– Это не жизнь… – тихо возразил Зигфрид.
– …Но вы не просто сбежали, – не слушая его, старик снова повысил голос. – Вам помогла эта старая мегера!
– Вы про Ба? – удивился Книжник. – Я бы не сказал, что она настолько старая. Да и не помогла она нам особо – нас же схватили и едва не принесли в жертву!
Хозяин тихо, но зло рассмеялся:
– «Едва» не считается. Возможно, когда-нибудь вы пожалеете, что не приняли быструю и легкую смерть во имя Хозяина.
Книжнику было что возразить по поводу «быстрой и легкой смерти», но он промолчал. Старик же усмехнулся, добавив:
– Берегитесь этой старой стервы. Она с виду мила, но коварству ее нет предела.
Зигфрид приподнял брови, спросил:
– Вы знаете об этой любезной даме что-то такое, из-за чего ее следует опасаться?
– Еще бы, – усмехнулся старик. – Это моя жена.
Глава 7 ЗАГНАННЫЕ ЗВЕРИ
Старика звали Хлыст – прозвище, прицепившееся с юности. Он и сам уже и не помнил, по какому поводу. Старейшиной он был уже много лет, и смены ему не предвиделось – просто потому, что несмотря на возраст, он оставался единственным вменяемым человеком в поселке. Каким-то образом он умудрялся избегать губительного воздействия Тех, Кто Приходит.
А может, таинственный враг нарочно оставил ему полноту разума и речь – кто-то ведь должен организовывать жизнь вассального селения, производство продуктов и сбор дани. Да и амбиций у старца теоретически должно быть меньше, чем у более молодого вождя.
Все это были лишь догадки.
Куда больше удивили личные откровения Хлыста. Кто бы мог подумать, что между ним и женщиной с болот что-то было. Судя по нервозности старика, их отношения складывались не особо радужно. Неудивительно, что Ба поселилась на отшибе. А может, старика бесит именно ее независимость? Кто их разберет. Во всяком случае, конфликт между ними нешуточный. Может, это и послужило истинной причиной того, что пленников едва не казнили. Видать, старый маразматик заподозрил какой-то заговор.
С другой стороны, дед, конечно, суровый, но ничто человеческое ему не чуждо. Это дарило надежду на то, что где-то в глубине души у него сохранилось самое обыкновенное чувство справедливости.
– Вы заслуживали того, чтобы быть принесенными в жертву, – проворчал Хлыст. – Но вам помогла моя внучка – и вы имели все шансы сбежать. Но не сбежали, а вернулись, чтобы помочь нам в нашей беде.
Книжник уже порадовался было такой версии, но Зигфрид отрезал:
– Вы заблуждаетесь. Мы бы сбежали, не задумываясь, если б знали, что большинство ваших людей стоит на коленях перед каким-то отморозком, и погони за нами не будет.
Семинарист закатил глаза и мысленно застонал. Хлыст же рассмеялся:
– Ценю твою откровенность, воин. Ведь ты воин, так?
– Да.
– И ты смог противостоять воздействию посланника. Каким образом?
– Понятия не имею. Но знаю, что и шамы не могут проникнуть мне в голову. Когда-то меня здорово потрепало в одном из Полей Смерти. Возможно, в этом все дело.
Книжник невольно кивнул: Зигфрида действительно здорово искорежило в тот раз. Настолько, что в каком-то смысле он перестал быть человеком. Впрочем, он сам предпочитал не распространяться на эту тему. Сейчас же особый случай.
– Он тоже умеет ставить ментальный блок, – Зигфрид кивнул на Книжника.
– Правда, это не особо помогло, – проворчал парень. – Мне чуть мозги не выжгло…
– И тем не менее, вы способны сохранять волю перед лицом Тех, Кто Приходит. А это значит… – Хлыст сделал многозначительную паузу, переводя взгляд с одного гостя на другого.
– Это значит, что вы хотите использовать нас, – холодно сказал Зигфрид.
Старик болезненно поморщился:
– Не совсем то, что я хотел услышать…
– Мы можем помочь вам, – с той же ледяной интонацией продолжил воин. – С единственным условием: нас освободят, не будут водить под конвоем и станут воспринимать нас как равных.
– Но это же не так, – чуть улыбнувшись, сказал старик. – Какие мы с вами равные? Я на своей земле, у меня сила. Одного моего знака достаточно, чтобы вас не стало.
– Но что вы сможете сделать, когда вернутся Те, Кто Приходит? – теперь пришел черед Зигфрида улыбаться. – На что будут способны ваши бородатые мальчики, стоя на коленях и пуская слюни перед теми, кто придет мстить за посланника? Лично я в этот момент развернусь и уйду, насвистывая.
– И я тоже уйду! – вставил Книжник, сердито поглядев на друга. Его покоробило, что друг не сказал «мы».
– Хорошо, – глядя в глаза Зигфрида, устало произнес Хлыст. – Что вы предлагаете?
– Я предлагаю организовать оборону. В отличие от местных ребят, я владею воинским искусством, навыками фортификации. Ты ведь слышал про Бункер, про кремлевский Форт?
Старик покачал головой:
– Я знаю только Чащобу. Но это не важно. Допустим, ты действительно опытный воин, способный противостоять превосходящей силе противника. Но ты упускаешь одну деталь. Мои люди не смогут воевать с Теми, Кто Приходит. При их приближении все взрослые поселка будут лишены воли, попросту парализованы.
– Я знаю это, – сказал Зигфрид. – Именно поэтому я говорю про организацию, а не про откровенную мясорубку. Если мне дадут в помощь достаточное количество умелых работников, я попытаюсь остановить врага.
– Попытаешься? – странным голосом повторил Хлыст.
– Я обещаю его остановить.
Хлыст задумался, но это было показное. У древлян просто не было выбора. И старейшина прекрасно понимал это.
– Хорошо, – протянул он. – Ты получишь работников, получишь ресурсы…
– И полную свободу! – твердо сказал Зигфрид. Кивнул на стоящих за спиной охранников. – Чтобы эти молчуны по пятам не ходили. Меня это нервирует.
– Да, да, – раздраженно бросил Хлыст. – Вы оба получите полную свободу в пределах поселка. Единственное условие… – жилка на его щеке дернулась. – Никаких контактов с этой старой стервой!
Книжник мысленно расхохотался. Но только мысленно. С психами – как со змеями: любое резкое движение приводит к беде.
– Еще одно условие, – сказал Зигфрид. Он говорил расслабленно, даже лениво, чувствуя себя хозяином положения. – Пусть мне вернут мое оружие.
– А вот это исключено, – отрезал Хлыст.
– Как это? – брови веста вздернулись кверху.
– Где гарантии, что ты не воспользуешься этим оружием, чтобы напасть на моих людей и уйти, оставив нас наедине с врагом?
– Со своим оружием я эффективнее как боевая единица, – возразил Зигфрид. – Зачем искусственно принижать наши общие шансы? Не вижу логики.
– Зато я вижу. Мне показали твой меч. Сразу видно – это особое оружие. Уж не знаю, где ты такой взял, но одно я знаю точно: ни один воин не оставит такой клинок. А значит, он будет залогом того, что ты не предашь нас.
И тут до Книжника дошло: вот почему Зиг до сих пор здесь, почему не торопился с побегом и вернулся, когда можно было просто «сделать ноги»! Он не мог или просто не хотел уйти без своего верного меча. Это было бы все равно что бросить друга.
– Ты хочешь меня оскорбить, Хлыст? – в голосе воина послышалась угроза.
– Я хочу иметь гарантии. Свой меч, револьверы и прочее имущество ты получишь назад, когда докажешь, что я не зря доверился тебе. Если желаешь – мои мастера выкуют тебе новый клинок, на замену твоего собственного.
– Я сам сделаю себе оружие, – отрезал Зигфрид. – Пусть мне предоставят мастерскую и помощников.
– Кузница в твоем распоряжении. Как и все, что тебе потребуется. Когда ты готов приступить к организации обороны?
– А когда ожидается новый визит Тех, Кто Приходит? Где они вообще обитают?
– Этого не знает никто, – нахмурился Хлыст. – Во всяком случае, те, кого они забирали, больше не возвращались. Но по моим наблюдениям из своих мест они приходят в течение суток. Так что ожидать их можно уже завтра к вечеру.
– Тогда приступим немедленно, – Зигфрид поднялся.
И уже на выходе из дерева-крепости он тихо сказал Книжнику:
– Ну что, дружище, пришло время тебе поработать головой.
– Что ты имеешь в виду? – проговорил Книжник. Покосился на друга, глаза его расширились. – Ты… Ты действительно знаешь, что делаешь?
– В том-то и дело, – беззаботно отозвался воин. – Понятия не имею.
Как одолеть тех, кто олицетворяет собой подавляющую мощь и силу? Только одним способом – выявив у врага его «ахиллесову пяту». Главное – подавить в себе страх перед «непобедимым противником» и уяснить главное: непобедимых противников не существует. Как не существует в этом мире ничего абсолютного.
Об этом думал Книжник, пока Зигфрид ковал себе новый меч. Голый по пояс, лоснящийся от пота и копоти, вест мерно бил молотом по раскаленному железному брусу. Брус щипцами удерживал пожилой бородатый кузнец в кожаном фартуке. Как и все взрослые древляне, он был нем, но прекрасно слышал и понимал воина с полуслова. Вест не выказывал досады на то, что придется воевать не привычным оружием, а поделкой, выполненной на скорую руку. Он был серьезен и сосредоточен на поставленной задаче. Книжник же подсчитывал имевшиеся в поселке ресурсы и прикидывал, каким образом их можно использовать в обороне.
Зигфрид попросту солгал отчаявшемуся старейшине. Точнее, импровизировал, желая выиграть время. Что не меняло сути.
Вест был воином. Он мог драться сам, мог вести в бой ратников, мог руководить обороной. Но он понятия не имел, как вести в бой тех, кого нет, или как сражаться несуществующим оружием. Он просто ковал меч, с которым отправится в схватку, не вдаваясь во все эти тонкости. В этом суть воина: не ведать сомнения и страха.
Книжник не был воином. Он очень хотел быть таким, старался походить на друга, неоднократно участвовал в стычках и сражениях. Но по сути он оставался все тем же семинаристом, книжным червем, «умником», как говорил Зигфрид. И раз уж Зиг признает за ним какие-то умственные способности, он просто обязан использовать их для победы.
Итак, что им известно про Тех, Кто Приходит? В действительности – очень мало. Главное – их способность подчинять себе чужую волю и, как утверждал Хлыст, наблюдать за другими на расстоянии. Каким образом им это удавалось? Каков механизм этого мощного психологического контроля? Сколько ни допытывался семинарист, ничего больше узнать так и не смог. Исходя из этой скупой информации, можно было предположить следующее: несмотря на ментальную мощь, Те, Кто Приходит немногочисленны. Это раз. Во-вторых, они всегда приходят пешком, а значит, скорость их перемещения ограничена скоростью шага. Это два. С другой стороны, врагу реально противостоять могут только двое – он и Зигфрид. Причем себя можно практически не учитывать – семинарист будет лишь путаться под ногами веста. Если верить тому, что враги контролируют происходящее на расстоянии, значит, они явятся заведомо превосходящими силами. Пусть даже противник немногочислен, но даже десяток врагов – это уже значительное превосходство. Разделившись на группы, он может легко маневрировать и нападать, используя свои способности и эффект неожиданности. А если врагов десятка два или три? А если их сотня? Что делать в этом случае – при абсолютном численном превосходстве противника? Какие преимущества есть у обороняющихся?