– Его жовут Тим. Но вшера его нажывали Шпартак. Там, на арене.
Гермес пыхнул трубкой. Затем еще раз. И еще. Ситуация складывалась интересная. И надо было выбрать правильную линию поведения.
– Вы, господа дампы, ничего не перепутали?
– Нет, не перепутали, гошподин Гермеш. Это Тим. Мы его жнаем. И он нам ошень нужен.
«Очень нужен, – отметил про себя старшина. – Значит, с ними можно и нужно торговаться. А ведь предчувствие меня не обмануло. Странный парень этот Тимоха. И темный. Эти подозрительные провалы в памяти… А еще татуировка на плече. И одет он был, кстати, забавно и вовсе не как «лесной». А, скорее…»
Старшина вспомнил, как Тимоха раздевался у него в комнате, и непроизвольно поморщился. Ну и вонь от этого дампа… А через секунду его озарило.
Тимоха был тогда очень грязным, как будто не умывался целый месяц. И обмотки были почти один к одному, как у этого урода с приплюснутой башкой-тыковкой. И обувка такая же… Хм, кажется, дело проясняется.
– Зачем он вам нужен? – вкрадчиво спросил Гермес.
– Мы хотим его убить.
– Вот оно как… За что?
– Это наше дело, штаршына.
– Нет, не ваше. Тим – мой гладиатор. Так что – это наше общее дело. Ну?
– Шего «ну»?
– Рассказывай. Откуда вы его знаете?
«Мусорщик» замялся. Очевидно, его не уполномочивали вдаваться в подробности. Но Гермеса игры в секретность совершенно не устраивали. Он понял, что получил шанс разобраться с загадкой, и не собирался его упускать. Впрочем, как и возможную прибыль.
– Как хочешь, Убош, – лениво сказал старшина и пыхнул трубкой. – Уговаривать я тебя не буду. Не желаешь рассказывать, не надо. Проваливай.
– Куда проваливай? – не понял дамп.
– Да хоть к удильщику в задницу. Разговор окончен.
Рожа мутанта перекосилась, выражая крайнюю степень разочарования. Он был расстроен и, одновременно, сильно озадачен.
– Так нешештно, – наконец, с возмущением прошепелявил Убош. – Мы предлагаем жолото, шего ешо надо? Какая вам ражниша?
– Разница в том, что мы людьми с мутантами не торгуем! – с пафосом заявил старшина, приподнимаясь из-за стола. – Человечность не продается. Так что, проваливай, посланник хренов.
И Гермес выразительно указал пальцем на дверь: мол, вот тебе дверь, а вот – порог. Мутант отступил на шаг назад и пробормотал:
– Так нешештно.
– Да что ты заладил? – рассердился Гермес. – Это ты мне, образина, о честности говоришь?!
– Говорю, – не без нахальства отозвался дамп. – И я не ображына. Я пошол.
– Ну-ну. Посол, значит? – Гермес сменил тон и заговорил с легкой издевкой. – Тогда слушай, посол. У нас тут утром труп нашли у дворового дерева – прямо под «аркой смерти». Хиленький такой труп – одна кожа да кости. И обмотки еще. Это, часом, не ваш хлопец решил с нашим дендром в прятки поиграть?
– Нишего не жнаю, – сказал дамп, опустив вертикальные зрачки к полу.
– Так уж и ничего? Значит, труп не ваш?
– Нишего не жнаю, – повторил Убош. И отступил еще на шаг.
– А я думаю, что знаешь. У этого хлопца еще и пояс сохранился. С ножнами для кинжала. Вот точь-в-точь, как у тебя. А рядышком и сам кинжал валялся. Ваш ритуальный кинжал с черепом.
– И шего?
– А того, чучело, что это был дамп. И он находился на запретной территории. Мы рассматриваем это, как недружественное проникновение.
– Шего-шего? – с недоумением спросил Убош. – Какое проникновение?
– Как диверсию, короче. Ваш боец пытался проникнуть в нашу тюрьму. И я, кажется, знаю, зачем.
– Жашем?
– Чтобы убить Тима. Вот, хлопцы, что я думаю. А когда у вас не получилось, вы решили к Тиму по-другому подобраться. Но так не выйдет. Мы таких вещей не прощаем. Диверсия, это почти что война.
Мутант ожесточенно почесал темечко, стимулируя умственную активность. Или фурункул очередной созрел.
– Может, это и не дивершия вовше? Может, он это по ошибке?
– По ошибке нарушил границу и комендантский час? Ну, предположим. Только за это все равно крупный штраф положен вашему клану. А о Тиме забудьте.
– Шего вы ешо хотите? – набычившись, спросил дамп. – Мы же вам предложили жолото.
– Золото, это правильно. Только для начала заплатите штраф. А дальше – посмотрим. Кстати. Имеем право тебя арестовать, как заложника – пока штраф не заплатите. Посидишь недельку-другую у нас в кутузке.
– Не имеете такого права! – с вызовом воскликнул Убош. – Лишношть пошла – неприкошновенна. Она гарантирована Веншкой конвеншией.
– Да ну? – искренне удивился Гермес. – Ты у кого такому нахватался, чувырла? Думаешь, тебе эта белиберда поможет?
Дамп промолчал, собираясь с куцыми мыслями. Перед тем, как отправить «пошла» на переговоры в логово маркитантов, его проконсультировал шам Пуго – советник вождя по международным вопросам. Так Пуго сам себя обозначил – скромненько, но со вкусом.
Трехглазый шам был невероятно умен. Настолько умен, что дампы не понимали многое из того, что изрекал советник Бужыра. Да и как тут поймешь, когда, по утверждению Пуго, он черпал свои знания из космоса – то есть из черной дыры, которую по ночам было видно на небе. А это, хлопцы, такая дыра, что в нее десять био провалятся без следа. А то и все сорок – если их сосчитать получится.
Тем не менее, «мусорщики» шама уважали и боялись. Да и как не уважать советника вождя по самым разным вопросам? – Бужыр сразу уши отрежет и на колбасу пустит. А некоторые, особо сообразительные, дампы даже запоминали мудреные выражения Пуго, расширяя свой словарный запас. Про этот самый запас тоже Пуго просветил: мол, у кого он расширяется, у того мозги пухнут и становятся очень вкусными.
Убош входил в ограниченное число «умников», способных запоминать и цитировать при случае наставления шама. За это его и ценил Бужыр, давно попавший под тлетворное влияние «трехглазого». Но сейчас Убош не знал, что противопоставить агрессивному «наезду» старшины маркитантов. Не хватало этого самого… Ага, интеллекта!
– Не поможет, – констатировал Гермес, не дождавшись встречных аргументов. – В общем, вот тебе мое последнее слово, хлопец. Сначала штраф, потом переговоры. Иначе не видать вам Тима, как своих ушей.
– Но нам нужен этот хомо! – с отчаянием воскликнул Убош.
Он понял, что опять провалил задание Бужыра. Или почти провалил. Потому что маркитант его вконец запутал. А упоминание про уши и вовсе шокировало дампа. Неужели вождь маркитантов знает о привычке Бужыра отрезать уши провинившимся соплеменникам? Это ведь такой позор…
– Почему вам нужен Тим? – с настойчивостью в голосе спросил старшина.
Дамп потрогал свои разлапистые уши, посмотрел по сторонам, вздохнул и громким шепотом произнес:
– Не могу шкажать. Это шекрет.
– А ты по секрету скажи, – заговорщически отозвался Гермес. – Нас здесь никто не услышит. Шепни мне, и дело в шляпе. А не хочешь… Что ж, посиди тогда в кутузке до выяснения обстоятельств.
Дамп снова посмотрел по сторонам. Машинально опустил руку к поясу, где висели ножны для кинжала. Но ладонь вместо рукоятки поймала воздух. Эх, куда ни кинь…
Загреметь в каталажку хомо, это еще хуже, чем потерять уши. Уж лучше сразу кинжалом под подбородок – удар дампа, называется. И ты умер, как воин. Иначе все решат, что ты сдался в плен, словно последний ворм.
Но Убош отдал ритуальный кинжал охраннику, нарушив завет предков. И очутился в безвыходном положении. Чем теперь лишать себя жизни? Не пальцем же…
Почему отдал кинжал? Да потому что боялся сорвать переговоры с маркитантами. Тогда бы Бужыр наверняка отрезал ему уши. А то и еще чего-нибудь, с вождем шутки плохи. А в результате…
– Кстати, учти, в коридоре наш охранник с карабином, – как бы вскользь заметил Гермес. – Так что, не глупи, хлопец. Лучше выкладывай свои секреты. И все останется между нами.
«Хлопец» глубоко вздохнул и сделал пару осторожных шагов вперед. Затем еще один шажок. И еще…
– Стоп, – сказал Гермес, зажимая нос пальцами. – Ближе не надо, я и так услышу. Так что там у вас случилось?
Убош вытянул шею и прошипел:
– Тим жил у наш в клане. Но потом шовершил ижмену.
– Какую?
– Убил наших. Много убил. Колдуна Ашаба убил. И моего брата тоже.
– Понятно, – сказал Гермес. – Чего-то подобного я ожидал. Ну и какой же это секрет? Обычное дело, рядовая поножовщина. А вы переполошились… Слушай, Убош. Скажи-ка мне еще по секрету – у Тима с головой все в порядке?
– Шо жнашыт – в порядке?
– Ну, с памятью у него как? Он все помнит?
– Нет. Пошти нишего не помнит.
Старшина с удовлетворением хмыкнул. Что же, хотя бы в этом Тим его не обманул. Значит, интуиция и здесь не подвела.
– А откуда он вообще взялся? Чей он, этот Тим?
Убош помолчал, морща лоб. У него имелось шаткое предположение о том, что Тим был капитолийцем. Но сообщать такие важные тайны старшине маркитантов он не хотел. И так почти все секреты выдал. Да и не был он точно уверен в том, что Тим капитолиец. А не уверен, чего зря болтать?
– Не жнаю. Шешно, не жнаю. Когда он попал в плен, он был один.
– А Алена?
– Какая Алена?
– Девушка, которая была с Тимом. Она тоже к вам в плен попала?
– Попала, – сказал Убош. И подумал: «Маркитанты и про самку знают. Неужто у нас в клане есть лазутчик?»
– Вместе с Тимом попала?
– Нет. По отдельношти.
Гермес побарабанил пальцами по столу. Трубку он докурил, и вонь от дампа в комнате, лишенной окон, становилась все сильнее. Пора проветрить помещение, а то хоть противогаз надевай.
– Значит, вы хотите выкупить у нас Тима?
– Да, хотим, – сказал Убош. – Тима и шамку.
– Даже так?.. А для чего они вам?
– Штобы предать их кажни. По нашим обышаям.
Гермес кашлянул:
– Ну-ну… И сколько вы готовы заплатить?
– …Што шервоншев.
Убош назвал цифру после паузы. Так его научил Пуго – мол, надо сначала поторговаться. А когда торгуются, то не торопятся.
Гермес, не сдержавшись, захихикал. Ну и придурки! Да Тим за неполных два дня принес ему прибыли куда больше, чем какие-то жалкие «што шервоншев». Однако сообщать об этом мутанту старшина, естественно, не стал. Лишь произнес с ухмылкой: