Он едва не заплакал от злости. И вдруг услышал шепот. Он доносился из клюза – отверстия в фальшборте, куда выпускался якорный канат.
– Павел, это я, Зюб. Только тихо. Слышишь меня?
Зюб?! Родной! Павел чуть не вскрикнул от радости, услышав знакомый голосок. И прошептал в ответ:
– Слышу. Ты где?
– Залез по канату.
– Как ты меня наш… – начал Сновид и тут же, сообразив, оборвал шепот. Однако поздно – ехидный спир уже захихикал в ответ. – Хватит ржать, умник. Что делать будем?
– Не знаю, – спир шептал почти в ухо Павлу, потому что тот лежал у самого клюза. – Я не могу разрезать тебе веревки – слишком светло. А операция уже началась.
– Началась???
– Да. Я ждал тебя около биоробота. Отряд кешайнов подошел туда около часа назад. И мы увидели, что тебя нет с ними. Тогда Крот велел искать тебя на берегу. Ну, я и бросился сюда… Хорошо, что ветерок подул с запада. Вот я тебя и унюхал.
Вот как, значит. Значит, кешайны отправились без него. А спир и Крот это заметили. Павел знал, что по плану операции Крот с отделением разведчиков должен был находиться в засаде около входа в потайной лаз. Чтобы захлопнуть ловушку.
Кешайны, спустившись в коллектор, наверняка выставят там пост. Вот Крот с парнями его и ликвидирует. А затем наглухо завалит выход снаружи – чтобы ни один кешайн не вырвался из капкана. Если попробует бежать.
Так, с этим разобрались. А что дальше?
– Ты меня слышишь? – прошептал спир.
– Слышу.
– Тебе надо срочно отсюда сматываться. Сейчас сюда подплывут «горные». Они уже где-то рядом.
Про «горных» Сновид тоже был в курсе. Их община, около ста человек, добралась до Тобольска на лодках вчера ночью. Крылан встретил их и проводил до условного места.
«Горные» должны были принять участие в битве с шайнами. Но как именно – Павел не знал. Потому что подробности операции уточнялись по ходу.
– Что они собираются делать? – прошептал Сновид.
– Атаковать суда зажигательными стрелами. Их задача – поджечь галеры, чтобы не дать шайнам спастись. К тому же, шайны хранят здесь порох и боеприпасы. На каждой галере есть пороховой погреб.
– Когда начнется атака?
– С минуты на минуту. Они ждут сигнала с колокольни… Павел, надо срочно что-то делать.
Сновид задумался. Голова уже не болела. Какая боль, если самой головы можно вскоре лишиться? Когда галера загорится, огонь обязательно доберется до пороха. И все взлетит на воздух. Вместе с ним.
И тут его осенило!
– Зюб, – зашептал он. – На нижней палубе есть гребцы.
– Я знаю. Нео.
– Да. Они прикованы кандалами. Ключи у надсмотрщиков-гао. Если достать ключи и выпустить на свободу нео…
– Я понял, – оборвал спир. – Жди меня.
Гао в бушлате, сидевший около пушки, поднялся и подошел к фальшборту. Наверное, что-то его насторожило. Перегнувшись, мутант посмотрел вниз. Затем приблизился к Сновиду и уставился на него.
– Чего пялишься, чучело? – спросил Павел. – Воды дай попить, а? Все в горле пересохло. – И для наглядности высунул язык – мол, смотри, как страдаю.
Гао удивленно наклонил голову. Потом высунул свой язык. Он у него оказался чуть ли не два раза длиннее, чем у Сновида.
Однако демонстрацией языка гао не ограничился. Он наклонился, и выразительно похлопал себя по тощему заду. Неизвестно, на что он намекал, но в целом диалог цивилизаций оказался непродуктивным.
– Ну и дурак, – сказал Павел. Мутант, чего с него возьмешь.
Он отвернулся и окинул взглядом палубу. На ней стало гораздо оживленней. Шныряли туда-сюда гао в матросских робах, вооруженные короткими абордажными саблями. Появился толстый боцман со своей дудкой. На корме у кают несли караул кешайны: двое внизу у трапа, двое наверху на капитанском мостике.
Теперь практически все в судьбе Павла зависело от мужества и сноровки спира. Если он сумеет быстро ликвидировать надсмотрщиков и освободить нео от кандалов, тогда у Павла появится шанс. Нео наверняка сразу же бросятся на верхнюю палубу и начнется жестокая заварушка. В ней шайнам станет не до Сновида. И Зюб, возможно, сумеет перерезать его веревки.
Возможно. Если Зюб сумеет до этого прикончить надсмотрщиков. И если освобожденные нео не успеют на клочья разодрать Павла. И если «горные» не подожгут галеру. И она не взорвется. И еще целый ряд если…
Бортник стоял внизу у начала лестницы, когда в проем потайного хода протиснулся первый кешайн. В руке он держал обнаженный меч. Увидев «горного», на мгновение замер. Тот поднял открытую ладонь – мол, я без оружия. И показал направо – мол, двигаем туда, проход свободен.
«Ящер» молча кивнул. Затем, обернувшись, коротко скомандовал. И в проем полезли очередные кешайны.
Бортник пошел вперед. Стоять у стены не имело смысла: коридор коллектора слишком узок, двигаться можно лишь цепочкой. И Бортник, конечно же, должен был сразу возглавить отряд. Чтобы привести его туда, куда надо – в пекло ада.
Он шел медленно, не оборачиваясь. Он знал, что кешайнов в ударном отряде пятьдесят голов. Ну, или штук – смотря в чем считать. Об этом ему успел сообщить Зюб, засекший мутантов еще на подходе к «транспортнику».
Это означало, что они растянутся в цепочку длиной почти в пятьдесят метров – пока будут двигаться боковым коридором. А длина коридора примерно такая же. Вот и считай.
Поэтому «горный» сразу направился в конец коридора – туда, где тот соединялся с тоннелем. Выбрался в тоннель и встал у противоположной стены. До этого момента все развивалось по плану. «Ящеры» очутились в коллекторе, и теперь их отсюда уже не выпустят.
Но если они всполошатся раньше времени, то начнется жестокая сеча. И в ней погибнет много тоболяков. А это совсем ни к чему. Ведь основное сражение развернется на поверхности, и бойцы нужны там. А здесь он справится, считай, один. При участии взрывника, разумеется. Ну и своих верных помощниц.
Из бокового коридора появился старший кешайн. Меч направлен вперед, тело напружинено, готовое распрямиться в смертельной атаке. Посмотрел на Бортника и тут же бросил взгляд по сторонам. «Горный» показал рукой – идем налево. И тихонечко направился вдоль стены.
Сейчас, главное, не спугнуть. Надо, чтобы все кешайны выбрались в тоннель и перестроились в колонну. Тогда они превратятся в удобный объект для атаки. Вернее, объекты.
Пятьдесят объектов. А, точнее, голов. Потому что атакованы будут именно головы. Конкретно – лица. Наименее защищенные от смертельно разящих уколов: в щеки; в губы; в нос; в глаза.
До поперечной перемычки, перекрывавшей тоннель, было около тридцати метров. Перемычку возвели несколько недель назад, незадолго до штурма кремля. Она отсекала тоннель от главного канала коллектора, уходящего в Подгорную часть города – чтобы оттуда не проникали муты. Получилась толстая кирпичная стена размером четыре на четыре.
Сейчас она выглядела темно-серой – словно заштукатуренной. Но «штукатурка» еле слышно гудела. И еле заметно шевелилась. Впрочем, шум гудения забивался тяжелыми шагами кешайнов и бряцаньем оружия. А заметить в полутемноте слабое шевеление был способен только исключительно зоркий наблюдатель – уж очень оно напоминало игру светотени.
Перед перемычкой тоннель поворачивал направо, ныряя в двадцатиметровую горизонтальную штольню. Она соединяла тоннель канализационного канала с инженерным коллектором, идущим непосредственно к стенам кремля. В настоящий момент выход из штольни отделяла капитальная перегородка из кирпича и бетона со стальной дверцей.
Перегородку накануне возвели работники. Трудились, как проклятые, но успели. Сейчас за ней прятался взрывник, ожидая появления Бортника.
Тот подошел к штольне. Остановился. Показал мутантам рукой: мол, здесь низко, надо будет пригнуться.
Кешайны, перестроившись ранее в колонну по четыре, держались от «горного» на расстоянии двух-трех шагов. Сейчас они тоже остановились, настороженно поводя головами. Бортник пригнулся и подчеркнуто неторопливо вошел в штольню.
…Ну, давайте, родимые. Атака! Это враги!..
И в то же мгновение серая, шевелящаяся масса на стене превратилась в сотни разъяренных пчел. Серых пчел. Они сорвались с места и ринулись на кешайнов.
Каждая – длиной с мизинец; или немного короче. Каждая – с выставленным вперед жалом, способным проколоть толстую кожу фенакодуса. Каждая – как стрела, несущая заряд смертельного яда. Всего один заряд. Но смертельный.
«Ящеры» еще не успели сообразить, что происходит, а пчелы-камикадзе уже атаковали их, метя в самые незащищенные точки: в рот; в нос; в глаза. Короче говоря, туда, где расположены слизистые оболочки. Пчелы, доставленные в ульях «горными», выполняли команду своего хозяина Бортника. И их внезапная атака была неотвратима, как сама смерть.
Но ад для кешайнов лишь начинался. Пока они махали руками, пытаясь защититься от убийственных укусов, «горный» добежал до стальной дверцы в перегородке за штольней. Дверцу уже распахнул взрывник, наблюдавший за событиями через щель. Бортник заскочил в проем и прохрипел:
– Поджигай!
Взрывник поднес факел к пороховой дорожке, и огонек шустро побежал по земляному полу штольни к тоннелю – туда, где раздавались крики и стоны кешайнов. Бортник тут же захлопнул дверцу и закрыл ее на задвижку.
– Уходим, от греха подальше! – крикнул взрывнику. И они кинулись прочь от перегородки по направлению к кремлю.
Бортник и, особенно, взрывник, хорошо представляли, что произойдет в следующие несколько секунд. Огонь по дорожке из дымного пороха доберется до первых брикетов со сжиженным газом, прикопанных вдоль стены тоннеля. После того как взорвется первый брикет, последует цепная реакция.
Она станет ужасной, эта реакция. Высвобожденный из оков молекулярной решетки газ вспыхнет, мгновенно увеличиваясь в объеме. И ревущее пламя рванет во все стороны, распространяясь по свободному пространству подземелья.
Если этого пространства не хватит, то образуется взрывная волна. И тогда она, выбив перегородку, поможет огню ворваться в инженерный коллектор. Со всеми вытекающими последствиями. Вот почему Бортник и взрывник кинулись на всякий случай подальше.