Наемник всхлипнул и покачнулся. Но не упал, а схватился одной рукой за живот. И даже сделал шаг вперед, демонстрируя решимость принять последний бой. То ли и взаправду такой упрямый был, то ли в голове помутилось от болевого шока. Однако Тим и здесь поступил непредсказуемо.
Он не стал добивать поверженного врага, хотя, наверное, мог справиться с такой задачей без особого труда. И не бросился в атаку на убийцу с кинжалом. Который, в свою очередь, уже вскочил на ноги, но пребывал в некоторой растерянности.
Тим поступил иначе. Обогнув шатающегося мечника, он выбежал из клетки. Захлопнул дверцу. И закрыл ее на амбарный замок, висевший на петле вместе со связкой ключей.
Наемник с кинжалом просек намерения Тима слишком поздно. Подбежав к решетке, он схватился за металлические прутья так, что побелели костяшки пальцев. И утробно зарычал.
– Побереги нервишки, урод, – с усмешкой произнес Тим, засовывая ключи в карман.
Потом облегченно выдохнул. Вытер со лба пот. И пробормотал:
– Посидите пока тут, парни. Не скучайте.
Наемник застонал. Но вряд ли от боли. Скорее, от бессильной ярости. Его отделяла от Тима какая-то пара шагов. И разделяла стальная решетка. Это называется – близок локоть, да не укусишь.
Тим посмотрел на лицо убийцы, закрытое черной маской, и невольно вздрогнул. Ему показалось, что он видит зрачки наемника, отливающие краснотой. И бешеной злобой – так показалось Тиму.
Вдруг маска слегка шевельнулась, и он услышал глухой утробный голос, доносящийся из узкого отверстия для рта:
– Освободи меня, Тимур.
В голосе было что-то звериное и одновременно безжизненное, словно говорило не живое существо, а киборг. Но киборг, способный испытывать эмоции. И сейчас он испытывал злобу, смешанную со страхом.
Тим слегка опешил. Не столько от того, что молчаливый убийца вдруг заговорил, а, скорее, от его обращения. За последние дни Тима как только не называли и не обзывали. Однако обращение «Тимур» он слышал впервые. Странно. Какой еще Тимур? Может, наемник его с кем-то перепутал?
Но разбираться в подобных нюансах не было времени.
– Какого удильщика я тебя должен освобождать? – спросил Тим. – Ты меня чуть не грохнул, ублюдок. Сейчас тобой маркитанты займутся.
– Освободи меня, – настойчиво повторил наемник. – Я знаю, кто виновен в смерти твоего отца.
– Какого еще отца, придурок…
Тим договаривал последнее слово, когда почувствовал за спиной еле уловимое движение. А в следующее мгновение уже падал на пол и в сторону. Просто потому, что так велели интуиция и послушные ей рефлексы.
И это малюсенькое мгновение спасло ему жизнь. Болт, выпущенный из арбалета, свистнул над телом падающего Тима и влетел между прутьев решетки. А Тим, перекатившись по полу, очутился у противоположной стены коридора. И тут же вскочил, выискивая глазами нападавшего.
Нашел. Тот стоял на углу бокового коридора, выводившего на поле – к «арке» дворового дерева. И держал в руках арбалет. Точнее, в одной руке держал, а второй лихорадочно заряжал оружие очередным болтом.
«Стрелок» был облачен в черный плащ с капюшоном, что, Тима, впрочем, не удивило. Чего-то подобного следовало ожидать. Группа диверсантов-убийц могла состоять из трех и даже из четырех человек. И арбалетчик, скорее всего, остался на стреме, чтобы следить за подходами к клеткам.
Жаль только, что Тим данный момент упустил из вида. Слишком расслабился после того, как вырвался из смертельной ловушки, бывает. Да еще и наемник отвлек своим нелепым разговором. Вот Тим и прохлопал ушами. И чуть не поплатился жизнью. Ну-у, на ошибках учатся. Если, конечно, осталась голова на плечах.
У Тима, к счастью, осталась. Он быстро прикинул расстояние до «стрелка». Шагов двадцать, не больше. А то и меньше. Убегать не имеет смысла. На таком расстоянии арбалетчик запросто снимет его со спины – даже панцирь не спасет. А потом добьет мечом или кинжалом.
Оставалось броситься на врага, а там либо пан, либо пропал. По крайней мере, погибнет, как воин, получив болт в грудь, а не в спину. Или куда пониже.
И Тим бросился навстречу опасности. Но успел пробежать лишь три или четыре метра, когда заметил, что наемник вскидывает арбалет на уровень плеча. Это означало, что оставшиеся десять-одиннадцать метров уже не преодолеть.
Тут-то Тим и вспомнил, что держит в руке оружие. Нет, он, разумеется, и раньше помнил о копье, но не собирался его метать. Хотя и догадывался, что копье, отобранное им у наемного убийцы, было особенным, специальным. Как его там? Ага, дротик. Однако догадка, основанная на навыках (то бишь, условных рефлексах), это одно. А память – совсем другое.
Тим не помнил, метал ли он раньше дротики. И на какое расстояние они летят, Тим тоже не помнил. Более того, вообще не знал, умеет ли он метать дротики. Потому просто сжимал древко в руке, собираясь вступить в рукопашную схватку. Но когда убийца в черном плаще вскинул арбалет, никаких иных вариантов не осталось.
Продолжая сближаться с арбалетчиком, Тим отвел руку с оружием назад и на длинном шаге метнул дротик во врага. Как умел, так и метнул. Абсолютно ни о чем не думая и повинуясь лишь отработанным рефлексам. Оказалось, что они у него есть.
Да и дистанция оказалась самая что ни на есть убойная – метров семь-восемь. В итоге получилось очень удачно. Длинный стальной наконечник римского пилума прошил грудь наемника насквозь. Тот даже вскрикнуть не успел – только крякнул и начал заваливаться назад.
А вот что успел убийца, так это нажать на спусковой рычаг арбалета. Тетива еле слышно тренькнула и направила смертоносный болт в цель. Тима спасло лишь то, что низкорослый стрелок изначально целил ему в район живота. А болт вылетел в тот момент, когда наемник уже начал заваливаться назад.
В результате болт полетел по косой траектории, как бы снизу вверх. Попал Тиму в основание шеи выше ключицы. Скользнув наконечником по панцирю, слегка изменил направление. И, пробив железные кольца доспеха, зашел в мякоть над ключицей.
Тим по инерции пробежал еще несколько метров, сначала даже не почувствовав боли. Приблизился к телу арбалетчика. Убедившись в том, что наемник агонизирует, выглянул в наружный коридор. Увидел труп охранника с перерезанным горлом. Затем обнаружил еще одного мертвого маркитанта. И лишь после этого занялся свой раной.
В том смысле занялся, что, навскидку оценив ситуацию, одним движением вырвал наконечник из раны. Кинул болт на пол. И, пошатываясь, двинулся по коридору в глубь каземата. Однако, сделав несколько шагов, развернулся и снова приблизился к телу арбалетчика.
Заметив на его поясе ножны, Тим вытащил кинжал. И, нагнувшись над наемником, перерезал оба шнура, на котором крепилась маска. Она тут же спала, потому что арбалетчик мотнул головой. Возможно, он хотел что-то сказать, но лишь слабо шевельнул губами. А следом из уголка рта выкатилась тонкая струйка крови.
У него было обычное, можно сказать, типичное лицо обитателя Зоны Москвы с грубыми чертами. Короткий, но широкий, нос. Выступающие надгробные дуги с кустистыми бровями. Узкие, запавшие глаза. И широкие скулы, прикрытые черными и густыми колечками бороды.
В общем, ничего необычного. Если не считать клейма на лбу, выжженного над переносицей. Оно имело форму квадрата, пересеченного диагоналями. Тим, невзирая на все проблемы с памятью, по какой-то причуде своего сознания помнил буквы. И подумал, что пересекающиеся черточки похожи на букву «х». Впрочем, это ему ни о чем не говорило.
Без малейшего чувства жалости Тим уколол арбалетчика острием клинка в шею. Увидев, что враг даже не дернулся, разогнулся и направился к своей клетке. Он держал в уме странную фразу наемника с кинжалом – странную и загадочную. И собирался быстро допросить его, невзирая на многочисленные раны. Торопливость объяснялась тем, что Тим хотел опередить маркитантов.
Но у клетки его ждало разочарование.
Убийца с кинжалом был мертв. По странной ухмылке судьбы болт, изначально предназначавшийся Тиму, пробил наемнику горло. И тот уже ничего не мог рассказать. И никому.
Второй наемный убийца – с мечом – валялся на боку. Тим не стал к нему подходить, чтобы не тратить впустую время. Сдох он уже или еще находился на пути в Долину Предков, сейчас не имело значения.
«Где же эти чертовы охранники? – подумал Тим. – Когда не надо, так кишат, как тараканы. А когда надо…»
Он брел мимо клеток, пошатываясь и оставляя за собой кровавые следы. В некоторых клетках у решеток стояли арестанты и пялились на Тима ошарашенными глазами. В основном это были мутанты, но изредка попадались люди. Тим, однако, не смотрел по сторонам. Шел и шел в глубину коридора, пока ему навстречу не выбежал начальник взвода охраны Степан с автоматом наперевес…
Старшина проснулся мгновенно, почувствовав на себе, как чуткий зверь, чей-то взгляд. И тут же услышал знакомый голос:
– Гермес, ты звал?
Ключница стояла в коридоре, загораживая широкими бедрами почти весь дверной проем.
– А-а, Марфа… – Старшина тряхнул головой. – Заходи, дело есть… Ты нашего Тимоху давно видела?
– Около полудня, – сообщила ключница, шумно размещаясь на стуле. – Перед этим самым, ногомячом. Больше не видела.
– Как думаешь, он в порядке?
– Тогда был в порядке. А что?
– Ты глянь его после ужина, что ли. Он мне завтра понадобится.
Марфа напряглась:
– Хочешь его снова выставить?
– А что?
– Не часто ли, каждый день?
– И чего? – равнодушно спросил Гермес. – Ничего с ним не случится. Я его сегодня видел в новой игре – носился, как молодой фенакодус. И всех порвал. Пусть работает, такая его доля.
– Да мне-то, в общем, без разницы. – Марфа повела плечами. – Однако и фенакодуса можно до кровавой пены загнать, если переборщить.
– Вот я и говорю – глянь его сегодня. Если где, чего не в порядке, подмажь его своими снадобьями.
– Ладно, посмотрю, раз надо, – с демонстративной неохотой произнесла ключница. – Но у нас, между прочим, для этого дела и лекари есть.