Правда, дальний конец зала по каким-то причинам освещался лучше. Едва приглядевшись, Егор различил там силуэты трех столбов с перекладинами, установленных на распорках. На центральном столбе виднелось чье-то тело.
Сердце Егора, бешено заколотившись, казалось, собралось выскочить из горла. Но он, прогоняя из головы страшную мысль, удержался от того, чтобы немедленно броситься к столбам. Лишь прохрипел, обращаясь к киборгу:
– Кыс, ты видишь? Мне кажется, там человек.
Кыс прянул ушами и припал к полу, демонстрируя желание броситься вперед.
– Спокойней, дружище, – произнес «лесной». – Секунды здесь ничего не решают. Если там Алена… – Он сглотнул комок в горле и закончил фразу: – Если это Алена и она жива, надо быть осторожней. Я иду первым, ты держись сзади. Контролируй вход. Если там вдруг появятся дампы, твоя задача сдержать их любой ценой. А я тогда займусь Аленой.
Изложив как всегда простой и понятный план действий, Егор неторопливо двинулся вперед. Но уже через несколько шагов, не выдержав нервного напряжения, перешел на легкий бег. И не мог поступить иначе, потому что в голове непрерывно стучало одно: «Жива? Или нет? Жива? Или нет?»
Чем ближе «лесной» приближался к цели, тем сильнее волновался. Еще не достигнув средины зала, он убедился в том, что к столбу привязана именно женщина. Она была одета в светлое длиннополое платье, на котором проступали темные пятна. Голова бессильно свисала на грудь, густые светлые волосы прядями закрывали лицо.
Темные пятна на платье, напоминающие кровь, наводили на ужасную мысль – женщину жестоко пытали, возможно, даже замучили до смерти. А если она до сих пор жива, то балансирует на грани между жизнью и смертью. И как ни гнал Егор из головы страшное предположение, шансы на совпадение, на то, что это не Алена, были мизерны. Так он полагал до того момента, пока не преодолел примерно три четверти дистанции.
А потом ситуация изменилась. В свете двух светильников, укрепленных на стене за жертвенным столбом, «лесному» начало казаться, что это все-таки не Алена. Во-первых, волосы, слишком длинные, как будто женщина их никогда не постригала. Да и слишком светлые, особенно с учетом того, что в зале полутьма. И фигура – слишком крупная и массивная… Неужто это все же не Алена и он зря так занервничал?
На душе немного отлегло. Егор перешел на шаг, а затем и вовсе приостановился, уловив неприятный запах. И насторожился. Запашком тянуло со стороны столба, где висела женщина, а пахло… пахло… «Лесной» сделал еще пару шагов, продолжая принюхиваться, и окончательно понял – несет мертвечиной. Да что там мертвечиной?! – воняло гнилым, разлагающимся мясом.
Вот те на! Получается, к столбу привязан полуразложившийся труп? Это что, один из дамповских ритуалов? «Мусорщики», они и есть «мусорщики» – им лишь бы падаль жрать, подумал Егор. Теперь понятно, почему нет охраны. Чего тут охранять – гниющий труп?
«Лесной» оглянулся. Киборг сидел метрах в пяти позади него с кислым выражением на морде. И молчал.
– Ты ведь, наверное, раньше меня понял, что это трупный запах, да? – спросил Егор.
Кыс кивнул.
– А чего не предупредил?
Кыс с недоумением пожал плечами. Мол, что за риторический вопрос? Как бы я тебе объяснил, в чем дело? На пальцах, что ли?
– Понимаю, – сказал «лесной». – Говорить ты не умеешь… Одно утешает, что это не Алена. Но где тогда Алена? А, Кыс?
Киборг осклабился и ткнул лапой в сторону.
– Не понял, – почти по слогам произнес Егор. – Чего ты мне показал?.. Погоди. Ты хочешь сказать, что Алена там?
Киборг кивнул.
– Но как ты об этом догадался?
Кыс пригнул морду к полу и выразительно поводил носом.
– Ты уловил запах Алены? След?
Кыс кивнул.
– Ну, ты и молодец! Так чего мы ждем? Надо…
«Лесной» осекся, потому что киборг вдруг рыкнул и, развернувшись, попятился к нему. А через мгновение и Егор все понял, потому что из темноты за опорами начали выдвигаться громоздкие и неуклюжие фигуры в обмотках. Много фигур, десятки.
«Если рвануть к выходу…» – мелькнула мысль. И тут же оборвалась, едва «лесной» посмотрел на вход в подземелье. Оттуда – видимо, спустившись по пандусу – к ним направлялась еще одна группа «мусорщиков». Большая группа, никак не меньше, чем два септа.
«Это не случайность, – подумал Егор. – Они заманили нас в ловушку. Но как? Догадывались, что мы обязательно сунемся в подвал?.. Эх, зря я считал их тупыми. Даже со смердящим трупом все верно рассчитали. Сильный запах мертвечины перебивает их собственный гнилостный запах. Кыс, и тот не почувствовал. Ну и хитрецы… Или им кто-то подсказал? Хотя какая теперь разница?»
Егор присел около киборга и прошептал ему на ухо:
– Кыс, вдвоем нам не прорваться. А мне следы Алены не унюхать. Поэтому ищи ее один. Я на тебя надеюсь, друг.
Кыс что-то проурчал, но «лесной» не стал разбираться в его интонациях. Он был уверен, что киборг все понял правильно. И Алену разыщет любой ценой, чего бы ни случилось. А с остальными обстоятельствами разберемся по ходу дела.
– Чего вам надо, ребята? – произнес Егор, стягивая с плеча автомат. – Если хотите поговорить – мы не против. Только учтите – эта штука стреляет. Может, разойдемся подобру-поздорову?
– Не ражойдемша, хомо, – прошепелявил один из дампов – здоровенный и толстый, как бочка. Он стоял, возвышаясь над группой мутантов, и, судя по всему, являлся здесь самым главным. – Шейшаш ты умрешь. И твой крышопеш умрет.
– Не оскорбляй Кыса, а то он обидится, – с насмешкой отозвался Егор, подумав: «Тоже мне, нашли крысопса».
Но разъяснять мутантам, что они имеют дело с собакой Кио, «лесной» не стал – зачем раньше времени пугать народ, когда скоро сами все поймут? Вместо этого взял «калашников» наперевес и заявил:
– Последний раз предупреждаю, окурки. Я вас всех сейчас завалю, у меня патронов полный магазин. А ну, освободили проход!
Егор блефовал. Патронов у него оставалось немного – ровно девять штук, сколько изначально и находилось в магазине Тимура. А вот свой боезапас «лесной» расстрелял, когда прикрывал прорыв товарища. Тем не менее девять патронов – это тоже сила, особенно когда на тебя направлен ствол «калаша». И если «мусорщики» заменжуются, то чем черт не шутит? Может, и прорвемся?
Дампы, однако, даже не подумали расступаться. Наоборот, продолжили сжимать вокруг кольцо, хотя и медленней – еле семеня. Видимо, бросаться первым под пули никому не хотелось.
– Мы не боимша шмерти, хомо, – высокопарно заявил все тот же здоровяк с бочкообразной фигурой. – Кто хибнет во имя клана – тот херой. Так завещал Ухухай.
Здоровяк держал в руке двуручный меч фламберг с волнистым клинком – атрибут власти, – и данное обстоятельство навело Егора на определенную мысль.
– А ты кто такой, – спросил он, – чтобы за всех отвечать?
– Я великий вождь Бужыр, – выспренно отозвался мутант. – А шо? Кштати, а хде Тимур?
Егор промолчал, ставя рычажок переводчика огня в режим «автоматическая стрельба». Он уже понял, что дампы не отступят и вероятность гибели очень велика. Значит, погибнуть надо с максимальной пользой для общего дела. Если удастся завалить вождя, то весь этот сброд лишится единого командования. Тогда и Тимуру будет легче найти и освободить Алену. Вот такой расклад. А дальше – как Велесу будет угодно.
Не дождавшись ответа от хомо, Бужыр решил, что время разговоров закончилось. Подняв меч, он указал клинком на Егора и воскликнул:
– Шлава хероям! Жа мной, мои храбрые дампы!
Однако сам вождь благоразумно остался стоять на месте. И когда Егор дал в его сторону короткую очередь, пули словили рядовые мутанты, бросившиеся вперед. Егор тут же расстрелял магазин до конца, понимая, что прицельную стрельбу ему вести не дадут. Затем выхватил тесак и кинулся к вождю мутантов.
Хотя пули и не достали Бужыра, но потратил последний боезапас Егор все-таки не зря. Он скосил из автомата штук пять мутантов, составлявших личную охрану вождя, и теперь путь к нему был открыт.
Правда, Бужыр тоже не терял времени даром. Почувствовав неладное, он попятился, и из-за его спины навстречу «лесному» выскочили двое «мусорщиков». Вооруженные копьем и алебардой, они могли доставить немало хлопот. Но не доставили, так как в схватку вмешался Кыс.
Двигаясь сбоку от Егора, он изрыгнул такой мощный сноп горящего газа, что дампов отбросило назад. Опаленные до самых костей, они завопили и покатились по полу в тщетных попытках сбить огонь и хоть как-то уменьшить боль. А Егор наконец-то оказался лицом к лицу с вождем.
Бужыр попытался решить исход схватки одним ударом и просчитался. Держа меч обеими руками, он обрушил его на «лесного», собираясь развалить противника от плеча до паха. Но тот своевременно уклонился и секанул мутанта под колено.
Удар получился не очень сильным, но точным, перерубив вождю сухожилия. Взвыв от резкой боли, Бужыр невольно отдернул ногу и запрыгал на другой, пытаясь не упасть. Но эти судорожные па, отдаленно напоминающие танец сильно растолстевших маленьких лебедей, никак не впечатлили Егора. Не давая врагу опомниться, он рассек ему толстое брюхо, а следующим ударом разрубил до кости бедро – да так удачно, что заодно рассек еще и подвздошную артерию.
Оставив поверженного вождя бултыхаться в куче собственных кишок, Егор отскочил в сторону, едва не угодив при этом под размашистый удар секиры. Спасла его не собственная реакция, а Кыс, очень кстати откусивший секирщику руку. Увы, бросившись на помощь напарнику, киборг сам подставился, получив одновременно шестопером по голове и алебардой по ребрам.
Месть последовала незамедлительно. Озверев – хотя и без того не обладал кротким нравом, – киборг вцепился алебардисту в морду когтистой лапой и мигом выдрал тому оба глаза. А с шестоперщиком расправился Егор, сначала врезав ему тесаком по печени, а затем, для пущей надежности, отрубив башку.
Егор дрался отчаянно, с безжалостной яростью обреченного. Кыс не отставал, изрыгая пламя с ловкостью бывалого дракона и орудуя всеми конечностями, как заправский мясник. За какую-то минуту напарники вывели из строя не меньше дюжины дампов, внеся серьезный разлад в их ряды. Однако переломить ситуацию не удалось.