– Какой?
– Тимка, ты что такой любопытный? Всего не узнаешь. Сказала «другой», значит, другой.
– И все-таки какой? – настойчиво повторил Тим.
Ключница вздохнула.
– Иного действия, – пояснила туманно. – Общеукрепляющего. Чтобы здоровья прибавилось. Давай, хлебай.
Тим осторожно отхлебнул из фляжки. Вкус у настойки и на самом деле был другой, чем у допинга. Без горечи и горло не жгло. Все бы снадобья были такими…
Всего через несколько минут Тим почувствовал себя лучше. По крайней мере, голова перестала кружиться, и ноги окрепли. Мастерица эта Марфа, однако…
К тому времени они уже дошли до лазарета. Тим рвался к Алене, но Марфа сказала, что прежде всего надо обработать его рану на плече. А то твоя сестра испугается – вишь, как все разодрано? И Тим согласился – плечо и в самом деле выглядело не очень. Можно даже сказать – хреново.
Марфа завела Тима в небольшую комнату без окон, которую назвала каптеркой. В ней находился стол, три высоких шкафа, вдоль стен тянулись ряды полок, заставленные всякой всячиной. А еще в углу притулилась лежанка, застеленная толстым одеялом.
– Я здесь работаю и сплю, – пояснила ключница. – Живу, можно сказать.
Она посадила Тима на стул, достала из шкафа несколько склянок со снадобьями и тщательно обработала раны на плече. Потом наложила пластырь из бересты березы-мутанта и сказала:
– Ну, все. Теперь не помрешь. Повезло тебе крупно. Дубина тебе лишь мясо разодрала, а кости не задела. А то бы… В общем, пришлось бы руку ампутировать.
– Долго заживать будет?
– Два-три дня и будешь, как новенький. Я тебе регенероном намазала. Он ткани быстро восстанавливает. Хотя… – Ключница в задумчивости наклонила голову. – Кто его знает…
– Это как? – Тим напрягся. Неужели раны настолько серьезные?
Длительное лечение в его планы никак не входило. Он же должен драться на арене, чтобы зарабатывать монеты. А с одной рукой много не навоюешь. Однако ответ оказался неожиданным.
– Может, и быстрее все затянется, – сказала Марфа, покачивая головой. – Пока преждевременно говорить – проверим позже… Но ты не переживай, со мной не пропадешь… Ну, пошли к твоей сестрице. Она вроде бы пришла в себя. А ты, небось, заждался уже?
И ключница хитро прищурилась…
Алену они нашли в небольшом помещении, которое Марфа назвала женской палатой. В ней тоже, как и в каптерке ключницы, отсутствовали окна и царил полумрак. Две толстых свечи из хоммучьего жира, воткнутые в подставки на стенах, не столько горели, сколько коптили, едва разгоняя темноту. В комнате, как быстро подсчитал Тим, теснилось шесть низеньких топчанов. Но все они пустовали – кроме одного.
– А где больные? – спросил Тим.
– У нас болеть не принято, – сказала Марфа. – Особенно бабам.
– Почему «особенно»?
– Да потому что мужика поранить могут. А с бабами чего случится? Разве что роды или инфекция какая. Но для таких у нас карантин.
Алена лежала в правом углу на втором топчане от входа, повернувшись лицом к стене. Тиму сначала показалось, что девушка спит. Но когда он тихо приблизился и в растерянности остановился рядом, Алена неожиданно повернула голову. После чего тихо произнесла охрипшим голосом:
– Здравствуй, Тим. Я знала, что ты придешь.
Тим почему-то сильно заволновался – так, что даже в горле запершило. Он кашлянул и лишь потом ответил, слегка запинаясь:
– Я не мог раньше. Как ты себя чувствуешь?
– Уже лучше. А как твои дела?
– У меня все в порядке, – сообщил Тим, косясь на ключницу. Та стояла в проходе в паре метров от Тима и делала вид, что рассматривает противоположную стену. – Вот, мы с Марфой пришли. Она здесь заведует хозяйством. И лечит тоже.
– Буду знать, – сказала Алена. – Значит, у тебя все в порядке?
– Да, все нормально.
На самом деле Тим так, конечно, не думал. Ситуацию, когда тебя держат в клетке, разрешая передвигаться исключительно в сопровождении надзирателя, да еще и вынуждают сражаться на арене со всякими вонючими мутантами, вряд ли можно было считать нормальной. Тим это понимал, невзирая на тяжелую амнезию и, как следствие, очень ограниченный житейский опыт.
Но вдаваться в подробности при Марфе он не мог. Вдруг ей что-то не понравится в его рассказе? Доложит Гермесу, а тот велит посадить в клетку и не выпускать. Или того хлеще – отдаст на съедение дворовому дереву. Ведь Стадион, это вотчина маркитантов, где они полные хозяева.
Уж лучше делать вид, что его все устраивает. Да и чем ему может помочь раненая Алена? Только расстроится, если узнает, чем ему приходится заниматься. А ей волноваться нельзя.
– Я слышала, что ты отдал в уплату золотую цепь, – сказала Алена. – Учти, она стоит очень много монет.
– Я знаю. – Тим кивнул. Да, теперь он и сам догадывался, что цепь стоила много, а он продешевил. Тут уже ничего не попишешь. Обвел его Гермес вокруг пальца. Но теперь он поумнел.
Внезапно в дверном проеме возникла мужская фигура, и через секунду Тим узнал мятую физиономию Фрола. Заглянув в палату, тот покрутил головой и, обнаружив ключницу, радостно заявил:
– Вот ты где! Марфа, можно тебя на пару слов? Дело срочное.
– Чего тебе? – с явным неудовольствием в голосе отозвалась ключница. – Не видишь, я занята?
– Я же говорю – очень срочное дело. И очень важное.
– Какое?
– Что я тебе – на всю палату орать буду? Меня Игнат прислал. Ну?
Ключница вздохнула, кинула взгляд на Тима и сердито сказала:
– Ладно. Только шустро. А то знаю я твои важные дела.
Едва Марфа вышла в коридор, как Алена тут же попросила:
– Тим, подойди ближе и нагнись ко мне.
Когда Тим выполнил просьбу девушки, она громко прошептала:
– У тебя на самом деле все в порядке?
– В порядке, – Тим тоже перешел на шепот.
– А чем ты тут занимаешься?
– Да так, работаю. На рынке маркитантам помогаю. Ты не беспокойся, со мной все в порядке.
– Ну ладно, если так. Учти, Тим, маркитанты – очень хитрые люди. Ты им не доверяй. Ты ведь у меня совсем глупенький.
– Я учту, – сказал Тим. – Ты, кстати, тоже учти. Я сказал, что ты моя сестра. Потому что не знал, что сказать.
Припухлые губы Алены разошлись в слабой улыбке.
– Пусть будет так. Но ты вот что имей в виду, это может оказаться важным. Ты вообще-то не из общины лесных людей.
Тим в изумлении молчал.
– Понял, братец? Ты – не «лесной».
– А кто я тогда?
– Когда мы с тобой встретились, ты считал себя дампом. Но это не так. Думаю, что ты – капитолиец.
– Я – капитолиец???
– Да. Ты из Капитолия. Постарайся это запомнить навсегда и больше не забывать. Но никому не рассказывай. Просто запомни.
Едва она это произнесла, как на порог дверного проема упала чья-то тень. Тим, следивший за входом одним глазом, распрямился и сделал шаг назад. Через мгновение в палату торопливо вошла ключница и с подозрением уставилась на Тима.
– Хорошо, – громко произнес он. – Я попрошу Марфу тебе помочь. Наверное, мне надо уходить.
– Иди, братик, – ответила Алена. – Забегай, я буду тебя ждать.
В коридоре Марфа поинтересовалась:
– О чем просила твоя сестра?
– Она спрашивала, не можешь ли ты достать самых лучших снадобий, – сказал Тим. – Я сказал ей, что ты знахарка, вот она и попросила узнать.
– Значит, тебе нужны самые лучшие снадобья?
– Да. Для Алены.
Марфа внезапно остановилась и прижалась к Тиму грудями – да так плотно, что того бросило в жар.
– У меня есть отличное средство, мертвого на ноги поднимет за неделю. Мне рецепт от матери достался. А ей – от ее матери.
– Я согласен, – пробормотал Тим, пытаясь отодвинуться от пышного и горячего тела ключницы. Но уперся спиной в стену.
Марфа захихикала.
– Согласен он… Тут твоего согласия мало – хорошее снадобье дорогого стоит. Золото нужно, монеты. Понимаешь?
– Понимаю. Но у меня нет монет, ты же знаешь.
– Зато другое есть. Вот и заработай на лекарство.
– Как заработать? Я должен кого-нибудь завалить?
– Почему завалить? – глаза ключницы округлились.
– Ну, на арене. Я же гладиатор.
Марфа громко засмеялась. Потом сказала, вытирая выступившие на глазах слезы:
– С тобой, Тимка, не соскучишься. Ха… Нет, заваливать никого не надо. Ну, разве что меня. Пошли, боец, в каптерку, там все объясню. Нужно, кстати, твою рану глянуть – та, которая на бедре.
Тим не понял, что подразумевала ключница, когда предлагала себя завалить. Пошутила, что ли? Но решил пока промолчать, надеясь, что вскоре все прояснится. Вместо этого, видя, что женщина находится в хорошем настроении, спросил о другом:
– Марфа, а зачем к тебе Фрол приходил?
– Фрол? Да зачем он еще может приходить? Понятно, что за выпивкой. А тебе что до него?
– Да злой он какой-то. Хотя я ему ничего не делал.
– Злой, говоришь?.. – Ключница на секунду задумалась. – Это у него от горя в голове помутилось. Брат Иван его в городе сгинул вместе со всей группой сопровождения.
– А что они сопровождали?
– Обоз наш с товарами, который в общину «лесных» шел. В вашу, то есть, общину. Это еще полмесяца назад случилось. Понятно, что парни погибли. Вот Фрол и запил. Все тормознуть не может.
– Так он на всех такой злой?
– Нет, Тим, не на всех. Только на лесных людей.
Они остановились у дверей каптерки, и Марфа достала из напоясной сумки ключи.
– Фрол думает, что «лесные» караван грабанули, а всю охрану убили, чтобы свидетелей не оставлять. Но это вряд ли, ни к чему такое «лесным». На них самих в то время нео напали, а потом капитолийцы разорили острог подчистую.
– Капитолийцы?
– Они самые, – безразличным тоном отозвалась Марфа, открывая дверь. – Слышал о таких?
– Что-то, вроде, слышал. А вообще – не помню.
– Да уж, угораздило тебя память потерять. Ну, ничего. Может, оно к лучшему. Давай, проходи.
Тим перешагнул через порог и спросил:
– Чего ж хорошего, когда память теряешь?