминиевая миска, наполненная какой-то густой жидкостью, и пучок сухих ветвей.
Еще не рассмотрев толком рож «мусорщиков», Тимур узнал Ижаба – на голове у него торчал плоский колпак красного цвета. А вот двое служек колдуна красовались в конусообразных колпаках соответственно желтого и синего цвета. Появление хомо застало «околпаченную» троицу врасплох, поэтому в первое мгновение никто не шевельнулся. И лишь когда Тимур, сориентировавшись в обстановке, шагнул вперед, Ижаб визгливо прокричал:
– Эй, вы! К оружию! Убить хомо!
К несчастью для «мусорщиков» команда прозвучала слишком поздно. К тому же, справляя ритуал, служки положили свое оружие – две секиры – около стены. Поэтому исход схватки не вызывал сомнения – по крайней мере, у Тимура.
Едва «синий колпак» попытался подняться с колен, как Тимур снес ему башку размашистым ударом меча. «Желтый колпак» поступил хитрее – не вставая, юркнул к стене и схватился за рукоять секиры. Поднять ее, однако, не успел – Тимур одним прыжком подскочил к дампу и перерубил его туловище напополам.
Быстро покончив со служками, Тимур развернулся к Ижабу. Тот стоял в углу комнаты, вытянув перед собой кривой клинок ятагана. Несмотря на агрессивную позу, выглядел колдун ошеломленным и напуганным. Поэтому Тимур решил взять его, что называется, тепленьким, выкрикнув:
– Не дергайся, Ижаб! А то изрублю на кусочки!
– Шего тебе надо? – отозвался мутант подрагивающим голосом. – Я тебя не боюш, хомо, – шо мной дух Ухухая.
– Ишь ты, какой храбрец. Нашел чем пугать – вонючим духом. Я вижу, ты меня не узнал?
– Пошему я должен тебя ужнавать, мержкий хомо?
– Потому что я – Тим, – весомо отозвался «мержкий хомо», приближаясь к «мусорщику». – И никакой Ухухай тебе не поможет.
– Штой на меште! – взвизгнул колдун, суматошно взмахивая перед собой ятаганом. – Шгынь, нешыштая шыла! Ты врешь – Тим погиб.
– Ошибочка вышла, – сказал Тимур, притормаживая. В его планы не входила немедленная смерть Ижаба, поэтому приходилось действовать аккуратно. – Жив я, недоносок, как видишь. Хотя, если нравится, считай, что я вернулся с того света. И сейчас заберу тебя с собой.
– Штой там, где штоишь! А то жарублю! – Стараясь придать себе грозный вид, колдун надул губы и превратился в точную копию испуганной жабы. Но, заметив, что хомо опустил меч, уже спокойней произнес: – Шего ты хошешь?
– Спросить тебя кое о чем. Расскажешь, что знаешь, – можешь проваливать на все четыре стороны. Ты мне, собственно, особо и не нужен.
– Ты хошешь, шобы я выдал тебе шекретные шведения, хомо? – с затравленным видом спросил «мусорщик».
– Ну, типа того. Не особо они и секретные. Думаю, в клане об этом все знают. Так что, согласен?
– Ни жа што! Дампы – не предатели! Лушше я умру!
– Значит, не хочешь по-хорошему договориться? – спросил Тимур, покачивая мечом.
– Не хошу! Дампы не договариваютша ш врагами! Герои не шдаютша! Швобода или шмерть!
– Ну, завелся, – пробормотал Тимур. – Угомонись, герой.
И он подчеркнуто лениво замахнулся на колдуна мечом. Тот судорожно вскинул ятаган, и тут же выронил его, попавшись на нехитрый прием Тимура под названием «вертушка». А все потому, что был никудышным фехтовальщиком и использовал оружие лишь для того, чтобы рубить головы беспомощным жертвам.
Выронив ятаган, Ижаб, однако, не утихомирился, а попытался поднять его. Но Тимур ожидал подобного маневра и сильно пнул мутанта в голову. Тот отлетел в угол и, ударившись спиной о стену, медленно сполз на пол.
– Эй, урод! – встревоженно воскликнул Тимур. – Ты чего, отключился, что ли?
Однако колдун хитрил. Притворившись, что потерял сознание, он выхватил из ножен «кинжал самоубийцы» и быстро поднес его к подбородку. Казалось, в следующее мгновение дамп покончит с собой, так и не выдав «шекретные шведения». Но его подвела тяга к мелодраматическим эффектам.
Задержав острие стилета около подбородка, Ижаб воскликнул:
– Шлава Ухухаю!
Этого промедления Тимуру хватило, чтобы нанести кончиком меча удар по руке дампа, сжимавшей кинжал. И тот шлепнулся на пол вместе с отрубленной кистью – клинок-то у Тимура резал, как бритва. Всхлипнув, колдун непроизвольно прижал покалеченную конечность к животу. Тимур, отпнув кинжал в сторону, поднес меч к горлу мутанта и выкрикнул:
– Слушай сюда, урод! Если хочешь умереть, как настоящий дамп, быстро отвечай на мои вопросы!
– Ни жа што, – прохрипел «мусорщик», выпятив бельмастые глаза. – Можешь убить меня, хомо. Я буду молшать, как кремень. Шлава Ухухаю! Герои – не ждаютша!
– Надеешься умереть героем? – Тимур, усмехнувшись, убрал клинок от шеи колдуна. – Думаешь, я тебя сейчас прикончу, и ты отправишься в гости к своему прародителю? Зря надеешься. Ты попадешь в Преисподнюю, где будешь вечно мучаться в колючках плюща-удава.
– Пошему?
– Потому что я не буду тебя убивать. Знаешь, что я сделаю?
– Шо?