Вот эти все обстоятельства и надо проверить, прежде чем снимать лесовичку с подозрения. И Якуб уже знал, кому поручит разведку – Бугрову, разумеется. Раз не умеет драться, пусть берет пару бойцов и чешет на поиски схрона. А дальше видно будет.
Глава седьмаяУбийственный футбол
Тим и его команда уже приблизились, в сопровождении Игната, к ограждению, когда их догнала запыхавшаяся Марфа.
– Ну-ка притормози, – сказала она, схватив Тима за локоть. – Пару слов сказать надо.
Игнат покосился на ключницу, но вмешиваться не стал. Дошел вместе с Чуром и Михасем до распахнутой калитки и остановился в ожидании Тима.
– Здравствуй, – сказал Тим.
Он не то чтобы обрадовался, увидев грудастую Марфу, но ему стало веселей. Все не чужая. И к нему, вроде бы, неплохо относится. Вон, поварихе вчера велела его как следует накормить. Хотя та и злая оказалась, как крысособака, но кость с мясом дала.
– И тебе не хворать, – отозвалась Марфа, внимательно оглядывая Тима. – Ты как? Что с ранами?
– Нормально, – бодро заявил Тим.
– Нормально, это как?
– Плечо немного болит. А нога – нет.
Ключница озадаченно покачала головой:
– Да, Тим. Ты просто аномалия какая-то… Я вот что пришла, еле успела. Ты это, возьми на всякий случай. – Она достала из напоясной сумки маленький круглый шарик темного цвета и запихнула его Тиму в карман штанов. – Сразу не глотай, смотри по обстановке.
– Что это?
– Помнишь, я тебе вчера говорила, что у меня другой допинг есть? Так вот, этот шарик резко стимулирует человека.
– Стимулирует?
– Ну, силы дает. Мы эту штуку «дрюк» называем.
– Дрюк?
– Ну да, потому что он моментально вздрючивает. Но ты его держи на всякий случай, если совсем туго придется. Это дорогая вещь, потому что в нем редкие вещества. Из селезенки бага и… В общем, редкие.
– Я отработаю, – сказал Тим.
Марфа хмыкнула:
– Кто бы сомневался… Ну, давай, топай.
– Ты Алену сегодня видела? – торопливо спросил Тим. – Как она?
– Видела. Все в порядке. Привет тебе передавала. Давай, Игнат тебя ждет. Порви их там всех.
– Порву, – сказал Тим.
Настроение резко улучшилось. Он уже не думал о том, что маркитанты его все время норовят обмануть. Главное, что с Аленой все в порядке. И ради этого он готов драться хоть каждый день – с кем угодно и как угодно. Хоть на мечах, хоть на копьях, хоть на этих самых, как их…
– Шуруй сюда, Спартак, – позвал его шпрехшталмейстер.
Тим вышел следом за Игнатом на площадку и обалдел. Ну и ну. Ну и народищу! Они что тут – со всей Зоны Москвы сбежались?..
Трибуны гудели, как растревоженный улей, в ожидании сногсшибательного зрелища. Моросил мелкий противный дождь, налетали – из огромной дыры в стене Стадиона – резкие порывы ветра. Но привычная к различным катаклизмам публика не обращала на погоду никакого внимания. Наоборот, оба сектора были забиты под завязку. Еще бы!
Накануне маркитанты объявили, что завтра на арене состоится новое, ранее невиданное состязание – коллективная игра на выживание под названием «ногомяч». Стенка на стенку сойдутся две команды. Одну выставляют маркитанты, другую клан Тушинских шамов. Игра идет до забитого в ворота мяча или до последнего выжившего игрока-гладиатора. И, что интересно, играют без оружия – одними ногами и руками. Ну и зубами, естественно, куда без них?
В общем, мочило-рубилово, море крови, ведра кишок и куча костей – завлекали глашатаи на рынке. Разве не полный кайф для тех, кто понимает, что такое спорт? Настоящий честный спорт, как в старые добрые времена до Третьей мировой. Ну и тотализатор, конечно, будет. Какой же честный спорт без тотализатора?
Народ, разумеется, завлекся. Новость с помощью сарафанного радио в течение дня облетела окрестности Стадиона, вызвав небывалый ажиотаж среди истосковавшегося по зрелищам местного населения. Даже двойные цены за вход не отпугнули зрителей. Живем ведь один раз и одним днем. А тут, можно сказать, премьера года и блокбастер в одном флаконе. Как такое пропустить?
Сейчас вся эта толпа галдела и рычала, в предвкушении обещанного кайфа. И дождь ей совсем не мешал, даже наоборот – слегка охлаждал разгоряченные головы и тела. Темперамент-то у народа ого-го какой! Плюнь и закипит, как на раскаленной плите. Некоторые и в самом деле – на трибуне для мутов – плевались, споря о шансах победителей. Недостаток культуры, ёпрст.
Но в целом публика, включая мутов, вела себя мирно. Плюнуть в харю, извините за выражение, оппоненту – куда ни шло. Но вот вцепляться в его личность когтями, это уже дикость и даже, простите, варварство. Зачем?
Ведь подраться можно и в другом месте. Например, на той же арене, если дурь некуда девать. Заодно и монет заработаешь на жратву и выпивку. А пускать в ход лапы и зубы прямо на трибуне, это, ёпрст, полный отстой. Мы же все-таки приличные мутанты, а не гопники какие-нибудь и не сиамы отмороженные.
Да и охрана не дремлет. Пальнет из автоматов, не разбирая, кто прав или виноват, и отправишься за Черную Границу, так и не поняв толком, что такое «ногомяч». Спрашивается, за что монеты платил?
А публика между тем продолжала прибывать…
Они подошли и смирно остановились в десятке шагов от входа, едва охранник с автоматом поднял растопыренную руку и выкрикнул:
– Стоп! Кто такие?
Их было трое. Все – в одинаковых черных плащах с капюшонами, низко надвинутых на лбы. Лица с грубыми чертами, заросшие бородами. На ногах – кожаные сапоги. На плече одного из «черных» висел арбалет.
– Мы – простые люди, калики перехожие, – проговорил «калика», стоявший по центру. Голос его звучал низко и хрипло, почти утробно, словно исходил из рассохшейся бочки. – Идем по свету, песни поем, никому не мешаем, солнцу кланяемся, с ветром шепчемся, дождем умываемся…
– Хватит пургу гнать! – оборвал охранник. – Чего вам здесь надо?
– Еды хотим прикупить, да на ночлег остановиться, – сказал «хрипатый». В руке он держал полутораметровое метательное копье, похожее на древнеримский пилум. И сейчас опирался на него, как на посох.
– Монеты есть?
– Есть немного. Как в дороге без монет?
– Какие?
– Серебряные «соболи».
– Годится. Огнестрельное оружие имеется?
– Нет.
– Учтите, обыщем. Если найдем – штраф три «Сеятеля» или исправработы. За вход – пошлина два «Соболя». С каждого рыла. Усекли, калики хреновы?
– Мы – калики перехожие, – без выражения произнес «хрипатый». – А правила мы знаем. Чай не в первый раз в острог заходим. И у маркитантов бывали.
– Ну, коли все знаете, тогда двигайте, – сказал охранник, отступая в сторону от прохода. – Только по одному. И котомки сразу снимайте – на осмотр…
На арене заканчивались последние приготовления. Обе команды уже заняли место в центре площадки: три игрока с одного фланга, три с другого. Между ними стоял Игнат, давая последние ценные наставления.
– Значит, ворота – вон они. – Он показал на шину от легкового автомобиля, приколоченную гвоздями к ограждению примерно в метре от земли. – Слева будут ваши, а справа – ваши. Нужно, чтобы мяч попал в отверстие – тогда будет засчитан гол. Напоминаю – руками «ватник» хватать нельзя. Надо пинать ногой, примерно вот так. – Он слегка ткнул по лежащему рядом мятому кожаному шару носком ботинка. – Ну или другой частью тела – башкой, к примеру.
– А нос, это тело? – спросил один из «трупоедов».
Спросил, видимо, не случайно, потому что являлся обладателем толстого, вытянутого вперед, мощного носа, напоминающего «пятак» кабана. Чур, как только его увидел, так сразу и шепнул Тиму: «Ну и шнобель». Тим, разумеется, запомнил новое заковыристое слово. Но про себя окрестил носатого ворма очень просто – Носач.
– Носом тоже можно пинать, если получится, – обтекаемо ответил шпрехшталмейстер, оценивающе взглянув на рожу мутанта. – Да хоть задницей. Главное, руками не лапать – сразу прострелю. А вот бить или хватать противника – можно. Но только тогда, когда он рядом с мячом. А если он… – Игнат на секунду замешкался. – Короче, если он стоит в сторонке, то его трогать не надо.
– Почему? – спросил Чур.
– Потому что нельзя. Это называется «вне игры», – с умным видом пояснил маркитант. – Нельзя, и все. За нарушение – штраф. Пуля в ногу. Всё поняли?
– Нет, – сказал Тим. – Не совсем. Ты сказал, что бить можно лишь того, кто с мячом находится. А если я с мячом, и меня бить начинают? Я могу драться?
– Если у тебя мяч отнимают, тогда тоже можешь. Но не увлекайся. Главное, это отобрать у противника «ватник». Отобрал – гони к его чужим воротам. И старайся попасть им в дыру, чтобы забить гол. Но не с помощью рук… Есть еще непонятливые? А то начинать пора.
– Моя не понял, – глухо произнес низкорослый, но очень широкоплечий ворм, стоявший, как и Тим, во главе своей тройки. На протяжении всего «инструктажа» он молчал с потухшими глазами. Но сейчас немного оживился. – Это что, мой никого убить нельзя?
– Можно, Зубач, – сказал Игнат. – Но только того, кто бежит рядом с мячом. Ну, или к мячу. Ему можешь хоть башку отрывать, это разрешается.
– А после гола?
– Что «после гола»?
– Когда гол забьют, моя может башка оторвать?
Шпрехшталмейстер покачал головой – то ли озадаченно, то ли с осуждением. И, скривив губы, коротко и жестко пояснил – будто плюнул:
– Нет, упырь, твоя – не может. Гол забит – игра окончена. И разошлись по своим углам. Ну, кто еще ходить может… Конкретно тебя, упырь, предупреждаю – только попробуй кому в горло вцепиться! На этот раз сразу пристрелю… Еще вопросы есть? Вопросов нет. Тогда все по местам – к своим воротам. И не дергаться, пока я не свистну.
Тим, в сопровождении Чура и Михася, не спеша направился в сторону своих ворот.
– Ерундень какую-то маркитанты придумали, – недовольно пробурчал Михась. – На фига этот ногомяч? Подрались бы просто трое на трое с оружием, как положено.