Мигом вспомнил я о том, что рассказывал мне Шерстяной во время нашей совместной отсидки в тюрьме Зоны Трех Заводов.
«У шереметьевских с оружием всегда нормально было, – сказал он тогда. – Там до войны в поселке Чашниково стояли четыре воинские части – погранцы, инженеры и спецназ строго засекреченный».
А еще я вспомнил, как во время штурма крепости куркинских маркитантов несся на меня собакоголовый в тяжелом пуленепробиваемом тактическом костюме пятого класса защиты, оснащенном полным комплектом наколенников, налокотников, щитков и прочих прибамбасов, делающих воина похожим на средневекового рыцаря[7]. Как я выяснил потом, именно в таких костюмах однажды штурмовали ту крепость шереметьевские бойцы.
Правда, обломились они тогда. Маркитанты атаку отбили, и даже пара-тройка таких костюмов досталась им в качестве трофеев. Но выводы о вооружении шереметьевских, и об их техническом оснащении я сделал соответствующие. Кстати, в тот день достался мне от побежденного собакоголового замечательный нож «Сталкер», который я до сих пор таскаю с собой вместе с «Бритвой». Вроде б и на фиг не нужны два боевых ножа одновременно, только лишний вес. Но расстаться с замечательным трофеем было выше моих сил…
Однако это все лирика. А вот близость аэропорта, о котором я был более чем наслышан за время своих путешествий по московской Зоне – суровая проза жизни, от которой любой разумный сталкер старается держаться подальше. Чисто, чтобы прожить подольше.
А еще о Шереметьево немногим позже Шерстяной на одном из привалов рассказал вот что.
Мол, после апокалипсиса выжившие военные быстренько прибрали к рукам аэропорт вместе с его терминалами и просторными гостиницами, после чего каждое из этих зданий превратили в крепость. Само собой, не сами горбатились, а согнали для работы жителей близлежащих населенных пунктов. Стройматериал брали разбирая неподалеку стоящие кирпичные и панельные дома, а также используя части разломанных самолетов. Когда мир сгорел в пекле ядерной войны, лететь куда-либо больше нет смысла – везде всё одно и то же…
Обустроив комплекс укреплений, военные начали делать вылазки, рыская по округе в поисках необходимого. С сильными – договаривались, слабых – обирали до нитки, захватывая порой целые поселения, которые потом облагали данью. Бывали и промашки, как, например, нападение на Куркинскую крепость, когда шереметьевские крепко получили по мозгам…
Словом, превратился бывший аэропорт в огромную базу маркитантов, воинов-торговцев. В этом качестве просуществовало Шереметьево два столетия, наводя ужас на округу, ибо у местных маркитантов методы ведения дел были крайне жестокими. И именно сюда занесла меня нелегкая, когда до Москвы оставалось меньше десяти километров…
Бежать смысла не было. Сейчас туман понемногу рассеивался, и я увидел, как над центром управления полетами взмыли вверх два десятка точек. Очень знакомых точек. Или это рукокрылы, или…
– Похоже, Рудик, к нам гости, – сказал я, прикладывая к глазу половинку бинокля.
Мои худшие опасения оправдались. Уж лучше б это были рукокрылы…
В нашу сторону летели те самые твари, одна из которых застрелила новгородского князя. Крыланы. Тощие человекоподобные твари с огромными кожистыми крыльями за плечами. И в костлявых руках у каждой из них было оружие. В основном автоматы Калашникова. Но тот, что летел первым, держал наизготовку снайперскую СВУ – укороченную модификацию СВД.
– Тот самый, – прошептал я. После чего быстро, но без суеты вернул половинку бинокля в подсумок, и расстегнул клапан чехла своей винтовки.
– Кто это? И почему мы не уезжаем? – с тревогой в голосе поинтересовался Рудик.
– От них не уехать, – сказал я, занимая уже привычную позицию для стрельбы с колена за бронированным мотоциклом. – А ты бы лучше уходил, дружище. Вон там линия кустов тянется, ты шустрый. Так что у тебя есть реальный шанс остаться в живых.
– Ну уж нет, – проворчал спир, снимая с плеча свой АКСу. – Тебя одного оставишь, так обязательно…
– Ладно, твое дело, – сказал я, так как мне уже было не до хвостатого мутанта. Точки превратились в цели, хорошо различимые в четырехкратный ПСО-1, а значит, время разговоров кончилось.
Я видел, как крылан, летящий впереди всех, поднимает свою СВУ, прикладывается к прицелу… Хорошая попытка, коллега. Только у меня должок к тебе имеется, поэтому мой ход – первый.
Приклад привычно толкнул меня в плечо… но крылан лишь дернулся в воздухе. Даже винтовку не выронил. Что за черт? Я же попал в него! Такое возможно только…
– Они в броне, – произнес над ухом мегаглазастый Рудик.
Я уже и сам разглядел, что на крыланах была не обычная одежда, а бронекостюмы со шлемами. Судя по тому, что винтовочная пуля их не взяла, тяжеленная «шкура» на крыланах не ниже шестого класса защиты, потому и летят они так медленно. Ладно.
Между тем воздушный снайпер успел выстрелить в ответ, причем ожидаемо мимо. По ходу, я первым выстрелом в шлем попал, чем всенепременно крылана слегка контузил. Поэтому его пуля легла рядом с передним колесом моего байка, подняв фонтанчик грязи. Ну, что ж, теперь мой ход.
Я потянул за спусковой крючок, отчаянно борясь с приступом боевого безумия. Да, в трансе я стреляю лучше, но кто потом меня откачивать будет? А нам, если отобьемся, еще как-то свалить отсюда надо.
Если отобьемся…
Моя пуля ударила туда, куда я целился. Крылан словно споткнулся в воздухе, судорожно махнул крыльями…
Это его и погубило.
Внезапно одно крыло не выдержало давления воздуха на плоскость, подломилось возле основания – и оторвалось. Крылан выронил винтовку и, кувыркаясь, полетел вниз. Теперь понятно, как нужно сбивать этих летающих бронированных кукол. Бить в точки над плечами, туда, откуда крылья растут, не прикрытые броней шестого класса защиты…
– Это тебе за князя, – прошептал я.
– Круто! – вскрикнул Рудик.
– Ничего особенного, – бросил я, подводя угольник прицельной сетки к следующей крылатой фигуре. – Закон снайпера в работе.
– Что за закон? – осведомился спир.
– Один выстрел – одним меньше.
Конечно, лучше так не говорить. Особенно в бою, где излишним самомнением можно запросто отпугнуть удачу, проще говоря – сглазить. Но приунывшего напарника нужно было как-то подбодрить. Вот я и сделал, что мог. Надеюсь, ему хватит заряда боевого духа до того момента, как остальные крыланы подлетят поближе, на расстояние прицельного огня из их автоматов.
Я выстрелил снова, и второй крылан отправился вслед за первым. Неплохо для начала.
Наконец, осознав, что кто-то их планомерно отстреливает, летучие мутанты попытались «качать маятник», сбивая прицел. Только получилось у них это неважно – тяжелые доспехи затрудняли маневрирование. Правда, и цели у меня были архисложные. Поди-ка попади на таком расстоянии в точку размером со сливу, не впадая при этом в мое фирменное боевое безумие.
Но я очень старался.
Результатом моих стараний стали два отстрелянных магазина и пяток крыланов, которых не удалось приземлить. Стало быть, не совсем правду прогнал я Рудику насчет закона снайпера, бывают и в нем накладки. Как и в любом другом законе…
Патроны к СВД еще были, но беда в том, что магазинов торжокские маркитанты продали мне только пару. И снаряжать их времени не было. Поэтому я сунул СВД обратно в чехол и, схватив «Вал», нырнул за мотоцикл.
И вовремя.
На мой бронированный байк обрушился град пуль. Все, что я мог сделать, это, сидя на земле, притиснуться спиной к мотоциклу, свободной рукой прижимая к себе Рудика. Мутант дернулся было, пискнул возмущенно, но потом осознал. Поджал хвост и сжался в комок, став плюшевым, послушным и неподвижным. Делайте что хотите, хоть в карман камуфляжа запихивайте. И это правильно. В экстремальной ситуации лучше слушаться того, кто имеет хотя бы минимальный шанс выйти из нее живым.
Мой шанс был в моих руках – бесшумный автомат с нестандартным магазином на тридцать патронов, любовно доработанный Кузнецом в чернобыльской Зоне. Шанс, безусловно, надежный, но в данном случае неважный. Из того положения, в котором я находился, стрелять вверх можно было только уперев трубчатый приклад в землю. То есть, совершенно неприцельно. Но даже минимальный шанс в бою – это возможность прикончить еще одного врага, что по-любому дорогого стоит.
И когда надо мной завис крылан, целящийся вниз из своего АК, навстречу ему ударила бесшумная очередь моего «Вала».
Конечно, шестой класс брони патронам СП-6 не по зубам. Но их вполне хватило на то, чтобы в мгновение ока превратить крыло моего врага в решето – которое, как известно, обладает неважной парусностью.
Ответная очередь из АК крылана вспорола землю возле моих ног, а сам бронированный мутант секундой позже рухнул неподалеку. Неудачно так упал, на здоровое крыло. Послышался неприятный хруст, за которым последовал приглушенный шлемом крик боли. Печальный факт мутантовой биографии, меня трогающий лишь с одного боку – автомат крылана при падении отлетел от хозяина метров на десять. Что это значит? Правильно, это значит, что противник для нас временно не опасен. И лично меня это вполне устраивало.
Правда, оставались еще четверо мутантов… которые после эффективного подавления нас огнем, небось, зависнув в воздухе, сейчас хором меняли магазины своих АК. Эх, блин! Если б мой «Вал» сейчас тоже не был пустым, как барабан!
Но тут мне в руку ткнулось что-то холодное.
Я опустил взгляд.
Глаза. Круглые. Испуганные донельзя. И когтистые лапки, сующие мне тупорылый АКСу.
С полным магазином!
– Спасибо, дружище, – бросил я, беря автомат и вставая в полный рост.
Действительно, четыре крылана, мерно маша крыльями, зависли в нескольких метрах от мотоцикла, сосредоточенно меняя магазины. Наверно, непросто это – одновременно держать себя в воздухе и перезаряжать автомат. Сноровка требуется. И даже при наличии оной – немного дополнительного времени. Совсем немного…