бы разом решить проблему бесчисленных орд мутов, без конца осаждающих Кремль! А там, глядишь — восстановить Форт. Да и двинуться дальше — к Садовому кольцу…
У Книжника аж дыхание перехватило от таких перспектив. Он с трудом подавил в себе совершенно неоправданный полет фантазии. Но, по крайней мере, теперь он знал наверняка: они все еще существуют, эти полумифические источники невероятных богатств. Осталось лишь найти способ отыскать их.
— А можно как-то… разговорить маркитанта? — Книжник оживился, даже пошел быстрее. — Что, если специально дружину послать — чтобы изловить маркитанта и вытрясти из него информацию?!
— Во-первых, далеко не все члены клана знают координаты стратегических складов, — снисходительно сказал Лого. — Да и потом есть у них такой Кодекс маркитанта. Говорят, они его вроде как кровью подписывают. По этому Кодексу каждый член клана, у которого под пыткой вытягивают сведения о местонахождении складов, обязан умереть. Их даже учат останавливать собственное сердце. Так что вести разговоры с маркитантами — занятие бесперспективное.
— А ты мог бы прочитать их мысли?
— За кого ты меня принимаешь? — Шам вроде бы даже обиделся. — Шамы моего уровня не умеют читать мысли маркитантов — если те сами того не захотят, что вряд ли. Что у них не отнимешь — так умение хранить тайну, даже при прямом воздействии на мозг. Наверное, знают они какие-то приемы… Нет, забудь про это. И без того в лице маркитантов мы нажили серьезных врагов…
Шедший впереди Зигфрид замедлил шаг. Следом остановились и его спутники.
— Впереди набережная, — сказал вест. — Место открытое, а значит, по определению опасное. Что скажешь, шам?
— Я не ощущаю явной угрозы, — шам пожал плечами, но все же огляделся, если можно так сказать про подобное существо: щупальца на месте глаз чуть вытянулись, зашевелились. — Мне доводилось бывать здесь, и самый быстрый путь — как раз вдоль реки. Места здесь пустынные, мертвые. Сами видели: через кольцо пройти не так просто, а ловить здесь особо нечего. Одно слово — дорога к Кладбищу. Да и пути выбирать не приходится: восточнее, через пару кварталов отсюда, начинаются джунгли.
— Что? — удивился Книжник. — Какие такие джунгли?
— Самые натуральные, — заверил шам. — Говорят, в районе Хамовников в войну биологическое оружие применили. Вроде как бомба упала с активными биоматериалами. Так там сначала все перемерло, а потом вдруг с новой силой из земли как поперло, что мама не горюй. Наши предпочитают туда не соваться: сожрут заживо.
— А здесь отчего чисто?
— А сюда как раз, напротив — радиоактивное облако дотянулось. Сто лет такая радиация стояла, что и мутантам жизни не было, одни роботы шастали. Кстати, и сейчас еще фонит…
Книжник быстро залез рукой в суму, вытащил самодельный дозиметр из куска кремлевской березы. И правда — тот здорово налился красным на срезе. Радиация была некритичной, но, тем не менее, Книжник достал полотняный мешочек с катышками снадобья-антирада. Одну «пилюлю» проглотил сам, другую протянул Зигфриду. Вест принял лекарство, покатал по ладони — и без лишних слов закинул в рот. Шам от снадобья отказался.
— Ну раз так — веди дальше, — сказал Зигфрид. — Времени нет — по руинам да джунглям пробираться. Пойдем в открытую.
Так и сделали. Здесь, на набережной, было поразительно тихо и спокойно. Мертво. Даже слышно было, как хрустит под ногами асфальто-цементное крошево. Река не спеша ползла в облезлых каменных границах, равнодушно прорезая изуродованный войной город. У противоположного берега торчал остов какого-то затонувшего судна. Прикинув, Книжник решил, что здесь когда-то был причал, а там, за ним — древний Киевский вокзал. «Причал», «вокзал» — слова со старых карт, давно лишенные практического смысла.
Как и слово «самолет», к примеру.
— Самолет… — тупо пробормотал Книжник.
— Где? — Зигфрид проследил взгляд спутника.
Точно — из воды и обломков причала, задранный кверху, торчал хвост огромного самолета с давно выцветшей эмблемой на продырявленном, покрытом окислами киле. Такие аппараты семинаристу доводилось видеть лишь на картинках, оттого и сопоставить размеры было попросту не с чем.
— Откуда он здесь? — изумленно проговорил парень.
— А кто его знает, — равнодушно бросил Зигфрид. — Может, пытался сесть на воду. А может, сбили его — еще в Войну.
— И как могла летать такая громадина? — продолжал удивляться Книжник. — То есть я, конечно, изучал в Семинарии физику, но одно дело изучать, а другое — увидеть и представить себе!
— Ты не туда смотришь, — заметил Зигфрид. — Нас больше интересует не то, что летало, а то, что шагало.
Он указал влево. Прямо по направлению движения, уткнувшись уродливой башкой в развороченный дом и задрав ржавую корму, застыла громадная металлическая туша. Сейчас ее сплошь увивали побеги плюща-мутанта, оттого не сразу стало понятно, что это боевой тактический робот типа «Chinook» — некогда грозная машина смерти, теперь же — груда бесполезного металлолома.
— Внешних повреждений не видно, — заметил Зигфрид. — Похоже, сам издох.
— Не дотянул до Кладбища, — кивнул шам. — Я же говорил — оно уже здесь, неподалеку.
— Кстати, а зачем ты ходил на это Кладбище? — поинтересовался Книжник.
— На самом Железном Кладбище я как раз и не был — только издали видел, — сказал шам. — Потому как соваться туда небезопасно для нашей расы. Я и сейчас туда не пойду: вас я довел, а значит, исполнил свои обязательства…
— Во-первых, пока не довел, — возразил вест. — А во-вторых, не торопись, мы еще посмотрим, когда тебя отпускать, да и стоит ли вообще это делать.
— Был уговор! — завопил шам. — Это нечестно!
— Никакого уговора не было, — жестко сказал вест. — Ты мой пленник. Ты обязан мне жизнью. И я сам решу твою судьбу.
— Да ты не бойся, Лого, — Книжник попытался смягчить назревающий конфликт. — Зиг отпустит тебя — как только убедится, что это — именно Железное Кладбище.
— Что-то не сильно верится, — проворчал шам.
Тем временем группа продолжала свой путь, и вскоре дорогу преградил остов еще одного мертвого био. Странно говорить «мертвый» про бронированную металлическую махину, но, похоже, шам не врал: все указывало на близость этого мифического Железного Кладбища. Ржавые остовы и отдельно валяющиеся металлические детали стали попадаться все чаще. И, наконец, Лого остановился, указав вперед:
— Вот оно.
Голос шама выдавал волнение и тревогу. И, увидев то, на что указывал проводник, Книжник ощутил схожие чувства.
Теперь он вспомнил, как называлась эта местность на древних картах.
Лужники. И это громадное, полуразрушенное сооружение, напоминающее древнеримский Колизей, некогда носило название Центральной спортивной арены.
Человеку, выросшему в суровой атмосфере осажденного Кремля, было трудно понять, как это — построить эдакую громадину исключительно в развлекательных целях. Ведь в этих стенах можно было устроить мощное оборонительное сооружение. Но исторические источники свидетельствовали прямо: когда-то эти стены собирали несметные толпы праздных людей с одной-единственной целью — глазеть на бессмысленные игрища физически более развитых соплеменников.
Как бы там ни было, сейчас это громадное сооружение вряд ли выглядело так, как пару сотен лет назад. Трудно сказать, отчего престарелые био повадились помирать именно здесь. Возможно, с этим были связаны какие-то ассоциации в невеликом объеме серого вещества биологической начинки стальных монстров. Несомненно то, что когда-то здесь тоже шли бои: восточная сторона трибун здорово пострадала от ракет и снарядов и до сих пор несла на себе следы копоти и многочисленные пробоины. Имел здесь место и вертикальный, на всю высоту сооружения разлом, до половины забитый ржавым металлом. Присмотревшись, Книжник с изумлением понял, что это все — био, те, что пытались пробраться дальше, внутрь огромного стадиона и по каким-то причинам застряли, вышли из строя — да так и издохли в десятке метров от цели последнего путешествия.
Мертвые био здесь были всюду — десятки и сотни больших и малых роботов ржавели, разбросанные вокруг стадиона. И что странно — многие из этих умерли уже не своей смертью: в корпусах виднелись характерные следы от прожегших броню кумулятивных снарядов, развороченные взрывами пробоины, оторванные конечности. Кто мог вести огонь по и без того умирающим био? Кому бы взбрело в голову тратить драгоценные боеприпасы на издыхающих роботов?!
Было и еще одно ощущение — ощущение ужаса от представленного здесь количества бездушной вражеской техники. Как же удалось в свое время защитникам столицы выстоять против такого чудовищного напора?! По всему выходило, что те жуткие набеги, что время от времени совершали на Кремль одиночки или группы био, подкормленные мутами, были всего лишь жалким отблеском титанических битв минувшего…
Словно в подтверждение этих мыслей, откуда-то с противоположной стороны показался средних размеров био — настолько старый, разбитый временем и боями, что даже модель отсюда разобрать не получалось. Книжник схватился за автомат — по сути совершенно бессмысленный в данной ситуации жест. И даже Зигфрид невольно положил руки на торчащие из кобур рукояти револьверов. Но робот проигнорировал трех стоявших в отдалении существ, что само по себе было странно: ведь это была органика, лучшее топливо для его биореактора. Поскрипывая дряхлыми сочленениями, грохоча истоптанными железными подошвами, био поплелся к пролому. Уткнулся в нагромождение мертвых стальных скелетов — и стал неуклюже взбираться по ним, все выше и выше, пока одна из его скрипучих ног не соскользнула, и бронированный монстр не полетел с грохотом вниз. Он грузно кувыркнулся пару раз, да так и застрял, сжатый с боков корпусами роботов покрупнее. Торчащие кверху железные лапы продолжали двигаться, дергаться, но было видно, что этому несчастному уже не выбраться из последней западни. Зрелище было одновременно и ужасающее, и жалкое, а от скрежета металла о металл ныли зубы и становилось не по себе.