Еще бы не узнать! По левую руку от нас проплывал тот самый пустырь с полуразрушенным дотом, в котором мы с Алёнкой сражались с дампами. Чуть дальше виднелись деревья Екатерининского Сада.
«А прямо за ним „Олимпийский“, где мы с тобой встретились…» – Лёнька замолчал.
Наверное, связывающая нас ментальная нить за последнее время сильно окрепла, потому что я точно знал, о чем он думает: «Если повезет, уже к вечеру мы окажемся у красных стен Кремля и там завершим заключенную на холме возле „Олимпийского“ сделку…»
Я вдруг впервые отчетливо понял, что вот-вот потеряю Лёньку. Алёну, вполне возможно, спасу, а его, наоборот, потеряю…
– Гриша, сворачивай, – внезапно воскликнул Яшка. Он похлопал водителя по плечу: – Ты чего, уснул? Сворачивай, говорю, там же впереди Самотёка.
Но Григорий и не подумал повернуть.
– Хочу попробовать напрямки, – признался он.
– То есть через Самотёку? Но зачем?! Есть же объезд, – заспорил Яша. Чувствовалось, затея ему категорически не нравится.
– Так надо, – туманно пояснил Гриша. Он явно уперся рогом. Чтобы заставить лысого амбала изменить путь, у него пришлось бы силой отобрать руль.
– Ребята, вы это о чем? – не понял я.
– Сейчас впереди будет Самотёка, – Яков ловко поднялся с кресла, занял место у огнемета и крепко вцепился в дуги-поручни ладонями.
Похоже, он решил не драться с водителем за руль на полном ходу. У Гриши явно был какой-то план. Оставалось лишь довериться ему в надежде, что задумка сработает.
– Странное название – Самотёка, – удивился я.
«Это, наверное, пошло от довоенных улиц. Тут раньше всяких Самотечных было пруд пруди. И просто Самотечная улица, и Садовая-Самотечная. Да еще и куча переулков: Первый Самотечный, Второй, Третий, Четвертый… Или Четвертого не было? – засомневался Лёнька. – И чего люди раньше такие одинаковые названия давали? Фантазии не хватало, что ли?»
Я не поддержал тему. Меня сейчас меньше всего интересовали закидоны предков.
– Яша, так что такое Самотёка? – проявил настойчивость я. Всегда лучше заранее знать, что тебя ждет.
– Местечко стремное, похуже Провала, – ответил он. – Тут обвалился туннель метро, и образовалась гигантская дырища. Из нее повадились выходить на поверхность руконоги.
– Жуткие твари. Брр… – поежилась Алёна. Она тоже взялась за металлические дуги кабины и посоветовала мне: – Держись крепче, Богдан. Сейчас будет… хм… круто.
Я последовал совету, напряженно вглядываясь в петляющую среди обветшалых зданий дорогу. Машина как раз заскочила на очередной пригорок, так что весь путь лежал перед нами как на ладони. По сторонам по-прежнему возвышались кирпичные здания. Зато впереди и впрямь виднелось широкое, темное и на вид бездонное отверстие. Справа и слева оно примыкало к домам. Оставался лишь узкий карниз, по которому не то что машина – человек не пройдет.
– Вот она, Самотёка, – Алёна кивнула на раскинувшуюся впереди бездну.
Впечатляет… Но как, интересно, Гриша собирается миновать ее? Перелететь, что ли?..
Как выяснилось, именно это лысый амбал и собирался сделать. Он разгонял и разгонял вездеход. Теперь мы мчались быстрее самого быстрого фенакодуса. Ветер отчаянно хлестал по лицам. Бездонный провал приближался.
Внезапно у меня прямо над ухом раздались резкие гудящие звуки. Я аж подпрыгнул от неожиданности. Яшка с Алёнкой тоже вздрогнули.
– Ты чего гудишь? – набросилась девчонка на Гришку. – Хочешь, чтобы руконоги повылезали?
– Именно, – коротко ответил он и сделал странный жест рукой. Как мне показалось, Гриша сдавил ладонью нечто, похожее на яблоко. Оно легко смялось, и тотчас окрестности огласились знакомым уже резким звуком.
«Это клаксон. Что-то типа гудка для автомобилей, – успел торопливо пояснить мне Лёнька. – Вон, видишь, на передней стойке рожок торчит?»
То, что он назвал рожком, на самом деле походило на небольшую, размером с ладонь, жестяную трубу. Я заметил ее еще в гараже, в Ниитьме, но мне тогда и в голову не пришло, что эта маленькая штука способна издавать такие оглушительные звуки.
Гриша вновь нажал на клаксон, оглашая окрестности очередной порцией гудков.
Эта какофония явно растревожила обитателей Самотечной бездны. Оттуда выбралось странное существо, больше всего похожее на помесь гигантской сколопендры с человеком. Рост мутанта не превышал двух аршин (1 аршин = 71,12 см). Его морда напоминала человеческое лицо. Вернее, было его жалкой пародией – сморщенное, старушечье, гротескное, словно уродливая маска. Существо имело восемь когтистых конечностей, причем с ходу я так и не разобрал, то ли это перекаченные руки, то ли деформированные ноги. Как бы там ни было, они могли служить и для ходьбы, и для хватания предметов – по желанию хозяина. Сейчас мутант стоял на шести конечностях, выгнув позвоночник, а верхняя пара лап совсем по-человечески была сложена на груди.
– Руконог! – закричала Алёна. – Дозорный! Вышел посмотреть, что за шум.
Уродливая тварь стояла у нас на пути и явно не собиралась уступать дорогу. Наш вездеход мчался прямиком на нее, наращивая скорость. Из-под колес ошметками разлеталась земля, разорванные стебли сорняков и мелкие камушки.
– Этот мут перекрыл нам трамплин! Стреляйте в него, а то не прыгнем! – завопил Гриша.
Я хотел выстрелить в руконога из автомата, но тут заработал огнемет. Длинный язык пламени в один миг слизнул мутанта, окутав его смертельно горячей скорлупой. Руконог завизжал и исчез с нашего пути. То ли сам сиганул в провал, то ли свалился туда.
Колеса вездехода проскочили по тому месту, где еще мгновение назад стоял восьмилапый мутант, а потом оторвались от земли. Машину подбросило вверх – видно, она оттолкнулась от того самого трамплина.
Ощущение полета целиком захватило меня. Показалось, что желудок сперва подпрыгнул к горлу, а затем провалился куда-то в район пяток. Перехватило дыхание, и в голове возникло странное томление. Это продолжалось короткий миг и целую вечность одновременно.
Мы летели, а прямо перед нами из темной бездны поднималось огромное нечто. Или некто. Здоровущее, злое, шипящее от негодования, что кто-то посмел нарушить его покой. Казалось, машина сейчас врежется в него. Но нет. Колеса пролетели над темной, разделенной на сегменты спиной. Или это была голова? Все промелькнуло так быстро, что я не разобрал.
Миг – и провал остался у нас позади.
Приземление вышло жестким. Нас тряхануло так, что я подпрыгнул над сиденьем чуть ли не на полсажени и больно прикусил себе язык.
Гриша затормозил, останавливая вездеход, и повернул голову к нам:
– Все целы? Никого не потеряли?
Его голос звучал спокойно и буднично, словно лысый амбал совершал подобные прыжки по десять раз на дню.
«Лёня?» – спохватился я.
«Тут я, – зеленый комочек вылез из-под воротника, занимая позицию на моем плече. – Здорово сиганули, правда? Только вот матку руконогов растревожили зря».
Его мнение разделяли и брат с сестрой. Яшка развернул огнемет назад, в сторону Самотечной бездны, и завопил Грише:
– Гони, придурок! Гони!
– Не суетись, – остановил его тот. – Все надо делать вовремя.
– Ну так сейчас как раз самое время! – Яшка смотрел, не отрываясь, на оставшуюся позади Самотёку.
Я тоже обернулся назад. Из провала вылезал целый отряд багов, или, как их чаще называли, руконогов. В отличие от дозорного, эти были вооружены. Их мощные лапы решительно сжимали примитивные копья, тесаки и топоры. А за ними горой покрытого хитином мяса возвышалась… она.
Матка.
Мне сперва показалось, что ожил дом. Но разве у дома может быть круглая, почти человеческая голова размером с церковный купол на малой кремлевской часовне?
Но размеры – это еще не все, что потрясало при взгляде на матку подземных восьмилапых жителей. Самым жутким в ее облике была морда. В ней чудовищным образом сочетались паучьи и человеческие черты: вертикально расположенные жвала и зубы одновременно. Вместо носа – темная дырища, зато голова покрыта черными жесткими волосами. Не шерстью, а именно волосами.
Еще поражали глаза чудовища. Вокруг двух огромных желтых плошек посверкивало множество кругляков поменьше. Целая россыпь глаз по всей голове. Возможно, они достались твари по наследству от далекого предка-паука. А вот мохнатые когтистые конечности и покрытая хитином спина могли бы принадлежать сколопендре, если бы она была способна вырасти до таких гигантских размеров. В общем, жуткое чудовище из ночных кошмаров.
И оно выбиралось из дыры в земле в сопровождении более мелких сородичей, с явным намерением уничтожить потревоживших ее покой людишек.
Гриша оглянулся на матку руконогов и удовлетворенно кивнул:
– Вылезла все-таки. А вот теперь погнали!
Вездеход резко рванулся вперед. Мутанты поменьше азартно бросились следом, издавая резкое пронзительное верещание. Некоторые бежали всего на двух задних конечностях, но большинство предпочитало передвигаться на шести лапах, а в двух передних держали оружие.
Матка слегка отстала. Еще бы! Ей требовалось время, чтобы вытащить из-под земли всю свою необъятную тушу.
Яшка прильнул к огнемету, собираясь угостить преследователей огнем, но Гриша остановил его:
– Погодь, пока не стреляй.
– Ты чего задумал? – спросила Алёна.
– Они, – Гриша кивнул на догоняющих вездеход тварей, – станут платой за наш переход через Кольцо.
– Что?! – растерялась Алёна. – Как это?
– Темные маркитанты теперь берут мзду не золотом, а руконогами? – мрачно пошутил Яков.
Кажется, он понял, что именно задумал Гриша. В отличие от него, я не мог похвастаться тем же. Ясно было лишь одно – лысый амбал нарочно раздразнил подземных мутантов и заставил их броситься за нами в погоню.
Машина мчалась вперед. Руконоги бежали следом. Матка уже выбралась на поверхность и неслась за нами на приличной скорости, будто летела. Таким аллюром она нас догонит в один миг. Вот уж не ожидал от здоровенной твари подобной прыти!