– Да уж, такое забудешь…
– Умением они не переплюнут ни веста, ни маркитанта, ни кремлевского ратника. Но массой завалить смогут. А где нужно – в бой пойдет элита, пять десятков настоящих воинов. Истов.
Зигфрид замолчал. Подавленно молчал и Книжник. Перспектива представлялась ужасная. Он видел эти бесчисленные толпы варваров, и вспоминал Кремль, который только начал зализывать раны после очередной схватки с воинственными нео.
– Может, как-то предупредить наших? – растерянно предложил Книжник.
Зигфрид покачал головой:
– Нет. Поздно. Даже основательная подготовка ни к чему уже не приведет. Сброд все подтягивается, излучение промывает мозги, а Железная Шкатулка бодро штампует оружие – на всех хватит.
– Мой папа – Механик! – непонятно к чему похвастался Мех.
– Я рад за тебя, дурачок, – Книжник в сердцах сплюнул. – Такие, как твой отец, всегда считали, что производство оружия и его применение – не связанные между собой вещи. Мол, он – просто мастеровой, хорошо делающий свою работу. А как применят то, что он сделал, – уже не его забота. Был такой немецкий промышленник Крупп. Сначала просто пушки делал, а потом стал делать все, чтобы эти пушки покупали.
– И что же он стал делать? – ухмыльнулся Мех.
– Подталкивать страны к войне. И у него получилось. Миллионы людей погибли.
Мех что-то возмущенно забулькал, но всех оборвал Зигфрид:
– Кончайте болтовню! Пора принимать решение.
– Я знаю, как удрать отсюда! – торопливо забормотал Мех. – Нужно уходить быстрее, пока не пришел Кронус и не врубил генератор. Пошли?
– Даже не подумаем, – отрезал воин.
– К-как это? – заикаясь пробормотал Мех. Перевел взгляд на Книжника. – Ты, вроде, нашел друга, выходит, сделал свое дело – пора уходить!
Зигфрид покачал головой.
– Дело в ней? В кровной мести? – тихо спросил Книжник.
Зигфрид пристально поглядел на друга, сказал:
– То, что мы сейчас здесь, внутри Гробницы, и при этом живы – огромная удача. Грех ей не воспользоваться, как говорят у вас, в Кремле. У нас говорят: кто удачу не берет, того Тор удачей бьет.
– Что это значит? – не понял Книжник.
– Скажи, как ты оказался здесь? – Зигфрид коротко обвел рукой пространство.
– Грымза привела. По подземному ходу. По твоему следу, как я думаю. Правда, эта своенравная крысопсина опять сбежала…
– А меня притащили в «бессознанке», – прервал его Зигфрид. – Видимо, по тому же ходу. А попробуй подойти к объекту по земле, напрямую – и тебе крышка. Микроволновое излучение в секунды вскипятит мозги. А твои чересчур умные – в два раза быстрее.
– Это точно, – вставил Мех. – В радиусе двухсот метров излучение станции – смертельно. А в радиусе километра по необходимости концентрируется образ Огненного Кольца, губительный для мозга каждого, кто попытается его пересечь против воли хозяев….
– Но это излучение гибельно и на большем расстоянии, – продолжил Зигфрид. – И внутри тоже. Тебя не посещают галлюцинации, необъяснимые страхи?
– Есть немного… – Книжник поежился.
– А вся чертовщина, что мы наблюдали в Чащобе?
– Думаешь…
– Я просто уверен, что все эти рычащие глазастые идолы – просто массовая наведенная галлюцинация. Нет более удобного инструмента, чтобы держать людей в подчинении, чем постоянное давление и страх. И скоро все это придет в Кремль. Если до этого его не разрушат орды безмозглых «болванчиков», управляемых отсюда. Понимаешь, к чему я клоню?
Книжник облизал пересохшие губы. Проговорил:
– Мы должны остановить все это…
Зигфрид медленно кивнул.
Мех занервничал, хихикнул:
– Послушайте, э-э… Хе-хе… Я на такое не подписывался. Я просто хотел домой. Понимаете? Домой, в Железную Шкатулку. К отцу…
Голос его сорвался, Мех захныкал, совсем как ребенок. Но разжалобить Зигфрида – все равно, что разжалобить бетонную плиту.
– К папе – потом, – сказал воин. – Если жив останешься. А этого я обещать не могу. Потому что, заноешь еще раз – убью.
Подействовало. Рыдания запнулись, и наступила тишина.
В которой явственно послышались чьи-то шаги. А следом – и голоса:
– Ну и что, что чужаки на территории! Меня это не касается!
– Но Шанк приказал…
– А, так это Шанк будет запускать генераторы? Может, он сам придет и попробует?
– Я бы на твоем месте попридержал язык…
– Ты никогда не будешь на моем месте, дружок. И Шанк тоже не будет. Потому что ни ты, ни он в электронике не сечете даже на долю процента. Только я могу запустить эту махину, и Кнуд ждет этого. Ты понимаешь, какое дело сейчас под вопросом? Или ты решил испытать терпение Кнуда Дикого?
В ответ промолчали. Видимо, прервался какой-то затянувшийся спор.
– В общем так, – произнес все тот же надменный голос. – Вы ждете в коридоре, в генераторную не суетесь.
– А пленник? Что, если он…
– Вы надежно затянули цепи?
– Да, но…
– Вот и будем надеяться, что никаких «но» не будет. Это в ваших же интересах.
Снова шаги – и темная фигура почти незаметно вынырнула из коридора. Книжник едва успел прикрутить масляный фонарь. Но этот некто, похоже, не очень-то нуждался в освещении.
«Кио!» – догадался Книжник.
Кибернетические организмы, они же кио – плод генной инженерии и высоких технологий ВПК – российский ответ натовской концепции ударных биороботов. Квазиживые организмы, об истинной разумности которых некогда шли серьезные споры. Военных тогда не интересовали нравственные вопросы – не создали ли ученые монстров, попытавшись изобразить из себя Бога? Плевать хотели военные на все эти чистоплюйские принципы. Значение имело только одно – эффективность. И кио полностью оправдали себя в боях.
Правда, теперь, когда человеческая цивилизация сдала свои позиции, кио начали поднимать голову совсем уже с другим настроением: они считали себя преемниками людей – более совершенными, развитыми, лишенными множества человеческих недостатков. С некоторыми доводами трудно было спорить, а иногда и просто опасно: кио больше не считали нужным подчиняться людям. Более того – они готовы были и вовсе избавиться от людей как от отработанного материала. И в этом они не были одиноки. Шамы также считали себя «высшей расой» и в этом ревностно боролись за первенство с кио. И даже полуобезьяны нео искренне полагали себя «новыми людьми» в отличие от презренных «хомо».
Что и говорить, человечество умеет создавать себе монстров. И как ни крути, нет для человека врага более страшного, чем он сам.
И вот оно, одно из этих чудовищ в человечьем обличье, медленно, но уверенно выплывает на решетчатую площадку над генераторным залом. Нет никакого сомнения: сейчас оно заметит притаившихся людей. Не увидит зрением, так услышит сверхчувствительным слухом или почует еще какими рецепторами – благо, создатели этих жутких квазиорганизмов постарались на славу.
«Квазиорганизму» шансов проявить свои таланты не дали. Зигфрид кошкой метнулся с места, и во мраке послышалась лишь тихая возня. Вскоре прекратилась и она. Лишь знакомо звякнули цепи. «Пригодились», – мысленно отметил Книжник. Он снова запалил свой масляный фонарь и увидел, как вест стаскивает по лестнице тело, плотно затянутое цепями. Тело вяло подергивалось, но, похоже, в целом смирилось со своей участью.
Книжник, Зигфрид и Мех дружно склонились над пленником. Семинарист осветил фонарем неприятное лицо с явственными прожилками металла – неизменный признак кио. Рот пленника был заткнут плотно свернутой тряпкой, глаза глядели холодно и зло.
– Можно, я с ним поговорю? – предложил Мех.
– И что ты ему скажешь? – усомнился Зигфрид.
Мех знакомо хихикнул:
– Мне кажется, я знаю, что ему сказать.
– Ну, попробуй, – проговорил Зигфрид, проведя горячим металлом меча перед носом кио. – Только сразу предупреди его: пусть только повысит голос – я ему все микросхемы враз перепаяю…
– О, видите – он все понял! – Мех дурашливо ткнул пальцем в лицо пленника. Щелкнул в воздухе плоскогубцами из поясного ремкомплекта, ухватился ими за край тряпки и выдернул ее изо рта кио, словно дантист – гнилой зуб.
Кио молчал, переводя взгляд поочередно на каждого из нависшей над ним троицы. Мех заговорил в своей неприятной, немного вкрадчивой манере:
– Слушай, Кронус, тут такое дело. Я знаю, что тебе здесь не очень нравится и ты давно хотел бы уйти.
– Что за чушь? – дребезжащим голосом отозвался Кронус. – Здесь интересная работа, обильная кормежка, защита и все такое…
– Да брось ты, здесь все свои, – Мех хихикнул. – Все же знают: кио не интересны люди, им интересны только они сами и такие же, как они.
– Чего вы добиваетесь? – дернувшись и снова звякнув цепью, спросил кио. – Вас все равно поймают и убьют!
– Зря беспокоишься, тебя уже поймали, – с ленцой заметил Зигфрид. – Или ты еще не почувствовал? А сейчас еще и убьют – если и дальше будешь изображать из себя непонятливого волосатого нео. Ты ведь не нео, так?
– Не, он не нео! – довольно оскалился Мех. – Он умный!
– Это мы сейчас проверим, насколько он умный, – Зигфрид склонился над перекошенным лицом кио, внимательно изучая его ледяным взглядом.
– Слушай, Кронус, – снова заговорил Мех. – Эти ребята пришли сюда неспроста. Они не боятся ни Кнуда, ни его людей. Просто черти какие-то… – он хихикнул, будто выдал невесть какую шутку. – Поможешь им – и станешь свободным, как я!
– А ты свободен? – бесцветным голосом поинтересовался Кронус.
– Я? – Мех растерялся. Поглядел на спутников.
– Свободен, можешь идти на все четыре стороны, – подтвердил Зигфрид.
– Да? А как же вы… Без меня…
– А нам вот он поможет, – Книжник кивнул на Кронуса.
– Не, я так не согласен, – забеспокоился Мех. – Одному страшно как-то. Да и не справитесь вы тут без меня.
– Ну, не хочет уходить! – вест чуть развел руками, демонстрируя связанному кио преимущества этой тесной компании. – Просто не выгонишь.
– «Стокгольмский синдром», – пояснил начитанный Книжник. – Заложник отказывается покидать захватившего его преступника.