Латыпов увидел, как внезапно споткнулся и рухнул на землю копейщик Гриня, бежавший первым. Сердце тревожно екнуло. Неужели шамы все-таки сумели пробить блокировку? Как им это удалось? Сократили дистанцию? Увеличили мощность импульса? Или защитное поле кустарного шлема не выдержало нагрузки?
Так или иначе, он не имел права испытывать судьбу дальше. И решил, что надо использовать спецсредство. Нельзя надеяться на удачу. Если шлемы «дырявые», то шамы вырубят всех разведчиков очень быстро. И тогда уже ничто не спасет.
У каждого из парней в подсумке лежало по парочке тепловых гранат. Но «тепловые», это так, для простоты обозначения. На самом деле такая граната больше напоминает петарду, разбрасывая вокруг горящие частички фосфорной смеси. Они создают тепловой экран, искажая изображение, и шамы перестают видеть цель.
И не только шамы. Оптические системы биороботов тоже цель теряют. Тем более что после взрыва гранаты еще и пелена вонючего дыма вокруг расползается. Это уже работает смесь хлористого аммония, антрацена и еще кое-какой гадости.
В общем, хорошее комплексное средство эта граната, сочетающее несколько элементов маскировки. Вполне эффективное для того, чтобы сбить со следа практически любого врага. Особенно, когда тебя зажали в угол и по-иному не спастись.
Латыпов не хотел расходовать «теплушки» без крайней необходимости. Путь от Тушино до Кремля по Волоколамке и Ленинградке долгий и тяжелый, всякое еще может случиться. Надо же что-то и про запас иметь, верно? Но сейчас инстинкт подсказал, что крайняя необходимость наступила.
Он перебежал на другую сторону насыпи – хоть какая-то, но дополнительная защита. Затем упал на бок и вытащил из подсумка гранату. Снял с нее боковые крышки и перед тем, как бросить, резко дернул за тесьму запального приспособления.
Граната еще летела в сторону логова шамов, когда Илья ощутил ментальный удар. На этот раз получилось больно. Но терпимо, знавал он боль и посильней. Она возникла в затылке и походила на ожог слизистой оболочки. Глаза на мгновение закрыла багровая пелена. И тут же спала, оставив ощущение рези – словно в глаза швырнули горсть песка.
Однако он не потерял сознания. Шлем все-таки выполнил свою функцию, хотя и не на сто процентов. Илья тут же зашвырнул подальше вторую гранату – раз идет такая пьянка, то тут уже не до экономии боеприпасов. Затем вскочил и в несколько прыжков преодолел оставшееся расстояние до состава с цистернами. Там уже сидел на земле Гриня и ошалело поводил головой.
Похоже, что Гриню зацепило сильнее, подумал Латыпов. Но, главное, что в сознании остался. Теперь они наверняка проскочат. Самое важное, что им удалось разорвать дистанцию с шамами. И найти временное укрытие для короткой передышки.
Еще один рывок, и они в безопасности. Вряд ли мутанты побегут следом, рискуя нарваться на стрелу или пулю. Эти засранцы привыкли нападать из-за угла с безопасного для себя расстояния. А в открытом бою они слабаки…
Люм в изнеможении откинулся спиной на спинку стула и смахнул со лба пот. Уф, аж сердце заколотилось. Атака отняла у него почти все силы, и сейчас он чувствовал себя еле живым. Что-то пошло не так с самого начала. И теперь он уже жалел, что не разбудил еще одного среднего шама. Вдвоем они бы легко справились. Однако поздно об этом переживать, надо довершать начатое. Иначе Руго в порошок сотрет.
Нет, он знал, что его атаки не прошли вхолостую. Он видел, как упал хомо, бежавший впереди группы. И успел засечь, как зашатался и вроде бы упал второй. Вроде бы…
Люм мог лишь предполагать, потому что картинку в его мозгу затянуло мутной пеленой. И, что самое плохое, он совсем перестал ощущать капитолийцев. Они словно провалились в черную яму.
Надо подключить Гуса. С высоты пятого этажа он контролирует практически все. Ну, или почти все. Не зря же он там торчит и пялится в свою подзорную трубу, бездельник хренов.
Люм пару раз глубоко вздохнул через нос, приводя организм в норму. И потребовал, посылая ментальный импульс: «Гус, ответь! Что там происходит? Слышишь меня?»
Но Гус не отозвался. Ни через пару секунд – что еще можно было объяснить, ни через пять. Ни через десять. И тогда Люм «рявкнул» – так, что дернуло в висках.
«Гус, руконог тебя побери! Немедленно отвечай!» – понеслось в ментальное пространство. Но Гус и на этот раз не отозвался. Зато откликнулся Тук, сидевший в засаде на противоположной стороне железной дороги:
«Люм, что случилось? У вас все в порядке?»
Голос младшего шама доносился еле-еле. Оно и не удивительно – до него было почти двести метров. Да еще забивали сигнал непонятные, но сильные помехи.
«Почти, – мысленно локализовав местонахождение собеседника, буркнул Люм. – Ты их видишь?»
«Да».
«Действуй, как договаривались».
«Ты считаешь, нам пора действовать? – в интонации Тука сквозила неуверенность. – Эти хомо, мне показалось…»
«Не считаю, а приказываю! – отрезал Люм. – Атаковать! И взять живыми».
Ишь, распустились, лоботрясы! Он догадывался, что Тук чем-то смущен или сбит с толку. И по-хорошему надо было бы прояснить все обстоятельства. Но не признаваться же младшему шаму в том, что он, средний шам, потерял контроль над ситуацией?
Нет, нельзя подрывать собственный авторитет. К тому же Тук не преминет настучать Руго, если сообразит, что Люм прокололся. Уж лучше, если чего сорвется, свалить вину на бестолкового Тука. Ну и Гус, естественно, попадет под раздачу. На то они и одноглазые, чтобы выполнять роль козлов отпущения…
Последним до цистерны добрался арбалетчик Архип. Добежал и упал на колени, тяжело дыша. По лицу тек грязный пот.
– Надо же! – хрипло выдохнул. – Как будто километр по зыбучему песку прошагал.
– По песку? – удивился Ефим. Он добежал чуть раньше и успел занять позицию – залег у ржавого колеса и всматривался вперед через оптический прицел винтовки.
– Ну да, ноги вдруг начали подкашиваться и скользить. – Архип уже снял со спины арбалет и теперь закладывал в направляющий паз болт. – Вроде вижу, что твердая земля, а ступаю – и будто тебя засасывает. Что за чертовщина?
– Последствия контузии от ментальной атаки, – сказал Латыпов. – Что-то вроде аберрации физического восприятия, если по-ученому. Будем считать, что мы все легко отделались. Ефим, чего там видно?
– Да почти ничего, командир, – отозвался сержант. – Все дымом заволокло. Но мутов вроде бы нет.
– Надо уходить, пока они не разобрались, что к чему. Отдышались? – Латыпов окинул взглядом свой маленький отряд. – Тогда тронулись. Давай вон к тем развалинам. Ефим, пока прикроешь нас с тыла.
Но они не успели сделать вдоль состава и десяти шагов. Потому что сержант вдруг громко матюкнулся и тут же выстрелил. И еще раз.
– Ефим, что там?! – крикнул Латыпов.
– Да их тут целая банда, командир! Вот же крысопсы шелудивые!
Илья упал на насыпь и заглянул под цистерну. И похолодел. Тепловые гранаты продолжали чадить, испуская клубы вонючего грязно-коричневого дыма. А из него, словно черти в аду, появлялись одна за одной уродливые фигуры мутантов.
Не шамов. Но и не людей. Хотя некоторые из них походили на людей – примерно такого же роста и телосложения. Но при этом кособокие и непропорциональные, с изуродованными головами.
Это были вормы. И их было много!
Илья попробовал быстренько сосчитать, но тут же плюнул на затею. Не до того. Да и ни к чему. Сматываться надо, иначе порвут. Вот и все дела.
Рядом в очередной раз выстрелил Ефим. И один из мутантов рухнул, как подкошенный. Лишь фонтанчик крови брызнул из раны на голове, вслед за прошедшей навылет пулей.
Латыпов тоже дал очередь из своего «АК-12», скосив двух или трех вормов. Патронов было мало. Но Илья выстрелил очередью, чтобы заставить мутантов залечь.
Вормы, народ, в целом, вменяемый. Жизнь берегут и под пули зря не лезут. На том и строился расчет капитана. Но эти и не думали останавливаться. Продолжали тупо переть вперед, не обращая внимания на падающих рядом сородичей. Хотя, какие у вормов сородичи? Мутанты без роду и племени. Бомжи, одним словом.
Латыпов не знал, что столкнулся с новым оружием изобретательных шамов – вормами-рабами, чей мозг шамы держали под контролем. Он вообще не понял, откуда здесь взялось целое полчище неопознанных мутантов. Или «трупоедов», как еще называли вормов за их специфические кулинарные наклонности. Никогда вормы не отличались организованностью. Если и промышляли вместе, то мелкими шайками. А тут…
Но было понятно, что появились они не случайно – мол, вышли воздухом подышать. И представляли более чем серьезную угрозу. Особенно, в таком количестве.
– Уходим, Ефим! – крикнул Илья. – Надо отрываться, их слишком много!
Он еще раз врезал очередью и побежал к руинам торгового центра. Рядом бежали Гриня и Архип. Ефим двигался немного позади, прикрывая отход. Но не стрелял, потому что вормов не было видно – они пока еще находились с той стороны состава. И тут шамы преподнесли еще один коварный сюрприз.
До полуобвалившейся стены, покрытой крыш-травой, оставалось всего несколько метров. И в этот момент из разбитых оконных проемов навстречу разведчикам бросилась очередная группа «бомжей». Их было с десяток, а то и больше. Одеты в лохмотья. В руках – у кого копья, у кого топоры, у кого дубины. У кого просто заточенные куски арматуры. И у всех перекошенные яростью рожи.
Латыпов действовал инстинктивно. Он сжимал в руках автомат и поэтому сразу дал длинную очередь. Стрелял веером, не жалея патронов. Здесь не до тонких расчетов, главное – остановить врага. И получить хотя бы короткую передышку.
Он положил почти всех. Еще одного завалил Архип выстрелом в упор из арбалета. Но трое вормов успели подскочить к Грине и Архипу. И там сразу завязалась схватка.
«Ну, этих-то мы сейчас прикончим, – успел подумать Илья. – Этих – немного. Вот те, что сзади…» И тут он увидел в глубине оконного проема шама. Именно шама – не ворма. Их, плюгавых, плешивых и с хоботками, ни с кем не перепутаешь.