Про перекинутый за спину арбалет дружинник просто забыл. Его еще взводить надо, да и вообще, клинок в руке привычнее.
– Давай, – для монаха на первом месте стояло дело. Сказано – узнать все о шайнах, следовательно, прочее не столь важно. В руках наконец-то пленный, и необходимо любой ценой доставить его в относительно спокойное место, где можно допросить. Раз лучше не использовать автомат, то вполне логично разбираться с погоней напарнику. Как лучше владеющему холодным оружием и вдобавок имеющему арбалет.
Он же не знал, что об этом дружинник не подумал.
Монах с пленником исчезли за очередным углом, а на Дениса уже налетели двое преследователей. Тоже узкоглазые, скуластые, в кожаных доспехах, с саблями в руках. За поясом одного из них торчал пистоль, привычный дружиннику, кремневый, но за ним даже не потянулись – наверняка уже разряжен.
Один из шайнов, как почти всегда в таких случаях, вырвался вперед. На добрый десяток метров, не меньше. Денис стремительно атаковал его, желая решить дело побыстрее, до подхода второго, однако и с первым справиться оказалось нелегко. Клинки пластали воздух, бойцы принялись за диковинный танец, который для проигравшего должен был превратиться в предсмертную агонию.
К парному танцу двоих с ходу присоединился третий. Тот самый, который для Дениса был явно лишним. Клинок шайна разрезал воздух горизонтально. Чтобы не попасть под удар, дружинник прильнул к земле и с поворота сделал замах понизу. Тяжелый клыч ударил врага по голени, а Денис уже вскочил, воспользовался секундным замешательством второго шайна и длинным выпадом вогнал клинок в живот.
Оба противника еще падали, а воин уже добивал еще живых, но уже обреченных. Два удара, быстрый взгляд по сторонам и переход на бег. Лишь сейчас Денис почувствовал, как саднит левое плечо, чуть скосил взгляд и увидел, что кольчуга прорвана. Если бы не она, дела обстояли бы намного хуже. Судя по ощущениям, вражеский клинок вспорол поддоспешник и достал до тела, но не раной, а царапиной. А когда – Денис и не заметил.
Адреналин не отпускал, и дружинник бежал легко. Он более-менее сориентировался, и, несмотря на все петляния между домами, знал конечную точку маршрута. Если, конечно, соратники дождутся и не уйдут, бросив его на произвол судьбы.
Не ушли. Монах с пленником ждали двора через три, встав таким образом, чтобы возможные преследователи проскочили мимо и попали под фланговый огонь. Автомат на изготовку, понурый шайн рядышком…
– Как?
– Готовы. Оба, – выдохнул Денис.
– Арбалетом надо было пользоваться. Сильно зацепили? – Михаил кивнул на разорванную кольчугу.
– Ерунда.
– Ладно. Тогда двинули. Перевяжем на месте…
Глава двенадцатая
Глаза у Лины и Сеня расширились. Оба не отрываясь смотрели на пленника. Так впору смотреть на пропавшего и вдруг появившегося старого друга. Денис буквально перед тем уже воображал, как девушка восторженным взглядом будет смотреть на него, в идеале – еще и перевяжет царапину. Но дружинника здесь словно и не было. Как и обоих монахов.
– Хорошо устроились, – прокомментировал Михаил, мгновенно оценив убежище. – Чуть мимо не проскочили. Ладно, пять минут у нас еще есть. Раздевайся, Дениска! Сейчас мигом обработаем.
Конечно, можно было бы картинно возразить, что все ерунда, и можно потерпеть, но Денис был воином и прекрасно знал, к каким отдаленным последствиям иногда приводит самая пустячная рана. Человек слабеет от потери крови, а с ним слабеет весь отряд. Потому дружинник решительно стянул кольчугу, потом – все, что под ней.
На плече кровил разрез. Неглубокий, даже не слишком болезненный, но обещающий тот самый долгожданный шрам.
Михаил сноровисто промыл царапину водой из фляги, смазал какой-то не очень приятно пахнущей мазью, от которой кожу защипало, а затем перевязал плечо чистой тряпкой. На ней чуть выступили капельки крови, но немного.
– Облачайся, – монах спрятал медицинские причиндалы.
– А ему помочь? – Лина кивнула на пленного.
– Он еще заслужить помощь должен, – отрезал Михаил. И сказал уже многократно звучавшее в последнее время: – Уходим! Тут вокруг мутанты толпами бродят. Что-то мне не хочется с ними драться на ночь глядя.
Судя по взглядам парочки, драться с нео им тоже не очень хотелось. Воздух уже синел, напоминая о скором приходе темноты. Пленный молчал, ничем не выдавая ни боли, ни чувств. Бесстрастное лицо и устремленный в никуда взгляд, и ни малейшей реакции на происходящее.
– Кто ты и откуда?
Никакого ответа. Хотя, если он действительно шайн, представитель иного народа, то языка может и не знать. Откуда? И как с ним разговаривать, неизвестно.
Далеко слева раздался полный ярости вопль мутанта. Если учесть, что сражение до сих пор кипело в другой стороне, поневоле напрашивалась мысль, что к нео прибывало подкрепление. Во всяком случае, в ответ завопили впереди, потом – вновь слева.
Сразу стало не до допроса и не до помощи. Даже не до закономерного интереса – кто же победил? Захотелось первым делом убраться подальше от Преображенской площади. Желательно – на другой берег, чтобы преградой служила вода. Пусть саму площадь даже ходившие на разведку толком не разглядели. И зачем отдалились от моста далеко? Хотя если заметят, пока будешь перебираться…
Крики стихли, но совсем рядом послышались голоса. Слов не разобрать, а вот в том, что говорили нео, никто не сомневался. Михаил лишь взмахнул рукой, указывая направление, взял пленного и осторожно двинулся вдоль полуразрушенной стены. Все путники держали оружие наготове. Трое – клинки, двое – произведения Калашникова.
Короткая перебежка к новому укрытию, затем опять относительно свободное перемещение, опять перебежка… Голоса мерещились повсюду, а вот звучали ли они в реальности, сказать потом не сумел никто. Вот звуки боя точно прекратились, завершились несколькими ружейными выстрелами. Отбились ли шайны, и теперь проигравшие в досаде рыщут в округе, или полегли всем отрядом, разницы не было. Пока хотелось уйти подальше, а там уже принимать какие-то решения. Остановиться переночевать, например. По ночам двигаться намного сложнее даже при чутье Лины на всякие аномалии. А как разок оно не сработает? Хотя Михаил тоже иногда чувствует всякие пакости. Жаль, по его признанию, не всегда.
– Туда нельзя, – девушка широко развела руки в стороны, преграждая дорогу.
Спрашивать, что там, никто не стал. Какая разница, если соваться опасно? Сень первым повернул назад и шагнул в проход справа. Остальные поневоле двинулись за ним. Вдруг и парень обладает чутьем на ловушки?
Вопрос остался без ответа. Не считать же ловушкой вышедшую из-за угла тройку мутантов! А дальше события понеслись бешеным темпом.
Заторможенные в городе не выживают, будь то люди или мутанты. Столкновение было неожиданным для обеих сторон, но в воздух взвились дубинки, а напарник девушки, вопреки мнению Дениса, оказался довольно неплох. Он успел уклониться от удара и в свою очередь рубанул здоровенного нео. Практически сразу тихонько щелкнул лук Лины, и стрела вошла второму мутанту в горло. Завершая встречу, дружинник махнул рукой. Метательный нож вонзился последнему мутанту прямо в глаз. И промолчали монахи, вскинув оружие, но выжидая. К чему тратить патроны, а главное – шуметь?
Все заняло несколько мгновений. В поле зрения больше никого не было. Пока. Этакое важное дополнение. В любой момент мог кто-нибудь появиться, а выяснять отношения в планы сборного отряда не входило. Денис извлек свой нож, вытер лезвие, и все двинулись дальше.
Впрочем, «дальше» – понятие относительное. Сразу за углом свернули едва не наугад, потом при первой же возможности – еще раз.
Выбор направления оказался неудачным. В очередном проходе темнели заросли, пусть не особо густые, однако пройти между полукустарником-полудеревьями было нелегко. Зато Денис смог выступить вперед и продемонстрировать навыки в рубке. А когда он объяснил парочке принцип и в дело включились Сень и Лина, то скорость вообще возросла до скорости неспешно прогуливающегося человека.
Становилось все темнее и темнее. Появилась надежда, что отчетливый след в виде просеки в темноте будет незримым. В заросли даже мутанты не лезут. Деревьям все равно, кто оказался в зоне досягаемости. Лишь бы белок присутствовал. А с наступлением дня их отход уже позабудется. Вряд ли противник перебит полностью, вот его и будут ловить. С неизбежной проблемой – как найти кого-то в городе среди бесчисленных развалин? Эх, сейчас бы через реку перебраться, только бы стемнело посильней! На мосту не спрячешься, а здесь оставаться чересчур опасно.
Что-то с шумом и грохотом рухнуло в соседнем доме. Люди дружно встрепенулись, и два ствола мгновенно развернулись в ту сторону.
Лишь мрачная стена, черное пятно в надвигающемся мраке, и ни малейшего движения. Может, просто обвалился неустойчивый камень, такое случается время от времени. На всякий случай постояли немного, прислушиваясь, но все было тихо.
Денис первым примерился и рубанул по маячившей поблизости ветке. Только удар вышел прямой, ветка самортизировала, вернулась на место, а потом резко рванула к человеку. Откуда глупому растению знать, что дружинник заранее прикинул подобный вариант и остановился в недосягаемости? Зато следующий удар клинка для ветки оказался роковым. Клинок полоснул под углом, разделив ее на две части, и одна упала в темноту, а вторая бессильно закачалась куцым обрубком.
Скоро заросли закончились, и мужчины рванули было вперед, однако их остановила Лина.
– Направо! Там что-то есть!
Денис застыл с поднятой ногой. Потом осторожно повернул в указанную сторону. Тьма уже сгустилась настолько, что под ногами ничего не было видно. Небеса как назло затянуло дымкой, и полная луна лишь изредка пробивалась бледным пятнышком.
Некоторое время брели неизвестно куда и неизвестно где. Со всех сторон возвышались мертвые дома, и из одного двора группа попадала в другой, такой же темный и угрюмый, как предыдущие. Вряд ли даже частенько путешествующие по Москве монахи сумели бы восстановить пройденный путь при дневном свете. А может, и смогли бы – с их-то опытом! Однако Денис давно признался себе, что он окончательно запутался и уже смутно представляет, в какой стороне родимый Кремль, а в какой – недалекая Преображенская площадь. И где река, теперь совсем непонятно.