– Ну, что ж… Пусть они подерутся… – проговорил Профессор, отступая от бывших гладиаторов, глаза его блестели, а руки дрожали, точно у старого выпивохи. – Да – пусть…
– В честь всех нас! Бой! Как символ будущего возрождения Арены! – кран загудел, поднимая обломки биоробота «Рекс» над толпой еще выше. – Дружинник Лан против непобедимого чемпиона Арены – Титана!
Лан и Титан недоуменно переглянулись.
– Вообще ни в какие ворота… – недоуменно проговорил киборг. – Я не буду с ним драться. Слышите? Даже не мечтайте! – выкрикнул он, обращаясь к толпе.
Один из бойцов Ящера подошел к пленникам и проговорил негромко, обращаясь к Титану:
– Ты сделаешь своему другу подарок и одолжение, если убьешь его быстро, – в глазах, что виднелись сквозь прорези в маске, читалось сочувствие. – Если же ты не возьмешь его кровь на себя, то дружинником займется лично Ящер… И тогда казнь парня будет длиться недели или даже месяцы, – бандит бросил долгий взгляд на Лана, а затем снова повернулся к киборгу: – Сейчас вам развяжут руки и выдадут мечи. Убей его быстро, если желаешь своему другу добра!
– Эй-эй! – вмешался возмущенный Светозар. – Мой брательник – не самый последний на мечах! Вы что о себе думаете? Его хрен кто победит! Да никто из вас и в подметки этому парню не годится!
– Да-да, все нормально! – поспешил успокоить старшего брата Лан, надеясь, что его заверения звучат не совсем фальшиво. – Испугали ежа голым задом! Дайте мне меч, и мы еще посмотрим, кто из нас умрет быстро!
Они снова обменялись с Титаном взглядами. Лицо киборга точно окаменело. Лану тоже категорически не нравился этот расклад, ведь его карта при любом исходе – бита. Даже если бы он всерьез собрался сражаться с Титаном, то не было ни малейшей уверенности, что киборга можно одолеть при помощи одного лишь меча. Наверняка, у усиленного танталом тела имелись уязвимые места, но Лану их расположение было неведомо.
Лан уцепился за мысль, что сейчас их освободят от пут и вооружат. Окно возможностей расширится. Конечно, мечом против автоматов много не навоюешь, но умереть в битве – не самый худший исход. Тот, кто погибнет с мечом в руках, не нуждается в проводниках на небесном Пути Воина. Пусть неприятель выкусит, но он не станет развлекать толпу, подставляясь под меч Титана, он сам атакует замоскворецких воинов. Он сделает это сразу же, как только разрежут веревки, потому что только так он сможет продать свою жизнь подороже…
Бойцы в черном оттеснили гражданских от помоста. На своем месте остались лишь собакоголовые, Светозара подтолкнули им навстречу. Связанный дружинник с недоумением поглядел на запакованные в броню великанские фигуры, и сразу же перевел взгляд на Лана.
А Лан уже поднимался на помост. Одолев несколько ступеней, сложенных из белого камня, он оказался на возвышении. Титан поднялся следом и встряхнул плечами. Загремели цепи, которыми были скованы его руки.
Замоскворецкий бандит вынул нож и подошел к Лану. Дружинник решил, что перед ним тот мутант, который взял их в плен на подземной парковке.
– На балконах – стрелки́, – предупредил тот, обводя взглядом окружающие зал террасы. – Вздумаете что-нибудь выкинуть – мигом превратитесь в фарш, а Ящер слопает его десертной ложкой.
– Что так – в фарш, что – эдак… – усмехнулся Лан. – Хрен редьки не слаще.
Бандит призадумался, очевидно, до него дошло, что человека, которому нечего терять, не запугать какими-то стрелка́ми… но потом все же освободил запястья Лана от веревок. Еще один тип в черном положил на край помоста полуторный меч. Снова загремели цепи: пара бойцов занялась оковами Титана, судя по их напряженным позам и рваным движениям, они были готовы прыснуть в разные стороны, если почувствовавший свободу непобедимый чемпион Арены начнет бушевать.
Лан поднял меч. Хорошее было оружие: ухоженное, в меру тяжелое. На глаза бросился знак мастера: вытравленная на верхней гарде дубовая ветвь и половина солнечного диска над ней. Ядрен-батон! Так это был знак кремлевского оружейника! Лану самому довелось работать подмастерьем в кузне, и он знал все оружейные клейма. Выходит, меч когда-то принадлежал дружиннику. И воину этому, очевидно, не судилось вернуться из Замоскворечья.
Лан повернулся к Титану, меч он держал так, словно забыл, как с ним обращаться. Словно вернулся в те времена, когда был пахарем, и самая худшая переделка, в которую он мог только вляпаться – это позволить колорадскому жуку пробраться на грядки с картошкой. Титан исподлобья взглянул на товарища, в его руках был гладиус, на лезвие которого все еще оставались разводы болотной грязи и липких соков червя.
– Если что… – нехотя начал Титан. – Я действительно смогу сделать это быстро.
– Нет! – Лан рассмеялся. – Уж лучше я помучаюсь!
– Ну… – Титан хмыкнул. – Как знаешь!
С трех сторон от помоста было несколько метров пустого пространства, дальше цепью стояли замоскворецкие бойцы, а еще дальше – все вперемежку: и гражданские, и вояки, большая часть из которых снова сняла маски. Лишь с одной стороны перед самой площадкой возвышались шестеро дюжих собакоголовых и Светозар. Взгляд старшего брата отчаянно метался: дружинник пытался найти выход из положения, но приходящие в голову варианты все до одного были обречены на провал.
– Начинайте бой! – приказал Ящер, подергиваясь на тросах под сводом зала. От его усиленного голоса задрожали стены.
Лан понял, что Титан идет на него. Лезвие похожего на большой нож гладиуса было готово колоть и рубить. Делать было нечего, Лан отступил. Толпа разочарованно забурчала, послышался сердитый свист. Лан планировал сначала то, потом это, но, как и Светозар, не мог ничего придумать. Если прыгнуть с края помоста на стоящих в оцеплении бойцов, то он сможет убить одного или двух и даже, быть может, отберет ствол, но толпе после этого понадобятся считаные секунды, чтобы разорвать его на части голыми руками. Ну, а другие возможности… Разве что сократить число собакоголовых, прибывших забрать Светозара. С оставшимися посланниками Зоны ЗИЛ, если даст бог, брат справится сам. А может, и вовсе передача пленника сорвется на какое-то время. А там, того глядишь, и Ворон подоспеет со своей лихой разведротой…
Ворон!..
Лан от неожиданности моргнул и едва не пропустил первый же удар Титана. Киборг бил в полсилы: то ли примерялся, то ли валял дурака, но Лан чуть было не лишился меча. Пришлось снова отступать под свист и оскорбительные выкрики толпы, а затем выворачивать голову, чтобы отыскать человека, появление которого ему, быть может, просто почудилось.
У одного из воинов в оцеплении действительно оказался щит с изображенной черной птицей. Но у Ворона был другой щит, так что глаза увидели знакомый символ, а голова приняла желаемое за действительное… Впрочем, Ворон ведь не идиот, чтобы пробираться в стан врага в своей кремлевской экипировке. И черная борода с серебристой проседью, торчащая из-под балаклавы, – точь-в-точь, как у Ворона.
– Хватит на него пялиться, салага! – бросил сердитым шепотом Титан. – Палишь контору! Дерись, блин! Или нас расстреляют с балконов, и тогда это представление закончится полной победой Ящера и его прихлебателей!
Лана проняло. Он заорал во всю глотку, словно раненный зверь, заорал так, что сам удивился мощи своих легких и глотки. А потом обрушил на друга стальной шквал ударов. Толпа одобрительно загудела, и эта песня была хорошо знакома обоим гладиаторам. Теперь отступал Титан, клинок гладиуса порхал, с машинной точностью отбивая выпады Лана. Впрочем – не всегда. Из раны на плече киборга обильно хлынула белесая кровь. Но Лан не ослабил натиск. Удар! Еще удар! Острие меча вспороло на груди киборга одежду. Титан согнулся, обхватив себя руками, как будто ему крепко врезали под дых. Лан отшагнул, подняв меч над головой. Если бы он действительно хотел победить, то лучшего момента, чтобы опробовать прочность усиленного танталом позвоночника, могло уже не подвернуться. Толпа бесновалась от восторга, замоскворецкие оценили шоу, ведь для них работали лучшие гладиаторы Арены.
Титан повернул искаженное мукой лицо в сторону собакоголовых. По его рукам струилась нечеловеческая кровь. Со стороны могло показаться, что киборг собирается молить собакоголовых о помощи. Здоровяки в бронекостюмах заинтересованно подались вперед, оттеснив Светозара за свои спины.
Жестокий спазм заставил Титана содрогнуться всем телом, рот киборга широко распахнулся в немом крике. Лан, стоя в нескольких метрах, ощутил резкий запах чеснока, которым, кажется, было приправлено сало, съеденное Титаном минувшей ночью.
Однако вместо рвоты из киборга изверглась струя жидкого высокотемпературного пламени. В щитках черных шлемов отразился багровый свет. Огненный шнур рубанул строй собакоголовых, подобно пулеметной очереди. Раздался многоголосый вой боли и ужаса, мутанты кинулись врассыпную, сбив Светозара с ног.
Одновременно Лан изо всех сил оттолкнулся ногами от железобетонной плиты, сделал сальто назад и приземлился на пол рядом с помостом, но с другой стороны от собакоголовых. И сейчас же нырнул под помост: между сплющенными корпусами электрокаров.
Со всех сторон загремели выстрелы. Лан услышал, как пули зло клюют плиту над его головой. А потом грянуло оглушительно и всеобъемлюще. И тогда уже заголосили все присутствующие в зале.
Бомба? Несколько светошумовых гранат?
Не было времени, чтобы строить предположения. Лан ужом протиснулся под помостом и с мечом в руках набросился на раненных и обескураженных собакоголовых. Все они были заняты тем, что тушили огонь: кто на себе, кто – на товарищах. Воняло жженым пластиком и горелым мясом. Светозару тоже досталось, перевернувшись на живот, он тушил об пол языки пламени, что плясали на бедре и на правом боку.
Оказалось, что зал заполнен тяжелыми клубами дыма. Непроглядное облако раздувалось в объеме с каждой секундой, неуклонно подбираясь к корчащемуся под сводом Ящеру. Очевидно, сработали установленные Вороном дымовые заряды. Тот же самый хаос, что царил в Новоарбатовке перед гибелью поселения, теперь витал в логове замоскворецкой группировки.