Я не сводил с него глаз, пока у камеры Данары не появился недовольный Доцент. Он был в шёлковом халате с кисточками, на голове ночной колпак, а на ногах меховые тапочки. Вид у него был домашний, но я чувствовал, сколько злости и желчи в этом низкорослике.
Входить в камеру в одиночку он побоялся. Вместе с ним к Данаре вошли сразу четверо летунов.
Осмотр был коротким.
Доцент быстро распрямился, снял свой колпак:
– Кажется, так полагается?
– Что? Что с ней? Говори!
– А что я могу сказать. Нет её больше среди нас. Ну… сама виновата. Я ведь хотел по-хорошему.
Он обратился к летунам:
– Тело нужно убрать. Отнесите в мою лабораторию. Думаю, в ней стоит покопаться.
– Ты будешь её вскрывать?
Я не верил своим ушам.
Доцент кивнул.
– У неё было отменное здоровье. Организм хороший. Был хорошим, – поправился он. – Мне могут пригодиться её внутренние органы. Я ведь планирую прожить долго.
Коротышка засмеялся.
Его слуги выволокли тело, потащили на другой конец коридора. Руки любимой безвольно свесились вниз.
Я сел на койку, обхватив руками голову. Жизнь потеряла смысл. Что делать без Данары и её улыбки, без того, что она подарила мне? Кровь колотилась в висках. Чтобы унять этот надсадный звук, я всё сильнее сжимал голову.
Вдруг это всё же кошмар, галлюцинация, вызванная потерей воздуха. Сейчас повернётся вентиль, кислород поступит в камеру, изголодавшийся мозг заработает на всю катушку, и я вырвусь из мира иллюзий в реальность?
Хороший человек не может умереть вот так… Мне это пригрезилось. На самом деле никого не вытаскивали из камеры, не будут вскрывать её прекрасное тело…
Но себя не проведёшь. Я видел умершую Данару, знал, что её больше нет.
– Прими мои соболезнования, Игорь! Жаль, что всё так произошло. Она была хорошей девушкой.
– Самой лучшей!
Голос киборга заставил меня встряхнуться. Теперь я был полон иным, другие эмоции затопили меня через край. Жажда мести! Вот то чувство, которое будет двигать мной.
Не стану биться головой об стенку, вскрывать себе вены и лить ванны слёз. Я покараю Доцента и его прислужников. Они дорого ответят за смерть любимой! И наказание будет одно… Я с хрустом сжал кулаки.
А пока… пока оставалось сидеть и ждать удобного момента. И он обязательно наступит.
Потом я найду тело Данары и предам его земле. Я буду часто приходить на могилу, прибираться и сидеть до заката. Начну разговаривать с ней. Она услышит меня, я знаю.
Обязательно расскажу, как отомстил за её смерть. Доцент, крыланы…
– Они мне заплатят за всё! – вслух произнёс я, зная, что и Сержант и Архип слышат меня.
Киборг одобрительно кивнул.
Охранник, кажется, всё тот же крылан, что был тут с самого начала – они, разумеется, отличались друг от друга, но я не вглядывался в их лица, – встрепенулся, заслышав что-то странное в том конце коридора, куда утащили Данару.
Он повертел башкой, совсем как голубь, ищущий, чем бы поживиться. Взгляд его стал тревожным.
– Сходи посмотри, – посоветовал я.
Летун что-то каркнул в ответ, но совету последовал. Сорвался с места и решительно пошагал.
Через секунду до нас донёсся тихий шлепок. Сначала я не обратил на него внимания. Мало ли что могло произойти – ну, налетел товарищ на какой-нибудь предмет, споткнулся – всякое бывает.
– Соскучились? – насмешливо спросил кто-то, стоявший у меня за спиной, и эту фразу он произнёс голосом… Данары!
Я взвился ракетой, не веря своим ушам.
А потом отказался верить своим глазам. Данара… Она стояла и улыбалась. Живая.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я тряхнул головой. Наваждение не исчезло. Протёр глаза, ущипнул себя за ухо… Данара оставалась на месте и улыбалась загадочной улыбкой.
Бред! Я сошёл с ума. Крыша поехала от волнения. Мозг не выдержал всех испытаний, что на меня навалились.
– Игорь!
Она остановилась напротив меня. Задумчиво изучала, словно видела в первый раз. Моя любимая, моё счастье.
Я вытянул руку и понял, что силовой барьер исчез. Ладонь не находила препятствий. Точно бред!
– Преграды больше нет. Я убрала её, – пояснила любимая или её призрак. – Крыланы показали мне, как это сделать. Я умею спрашивать, даже таких, как они. Кстати, можешь потрогать. – Она подошла ещё ближе. – Не бойся. Я, конечно, кусаюсь, но тебя не укушу.
Рука коснулась её щеки. Подушечки пальцев ощутили тепло кожи. Невероятно! Так не бывает!
– Ты… Ты живая? – потрясённо сказал я.
– Живее всех живых.
Она улыбнулась.
– Но как?
– Одна из методик шайнов. Нас учили впадать в особое состояние, близкое к клинической смерти. Не дышать, не чувствовать, не реагировать… Я погрузила себя в транс.
– А как из него вышла?
– Дала себе установку очнуться через определённое время.
– Но почему ты не предупредила? Я чуть с ума не сошёл. Всё было настолько реально. Я… я решил, что ты умерла.
Данара потупилась.
– Прости, любимый. Мне была нужна естественная реакция, иначе эти крылатые болваны не поверили бы тебе. Я не хотела причинить тебе столько боли.
Мои руки сомкнулись у неё на спине, я стиснул её так крепко, что треснули кости.
– Никогда больше так не делай! Слышишь?
– Не буду.
Она покачнулась. Сейчас она держалась только за счёт моих рук.
– В чём дело, любимая? Что случилось?
– Транс отнимает много сил. После него наступает страшная апатия и усталость. Не могу держаться на ногах.
– Только усталость?
– Да. Не беспокойся, Игорь. Мне нужно отдохнуть. Полежать час или два. Вот только… – Её голос стихал с каждой новой фразой.
– Что, милая?
– У нас нет этих двух часов. Доцент скоро узнает, что тут произошло. Нужно успеть до того, как он поднимет панику.
– Успеем.
– Возьми, вам пригодятся.
Она протянула мне три кинжала, формой напоминающих латиноамериканские мачете.
– Откуда они у тебя?
– С крыланов сняла.
– Ты их убила?
– Да, сразу трёх.
Она охнула и едва не потеряла сознание.
– Потерпи, солнышко. Сейчас всё будет.
Я устроил Данару на своей лежанке, проверил, чтобы она легла поудобнее. Поцеловал в холодный лоб.
– Спасибо тебе за всё! А пока отдыхай.
Она ответила слабой улыбкой:
– Жаль, что я не смогу помочь вам.
– Ничего, ты и так многое сделала.
Я передал киборгу и Архипу мачете, предупредил:
– Пленных не берём.
– Да как-то и не хочется, – недобро ухмыльнулся Архип.
Глаза его загорелись. Он взмахнул клинком, разрезая воздух:
– Ох, и напластаю я сегодня! Напою клинок чужой кровушкой.
Моя рука плотнее сжала рукоять мачете. Не ствол, конечно, но в наших условиях такой трофей всё равно что манна небесная. Молиться на него надо. А там, даст бог, вернём всё, включая тепловые пистолеты маркитантов.
– Двинули!
Мы вышли к знакомой лестнице, поднялись на один этаж. Здесь было темно и пусто. Очевидно, этажу так и не нашли применения. Для очистки совести мы прошлись по нему, заглядывая в каждую комнату и каждый закуток. Никого.
На наше счастье здесь не было работающих видеокамер. Я нашёл парочку, но у них были тусклые зрачки – система не функционировала. Ну да, вечной техники не бывает. За всем необходимо следить, любая система нуждается в ремонте и своевременной замене вышедших из строя частей. Здешнего запаса на две сотни лет не хватило, и вряд ли кто сможет воспроизвести комплектующие для столь тонкой аппаратуры.
Следующий этаж. Здесь мы наткнулись на первого крылана – он выполнял функцию уборщика: возил шваброй по грязному полу. У его ног стояло сплющенное с боков ведро с мутной водой.
Всё-таки из всех органов чувств слух у этого существа был развит хуже всего. Он не расслышал, как я тихо подкрался к нему со спины, схватил за рот и ударил мачете ему под лопатку. Мут сделал то же, что и обычный человек, оказавшийся на его месте – умер практически бесшумно. Не было хриплого бульканья, рвущегося из лёгких, фонтанирующей крови и прочих неаппетитных вещей. Всё прошло на удивление гладко.
У этого крылана висел на поясе точно такой же мачете, и я не стал его забирать.
Кровь у мута, кстати, была обычная – красная, машинально отметил я про себя.
И тут в двух шагах от меня распахнулась дверь. В проёме появилась кажущаяся широкой за счёт крыльев фигура летуна. Обе руки у него были заняты вёдрами. Ну да, ПХД был в разгаре, а тут мы пожаловали.
Сначала он увидел труп сородича, а потом меня. Его глазки испуганно сверкнули. Вместо того чтобы бросить в нас ведром и умчаться сломя голову, он нерешительно затоптался на пороге, и это определило его участь. Прости, парень. Сам виноват.
Мачете снёс его башку как тыкву. Видимо, сплав для клинка использовался непростой, поскольку он легко перерубил пусть тонкие, но всё же кости.
Киборг подхватил вёдра до того, как они выпали из лап крылана. Не хватало ещё устроить грохот раньше времени. Хрен знает, сколько тут всего летунов. Пока есть возможность мочить их по одиночке – надо пользоваться на всю катушку.
А вот дальше нас ожидал сюрприз. Встреченные дотоле крыланы были мужиками со всеми полагающимися атрибутами, и, поскольку Доцент даже не думал надевать на них хотя бы подобие трусов или фиговых листочков, всё это хозяйство сразу бросалось в глаза. Но в одном из помещений мы наткнулись на самочку.
По себе знаю, что мужика убить куда легче, чем женщину. Пока совсем не прижмёт, рука не подымется.
Мутантка вскинула крылья, укрываясь ими как плащом. Она тряслась как осиновый лист.
Мы озадаченно переглянулись.
– Что с ней делать?
– Не убивайте, – прозвучало вдруг из кокона крыльев. – Прошу вас, пожалуйста!
– Ты умеешь говорить по-нашему, – изумился я.
– Умею. В штатном расписании у меня была должность санинструктора и переводчика. Я владею несколькими языками.
– Сколько вас всего?
– Взвод: тридцать воинов.