– Противоядие есть? – спросил Директор.
– Это зависит от того, к чему мы придем в результате переговоров, – сказал я.
– А ты не боишься, что я прикажу схватить тебя и твоих уродов-мутантов, и ты выложишь мне все в течение получаса? – прищурился Директор.
– Не очень, – сказал я, глядя ему прямо в глаза. – Во-первых, я не уверен, есть ли в твоих пушках снаряды. Во-вторых, ты не уверен, есть ли у тебя эти полчаса.
Директор думал недолго.
– Чего ты хочешь?
– Сохранения прежних договоренностей, – сказал я. – Но с некоторыми изменениями. Нам не нужен конвой, тем более что машин на ходу у Иона и вправду осталось немного. Ты даешь нам своего человека и пропускаешь БТР через заставу. Мы отъезжаем на безопасное расстояние – километра полтора, не больше, – и я передаю ему противоядие. Надеюсь, он хорошо бегает.
– Я сам поеду с вами, – быстро сказал Директор.
– Исключено, – покачал я головой. – Мне очень не нравится рожа твоего зама. Возможно, я и ошибаюсь, но человек с такими глазами запросто может выстрелить в начальника, одиноко бредущего по мосту. Тем более ты сам говорил, что есть железная инструкция отстреливать людей с измененной внешностью, идущих со стороны Москвы.
Директор посмотрел на стоящего рядом бледного зама, усмехнулся, потом вытащил из кобуры ТТ и выстрелил. Зам с простреленной головой упал на асфальт. Директор спрятал пистолет обратно.
– Ты лучше меня разбираешься в людях, Снайпер, – сказал он. – Я это понял еще тогда за столом. Что еще?
– В районе Речного вокзала есть территория, на которой невозможно кровопролитие.
– Я знаю, – кивнул Директор. – Там, где долго находится большое Поле Смерти, такое возможно. Земля становится отравленной и реагирует на кровь. Это знают все, даже кровожадные мутанты.
– Там мы сделаем рынок, – сказал я. – Уж не обессудь, Директор, но я тебе не доверяю. Раз или два в месяц от меня или прямо из Кремля туда будут приезжать люди и привозить с собой золото. Ты же привезешь товар, который мы закажем. В ближайшее время нам потребуется полсотни стальных стволов для крепостных пушек, стреляющих черным порохом. Калибр небольшой, миллиметров сто пятьдесят, длина ствола метра три.
– Кремль одолели нео? – хмыкнул Директор. – Полагаю, еще и картечь понадобится. Свинца мало, могу организовать стальную, из арматуры.
– Износ ствола повысится, – недовольно пробурчал я. – Ну ладно, делай из чего есть. Килограммов сто нальешь?
– Попробую, – кивнул Директор. – Что еще?
– Нужна сотня полутораручных мечей. Рукояти можете не делать, там сами разберутся. Только клинок с хвостовиком под сквозной монтаж, гарду самую простую и навинчивающееся навершие. И бронебойные наконечники для стрел. Немного, килограммов десять.
– Разбираешься, руконога только бронебойной и возьмешь, – хмыкнул Директор – и поморщился. Из трещинки на губе показалась капля крови. – За все я возьму пятьсот монет, таких же, как ты показывал. Через неделю заказ будет готов, и я готов встретиться там, где ты сказал. Ничего не имею против торговли на нейтральной территории, где пролитие крови чревато мгновенной смертью для убийцы.
– Триста, – отрезал я. – И то грабеж. С учетом исторической ценности монет, двести пятьдесят – красная цена.
– Четыреста, и ни монетой меньше, – скучно сказал Директор.
И я понял – это его последнее слово. Причем не то чтобы я согласился с его последним словом – в других условиях я бы торговался насмерть. Но я всерьез опасался, что еще немного – и рядиться я буду с «куклой» осмов, за отсутствием хозяина-телепата тупо смотрящей на меня наполненными ядом глазами.
– Договорились, – сказал я. – Встречай моих людей через неделю. И похоже, что нам обоим пора. Кстати, с сыном ты уж мирись сам, он теперь в крепости маркитантов за главного.
– А твоя доля добычи? – прищурился Директор. – Ты ж собирался взять себе половину?
– Моя доля здесь, – кивнул я на БТР. – Доля тех, кто воевал вместе со мной, осталась в крепости. Также свою долю забрали те, кому я ее обещал.
– То есть осмы, – опять без вопросительных интонаций произнес Директор. – Я всегда подозревал, что они не так просты, как кажется, потому и старался избавиться от них при первой же возможности… Ладно, Снайпер, проезжайте.
И крикнул, обернувшись:
– Эй, Нед, иди-ка сюда.
Из бетонного укрепления выскочил знакомый стражник. Или, скорее, его оттуда вытолкнули.
– А ты уверен, что я его не пристрелю за то, что он меня сдал? – искренне удивился я.
– Уверен, – кивнул Директор. – Твоим друзьям нужно оружие, а друзья для тебя значат больше, чем личные моменты. А Нед будет бежать от тебя быстрее, чем любой другой мой стражник.
Я рассмеялся.
– Ты явно наговариваешь на себя, Директор, – сказал я. – В людях ты разбираешься нисколько не хуже меня…
…Ррау привстал со своего места и посмотрел поверх кучи ящиков, сложенных в десантном отсеке БТРа. Мне и вставать не надо было. Я и так знал, что Нед бежит по мосту так, что только пятки сверкают, судорожно прижимая к груди флягу с остатками противоядия.
– Все-таки удивляюсь я тебе, Снар, – сказал Ррау, садясь обратно на свое место. – Отпустить урода, который тебя сдал… Да еще отказаться от своей доли. Свои танки Директор легко починит на заводе, а в крепости маркитантов осталось намного больше того, что мы везем с собой.
– Директор знает о том, что Нед сдал меня после того, как я спас ему жизнь, – усмехнулся я. – Судя по тому, как он разобрался со своим замом, стражнику недолго осталось жить. Предателей никто не любит, ибо предавший однажды предаст и во второй раз. А насчет доли… Я думал о том, чтобы вернуться за ней, – и только что возле заставы передумал. Ион неплохой парень и помнит добро. Не думаю, что власть его испортит. И нам, и моим друзьям нужен такой союзник. Но при этом не надо пытаться взять у союзника больше, чем сможешь унести. Иначе недолго и надорваться.
– И то прравда, – рыкнул Грок. – О таком оружии, как у нас сейчас, я только легенды слышал. Ох и наворротим мы с ним! Не жалей о том, что не взял! Думай о том, что скорро возьмешь!
Ррау оскалился и согласно кивнул, а я в очередной раз удивился скрытым талантам нео. Грок из клана Арров – философ! Кто бы мог подумать? Вроде и в Поле Смерти не сидел, а на тебе… Хотя, если разобраться, то все мы за прошедшие сутки дважды прошли через поле смерти, обильно политое кровью наших друзей и врагов. И вряд ли кто-то лучше войны и смерти сможет научить философскому отношению к жизни. Так что у моих нео были отличные учителя для того, чтобы они в полной мере стали настоящими людьми. Конечно, не внешне, но внутри – на все сто процентов.
Когда ты в бронетранспортере и с пулеметом, жизнь автоматически становится намного проще. Тем более если ты не один и пулеметов много. В общем, ехали мы быстро и без особых проблем. Сунулась было к нам стая крысособак, но тут же тормознула и повернула назад. Даже стрелять не потребовалось. Умные твари. И оттого еще более опасные, когда ты один и без серьезного оружия.
Миновав территорию парка Дружбы, мы по широкой дуге вдоль берега водохранилища объехали идеально ровный участок шоссе. Уж лучше меж холмов, когда-то бывших домами, потрястись на кочках, чем снова попасть в Гнойник.
Дальнейший путь до территории Петровского замка прошел без приключений. Стая рукокрылов, патрулирующая окрестности Дворца, оказалась тупее крысособак. За что и поплатилась. Три мутанта, спикировавшие на БТР, кувыркаясь, рухнули на землю, практически разорванные очередями крупнокалиберных пулеметов. Надо признать, стреляли нео отменно. Это я тоже взял на заметку. Потрясающая обучаемость нео в данном случае сыграла в плюс. Но если все их племя раздобудет нарезной огнестрел и научится стрелять из него так же, как Ррау с Гроком, у племени людей могут случиться большие проблемы на этой планете.
Руины стадиона «Динамо» остались по левую руку от нас. Я достал потрепанную карту Москвы, позаимствованную на складе маркитантов, – раритет с названиями улиц и станций метро времен Советского Союза. Исходя из того, что старый, известный путь всегда лучше, следовало бы ломануться через мутировавший лес. Был бы корпус бронетранспортера полностью закрытым, как у его потомков, можно было б рискнуть. А так, даже если выжечь просеку трофейным ранцевым огнеметом ЛПО-50, все равно есть риск, что гибкие ветви заарканят кого-то из нас. Потому я достал из планшета красный карандаш с надписью золотом «Кремль» на одной из граней, прочертил маршрут и проорал:
– Шерстяной, едем по Новой Башиловке, потом по Нижней Масловке и сворачиваем на Новослободскую.
После чего отправил карту водителю.
Была у меня идея дополнительно оборудовать БТР танковым переговорным устройством. Но потом я прикинул – и понял, что на головы мутантов шлемофоны не налезут. На нео понятно почему, просто таких размеров военно-промышленный комплекс прошлого не предусмотрел. А на Шерстяного потому, что забинтованный. В общем, получилось, что сквозь рев моторов проще доораться так до экипажа, чем приучать его к дополнительным благам цивилизации.
Шерстяной команду воспринял – не смотри, что уши бинтами замотаны, – и послушно погнал БТР по Башиловке. И что именно погнал, а не поехал – это он молодец, пятой точкой неприятности чует. Ибо нам на хвост сел жук-медведь, вывернувшийся откуда-то из развалин.
Этот экземпляр оказался крупнее и шустрее того, что встретился нам на пути к Зоне трех заводов. И, увы, гнался он за бронетранспортером не потому, что сильно кушать хотел. Целенаправленно преследовал длинными прыжками, с каждым из них сокращая расстояние.
«Самец, – понял я. – Самку мы грохнули, а этот решил отомстить. Надо же, какая неприятность. Извини, мужик, сочувствую, но что твоя подруга, что ты, сами нарвались».
Нео пулеметы с кронштейнов снимать не стали. Просто легко и непринужденно перевели свои личные с положения «за спиной» в боевое и лупанули по монстру из двух стволов. Я еще разок мысленно посочувствовал твари… однако поторопился.