– Нет, не знаю.
– Это такое здание с куполом и крестом. Правда, креста там давно нет…
– Да не в этом дело, – прервал девушку Тим. – Если ты мне все объяснишь, я пойму и запомню. Но как я туда доберусь? Ты хочешь, чтобы я сбежал?
Алена задумалась. Потом медленно заговорила. Но энтузиазма в ее голосе заметно убавилось.
– А почему бы и нет? Мне кажется, что ты справишься.
– А что потом?
– Найдешь Глашу и спасешь ее.
– Каким образом?
– Ну-у…
– Понимаешь, я уже не смогу вернуться на Стадион. Маркитанты не простят мне побега.
– …Ну и… ладно… – совсем уже неуверенно пробормотала Алена. – Главное, что ты ее спасешь. Ведь ей одной не выжить. А дальше… Ну, найдете нормальных людей. Общину какую-нибудь.
– Нет, – твердо заявил Тим. – Не буду я искать какую-то Глашу. Пусть она и твоя сестра. Я никогда тебя не оставлю одну. И точка!
– Ух ты, – странным тоном произнесла Алена. – А ты изменился, Тим. Поумнел. И даже командовать научился.
– Жизнь всему научит.
– Да, это так… Наверное, ты прав. А Глаша… – Она прикрыла глаза ладонью. И вдруг всхлипнула: – Погибнет она… если уже… не погибла.
Тим помнил, как вытаскивал этой девушке из раны обломок арбалетного болта с наконечником. Тогда она даже не пискнула. Правда, он сам вскрикнул от боли, потому что Алена прокусила ему плечо – вместо подушки. Острые у нее зубы, однако… А тут, вдруг, заплакала. Надо же, сдалась ей эта Глаша.
– Ты это, – сказал Тим. – Сильно-то не расстраивайся. Может, и жива еще твоя сестра. Может, придумаем что-нибудь еще.
– Что? – Алена блеснула, сквозь растопыренные пальцы, одним глазом. – У тебя есть план?
– Пока ничего нет… – сказал Тим. – Но я попробую что-нибудь сделать… Вот еще чего. Я у тебя не успел спросить – а как я попал к дампам?
– Думаю, ты угодил к ним в плен. Скорее всего… И, видимо, именно тогда в первый раз потерял память… Потом ты кое-что начал вспоминать, и встретил меня. Но затем у тебя случился повторный провал. И ты забыл практически все, что было до этого.
– Просто так взял и забыл?
– Нет, там был шам Пуго, – сказала Алена. – Мне показалось, что он тебя вырубил.
– По голове?
– Ну, в некотором роде. Ментально вырубил, как это умеют шамы. Ну, короче, воздействовал на твое сознание.
– Думаешь, он повредил мне мозги?
В голосе Тима прозвучал испуг, и Алена громко хмыкнула.
– Не знаю, повредил он их тогда или нет… Но мне кажется, что ты явно поумнел с того момента. Правда, с памятью у тебя…
– Ладно, – сказал Тим. – Если я умнею, то часть мозгов у меня, наверное, сохранилась. Пусть и дырявая. А как ты очутилась у дампов?
По лицу Алены пробежала тень.
– Они поймали меня сеткой и притащили в свое становище. Уроды! Хотели меня принести в жертву. А потом и тебя решили прикончить.
– А зачем ты велела мне говорить, что я из лесных людей?
– Чтобы проще было объяснить, как мы очутились вместе. Но ты, если что, ссылайся на провалы в памяти. И не забивай сейчас этим голову. Знаешь, память сама вернется. Если, конечно…
В коридоре раздались чьи-то быстрые шаги. Тим вздрогнул и повернулся к двери. Но человек прошел мимо, лишь на секунду заслонив проем своей фигурой.
– Алена, мне идти надо, – торопливо произнес Тим. – Иначе… В общем, потеряют меня и шум могут поднять.
– Иди, – сипло отозвалась Алена. – Береги себя. А то мне… Ладно, иди. Мне еще чечевицу надо перебрать…
Как не спешил Тим вернуться на кухню до возвращения Марфы, но не сумел. Когда он добрался до нужного коридора, ключница уже стояла около двери кухни. И с беспокойством озиралась по сторонам. Увидев Тима, рассерженно топнула ногой:
– Тимка, ты куда пропал?! Я уже собралась охрану посылать.
– А я к тебе ходил, в каптерку, – соврал Тим. – И чего-то заблудился. У вас тут столько коридоров.
– Да у нас все по кругу, даже дебил не заблудится. – Марфа подозрительно прищурила один глаз. – А чего на кухне не сидел?
– Меня повариха выгнала, – пожаловался Тим. – Сказала, что я твой любимчик. И ёпрст.
– Че-его-о-о? – протянула Марфа, багровея всем лицом.
– Любимчик. А еще – Марфин, мол, ёпрст.
– Чего-о?! Да я этой толстой корове, ёпрст, сейчас рога пообломаю!
Ключница ухватилась за дверную ручку, и Тим понял, что переборщил. Кажется, назревал «экцесс». А он Тиму был ну совершенно не нужен.
– Марфа, мы к Гермесу идем?! – почти выкрикнул Тим.
– А что? – спросила ключница, продолжая держаться за ручку. – Ну, идем.
– У меня к нему секретное дело есть.
– А что ты раньше не сказал? – Она, наконец, выпустила ручку, и Тим облегченно вздохнул. – Ладно, идем.
– Куда?
– Туда. – Марфа ткнула пальцем вверх. – На второй этаж. Топай за мной.
– А что такое «корова»? – спросил Тим, пристраиваясь сбоку от ключницы. – Это вроде тура?
– Почему тура?
– Ты сказала, что «рога пообломаешь».
– Нет, это не тур. Корова, это что-то вроде самки фенакодуса, но рогатая. Только вымерли они все давно. А слово сохранилось.
Тим уже приоткрыл рот, чтобы спросить: «А кто такой любимчик?», но его остановило предчувствие. Раз Марфа так разозлилась, наверное, это нехорошее слово – что-то вроде ёпрст. А нехороших слов Тим к этому времени и без того знал очень много…
В кабинете Гермеса ощущался неприятный запах. Слабый, почти неуловимый. К тому же, он забивался другими запахами. И все-таки Тим его почувствовал. Потому что слишком он к нему привык. И вдоволь им нанюхался в позапрошлую ночь, когда вырывался вместе с Аленой из логова дампов. Как же он мог его не уловить – этот запах разлагающегося мяса?
Здесь недавно побывали дампы! – понял Тим. Или один дамп. Но очень вонючий. Интересно, что он тут делал? Неужели…
Тим попытался сосредоточиться. Но старшина не дал ему времени.
– От тебя, Тимоха, сплошные неприятности, – сердито заговорил он, едва Тим и Марфа разместились на табуретках. – Мы сегодня потеряли пять бойцов. Целых пять! А из-за чего?.. Ты хоть знаешь, кто хотел тебя убить?
– Нет.
– А что означают клейма на лбу диверсантов? Ты же видел эти клейма?
– Одно видел, – признался Тим. – А что означают – не знаю.
– Врешь, небось?
Старшина сверлил его тяжелым, неподвижным взглядом, и Тим непроизвольно сморгнул.
– Нет, – сказал он, отведя глаза в сторону.
– Врешь, – констатировал Гермес. – А это ведь, Тимоха, преступление. Эх, надо было тебя сразу на дыбу вздернуть. Ну, еще не поздно… Значит, ты из общины «лесных»?
И тут Тим почувствовал подвох. Отчасти это случилось интуитивно – из-за запаха дампов. Отчасти оттого, что Тим сам готовился к разговору с Гермесом. И вдруг подумал, что версия о его принадлежности к общине лесных людей может не выдержать серьезной проверки, если Гермес сильно захочет ее проверить. А он, похоже, готов был это сделать.
Вишь, даже о дыбе вспомнил, – подумал Тим. Он-то, предположим, пытку выдержит. А Алена? Разве его обман стоит того, чтобы ее начали пытать?
– Не знаю, – сказал Тим. – Не знаю я точно, откуда я. И не помню.
Гермес, видимо, не ожидал такого ответа. Потому что несколько секунд молчал, барабаня пальцами по столу. Затем требовательно произнес:
– А ну-ка давай по порядку – снова да ладом. Если ты не помнишь, зачем ты это сказал?
– Так мне посоветовала Алена.
– Зачем?
– Она боялась, что вы примете меня за дампа. Или просто за какого-то мутанта. И не пустите на Стадион. И тогда она могла умереть.
– Ну, предположим… Предположим, что ты ни черта не помнишь. Но Алена-то знает, кто ты такой? Ты ведь с ней разговаривал?
Это был очень сложный и скользкий момент. У Тима возникло ощущение, что от его правильного ответа зависят судьбы их обоих. Не зря хитрый Гермес завел этот разговор. Ох, не зря! Наверное, он что-то знает. И если поймает Тима на вранье… Какой у них тут любимый способ казни? Скормят дворовому дереву? Или просто запытают до смерти?
– Алена знает, – с неохотой признался Тим. – Точнее, она знает, что я не «лесной». А вот кто я такой, она не знает. И велела, чтобы я прикинулся «лесным». Ну, чтобы ко мне…
– Я так и подозревала! – воскликнула Марфа. – Я так и думала, что она ему не сестра. То-то он все время о ней беспокоился. Просто места себе не находил.
– Ну и где здесь логика? – отозвался Гермес. – Если они чужаки, чего Тимохе за девчонку переживать? Тимоха, ты давно с этой Аленой знаком?
– Почти не знаком, – сказал Тим.
– Тогда чего ты так волнуешься за нее? – ехидно спросила Марфа.
Вопрос был на засыпку. И, если разобраться, очень сложным. Ведь Тим и сам толком не понимал, чего он так переживает за Алену. Настолько переживает, что жизнь готов за нее отдать. Не иначе как здесь присутствовала загадка. Или даже колдовство, если учесть, что Алена была знахаркой и ведуньей. Вот тут и ответь правдиво или, хотя бы, как надо.
Но Тим слишком устал за сегодняшний день, чтобы ломать голову над хитрыми вопросами. Поэтому он произнес то, что первое пришло на ум. И в значительной степени его ответ был правдивым.
– Она спасла мне жизнь, – сказал Тим. – Как мне за нее не волноваться? Она освободила меня от веревок, когда мы находились у дампов. И мне удалось сбежать. Нам вместе, вернее. Я раздобыл оружие, и мы прорвались.
– Знаю я, как вы прорывались, – сказал Гермес. – Зарубили с десяток «мусорщиков». А, может, и два десятка. Да еще ихнего колдуна прикончили. Как его там…
– Ашаб, – сказал Тим. – Его звали Ашаб.
– Правильно. – Старшина кивнул. – Цепь-то золотую, небось, с него сняли?
– А откуда ты знаешь, кого мы зарубили? – спросил Тим. – И про цепь?
– Я, Тимоха, многое знаю. Должность такая. А про цепь… Такую дорогую побрякушку только колдун может таскать. Или вождь. Так что, с Ашаба сняли? Колись.
– С него, – признался Тим.
– Ну и молодцы. Грабь награбленное.
– Замечательная мысль, – поддакнула Марфа. – Ох, и умен ты, Гермес.