«Очевидно, чтобы напасть на наш отряд. Иного объяснения нет и быть не может».
Но в таком случае совершенно не ясно было, откуда нео могли узнать об отряде кремлевских? Не от маркитанта же Вадима, у которого дружинники забирали груз? Игорь наморщил лоб. Да нет, человек не стал бы якшаться с нео – хотя бы потому, что последние на людей смотрят, как на кусок мяса, разговаривающего, но мяса.
«Возможно, мутанты видели, как мы едем в сторону МКАДа, и решили подстеречь нас на обратном пути…» – предположил разведчик.
Но разве нео способны на такой хитрый план? А если бы дружинники не стали испытывать судьбу и отправились в Кремль другой дорогой? Московская Зона в этом смысле, как речка из пословицы – дважды в одну и ту же не войдешь, можешь даже не пытаться. Не стали бы нео так рисковать. Мясо – вот оно, убивай, жарь, жри! Нет, ждем, когда обратно поедут…
Да и потом, разве мечи, которые дружинники везли Вадиму, дикарям не нужней, чем патроны? Уж чего-чего, а нео с пистолями никто никогда не видел. С самострелами и арбалетами – да, встречаются, но не с пистолями. Конечно, патроны можно обменять выгодней, чем клинки, но ведь нео не могли знать заранее, что именно лежит в седельных сумках!.. Если только, опять же, от Вадима не узнали…
– Паука нет, – оглядываясь по сторонам, сказал направляющий.
– Может вернуться, – заметил Руф. – Уже возвращался.
– Амулет берем – уходим, – буркнул Таррк.
«А ведь они тоже все на нервах, – внезапно понял Игорь. – Био боятся. Оно и немудрено – что вы с его панцирем сделаете своими глупыми дубинами…»
Впрочем, у него и самого поджилки затряслись, когда он вспомнил горящие красным глаза «Спайдера». Игорь как будто в детство вернулся, в тот самый день, когда впервые выбрался за пределы крепости вместе с будущим побратимом. Тогда тоже был паук, правда, не такой большой, как теперь, но шестилетке и рядовой мясоед казался настоящим исполином.
«Захар меня тогда спас, – подумал дружинник с грустью. – А я его теперь – не сумел. Не справился».
Будь побратим рядом, наверняка приободрил бы младшего товарища, нашел бы слова. В конце концов, для Игоря это была первая вылазка за стену. И сразу попасть к нео в засаду… То еще крещение боем, в общем. А с другой стороны, московская Зона ведь действительно не обязана делать послабления для «начинающих» дружинников. Она для всех одна, и в этом тоже есть своеобразная честность. Окружающий мир меняется, да, но не исходя из твоих навыков и умений, а сам по себе, под действием сил, о существовании которых простой люд может лишь догадываться.
– Где амулет, хомо? – повернувшись к Игорю, строго осведомился Таррк.
«Вот и настал момент истины… – подумал дружинник, искоса взглянув на вожака стаи. – Вся надежда на то, что до Морха еще никто не добрался, а если и добрался, то не тронул его проклятый амулет…»
Конечно, шансов на это было мало: те же нео тащили все, что плохо лежит. Рассуждали просто: если на месте не убьет и даже руку до кости не прожжет, значит, можно попытаться его на что-то обменять.
– А откуда у Морха вообще амулет взялся? – не выдержав, спросил Игорь у Бурта.
После того, как арбалетчик отдал ему кусок мяса, между ними вроде бы возникла какая-то странная связь. Нет, они, безусловно, не перестали быть врагами, поскольку таковыми их делал не личный конфликт, а естество, заложенная природой неприязнь на генетическом уровне. И остаться равнодушным к тому, кто «преломил с ним хлеб», Игорь, к сожалению, не смог. Да, безусловно, нео сделал это не из жалости, не потому, что проникся к пленнику симпатией – Бурт лишь хотел, чтобы амулет Морха вернулся в племя, и делал для этого все, от него зависящее. Но Игорь чуял: если остальных нео он бы прикончил, не задумываясь, то перед тем, как перерезать глотку арбалетчику, совершенно точно немного поколебался бы.
Бурт одарил пленника недовольным взглядом и буркнул:
– Хомо не надо знать, откуда. Хомо надо молчать.
– Это ничего не меняет, – заметил Игорь. – Вы все равно заберете амулет себе, так почему бы не рассказать мне, где Морх его добыл?
Нео потребовалось с полминуты, чтобы осмыслить услышанное. Потом он с некоторой опаской покосился на идущего рядом собрата и нехотя ответил:
– Шли мы, давно. Морх уже стал большой. Недавно. Нашли три мертвых хомо. У одного – амулет. Морх себе забрал. Он вожак был. Мы не спорили. Вот так.
– А с чего он взял, что амулет дает владельцу силу? – удивился Игорь.
Бурт посмотрел на разведчика, как на дурака, и сказал:
– Морх был вождем. Морх был умный.
И – все. Другого объяснения, судя по всему, ждать не стоило.
Отряд стремительно приближался к месту трагедии. Уже видна была достопамятная табличка «Строгинский бульвар», по которой разведчик, выбравшись из подземного тоннеля, опознал улицу, а Игорь все обдумывал сказанное Буртом.
– Так а кто-то вообще видел этот амулет? – наконец спросил дружинник.
– Морх видел, – раздраженно ответил стрелок: разговаривать с человеком ему явно хотелось не слишком.
– А другие? – не обращая внимания на недовольство собеседника, уточнил Игорь.
– Не помню, – подумав, признался Бурт. – Амулет был Морха. Морх его и видел. Я не помню. Шанкр, ты видел амулет?
– Не помню, – прохрипел нео, идущий по левую руку от стрелка.
– А как же тогда…
– Хомо. Хватит, – строго сказал Бурт. – Хомо лучше молчать.
С этими словами арбалетчик демонстративно отвернулся, давая понять, что беседа окончена.
Игорь задумчиво уставился на ряд зданий по левой стороне от дороги. В одном из них разведчик совсем недавно встретил умирающего Морха и нашел его меч, который спас его от участи быть съеденным и подарил несколько часов странной, но настоящей жизни. И вот теперь дружинник возвращался на место трагедии в компании собратьев покойного, дабы получить свободу в обмен на жутко ценную вещицу… которая, вполне возможно, на деле лишена каких-либо чудесных свойств. Вероятно, если бы не россказни брехуна Морха, все бы сочли хранимый вожаком предмет обычным куском металла. Но предводитель оказался чуть поумней, чем его собратья, и нарочно пустил слух, что этот так называемый амулет делает обладателя значительно сильней и ловчей…
Вся пикантность ситуации заключалась в том, что нео даже не знали, как этот чудесный предмет выглядит на самом деле. То есть, в принципе, Игорь мог оторвать от рубахи покойника одну из пуговиц и сказать, что, мол, это и есть амулет, за которым муты так рьяно охотились. И нео, вполне возможно, поверили бы ему – ведь Морху они все это время как-то верили, даже не помня, как выглядит его трофейный амулет. Однако играть в подобные игры без особой нужды дружинник не собирался. Все-таки муты слишком непредсказуемы; никогда не знаешь, что творится в их скудных умишках. Может быть, они учуют его страх и поймут, что он водит их за нос? В таком случае о свободе придется забыть. Да что там о свободе – едва Игорь станет бесполезен, нео тут же освежуют его и отправят на костер, чтобы прожарить до румяной корочки, а потом слопать.
«Эх, как бы мне оттянуть решающий момент?» – подумал дружинник, лихорадочно озираясь по сторонам.
– Где амулет, хомо? – спросил бугай, одарив пленника недовольным взглядом.
С другой стороны, не зря ж говорят: «Перед смертью не надышишься»? Если он станет юлить и отбрехиваться, нео тоже могут что-то заподозрить. И пусть в развитии они заметно отстали от кремлевских, делать самые простые выводы мутам вполне по силам.
– Не могу сказать точно, – тихо сказал Игорь, посмотрев на Таррка исподлобья. – Надо осмотреться, вспомнить.
– Что ты вспоминаешь? – возмутился Руф. – Где амулет? Говори, хомо!
– Я спешил, когда его прятал, поэтому не запомнил дом. Дайте осмотреться, и я отдам вам ваш амулет.
Руф в сердцах сплюнул себе под ноги, и дружинник в который уж раз поблагодарил судьбу за то, что она не сделала обжору предводителем стаи. Иначе остались бы от Игоря ножки да рожки, причем не было бы всех этих допросов и похождений из одного пункта в другой. Его бы просто съели сразу после того, как Бурт впервые наставил на него арбалет, и давно забыли, что вообще такой был.
Таррк же – совсем другое дело. Он так сильно хочет получить чудесный амулет, что готов идти на любые уступки.
– Разойдитесь, – нехотя сказал вожак своим. – Хомо надо осмотреться.
Если бы взгляд Руфа мог испепелять на месте, Таррк давно бы превратился в горстку пепла. Нео, бурча, расступились, и дружинник вышел вперед и уставился на здание перед ним.
Конечно же, он прекрасно помнил, где оставил Морха в прошлый раз. Забыть такое было попросту невозможно. Но нео об этом знать не следовало.
Он сделал два робких шага в направлении здания, а сзади уже зашуршало, зашумело. Игорь не видел, но догадывался, что дубины и арбалеты взлетели вверх, и указательные пальцы стрелков легли на спусковые крючки. Если он побежит, в его спину тут же вонзятся минимум три стрелы. Когда он упадет, кто-нибудь не в меру ретивый обязательно расплющит ему голову своей грозной дубиной.
– Я всего лишь осматриваюсь, – пояснил Игорь и продемонстрировал нео связанные веревкой запястья. – Видите? Все на месте. Я никуда не денусь…
– Не дури, хомо, – прорычал Таррк. – Отдай мне амулет, и я дам тебе свободу.
Поняв, что оттягивать момент истины дальше уже бесполезно, Игорь указал на нужное здание и уже открыл рот, дабы пригласить вожака нео внутрь, как вдруг раздался громкий хлопок. Дружинник от неожиданности моргнул. Глаза его были закрыты мгновение, не больше, но когда открылись вновь, Игорь увидел, как из черепа Таррка брызнула кровь. Нео мотнул головой, ненароком продемонстрировав разведчику аккуратное отверстие в левом виске, а потом плашмя рухнул на асфальт.
«Это что же, огнестрел?» – успел подумать Игорь, прежде чем до ушей донесся металлический скрежет. Внутри стало липко от страха: неужто снова «Спайдер»?..
«Но откуда у робота огнестрельные патроны?..»