Значит, что-то сломалось во всем нашем жизнеустройстве в короткий промежуток времени. И надежда на продолжение нашего бытия зависит от того, как скоро мы найдем эту главную поломку и успеем ли ее исправить до того, как иссякнут силы, онемеют пальцы и угаснет сознание. Времени у нас немного. Люди чувствуют, как уходит жизнь из раненного тела страны, хотя еще и не знают, какая из множества ран смертельна.
На уровне веры мы знаем: да, надежда есть! Так и говорят патриоты России. Не первый раз Россия у края пропасти, не первый раз ею овладел какой-то странный внутренний враг, который ведет ее к самоотречению, – но всегда Россия вставала с колен и становилась краше и сильнее. Но насколько надежны исторические аналогии? Разве невидимый враг – один и тот же? Разве мы – те же? Нельзя же сказать об опасно больном, что он, мол, наверняка поправится, потому что не раз уже болел в своей жизни – и свинкой, и корью, и даже гриппом, но всегда поправлялся.
Конечно, нам нужна надежда веры, и мы верим в выздоровление глубоко и искренне. Но этого мало, нам нужна и надежда разума. Только она заставляет искать и действовать. Эта надежда требует мужества, поскольку заставляет как бы отвлечься от веры в спасение, и признать, что гибель возможна и судьба – в наших руках. Эта надежда отвергает фатализм, но предупреждает, что и гарантии благоприятного исхода нет, мы сами несем за него ответственность.
В чем же надежда разума? Прежде всего в том, что удар по устоям нашей культуры, нанесенный идеологической машиной Горбачева и его преемников, не проник слишком глубоко в душу русского человека. Травмы тяжелы, но не настолько, как рассчитывали губители. Реформации не произошло, фундамент устоял. Русский человек не спустился с уровня homo saрiеns на уровень homo еconomicus, не стал волком другому человеку. Приходится даже удивляться устойчивости глубинных слоев нашего сознания. Как только будет снят пресс манипуляции, восстановление языка, мышления и воли пройдет очень быстро. Поражение заставило нас задуматься, и многое из полученного тяжелого урока мы успеем усвоить и применить.
Есть неоспоримый факт, и из него мы и обязаны исходить. На той же самой земле и с тем же самым народом всего пятнадцать лет назад Россия была безусловно независимой мощной державой, хозяйство которой обеспечивало всему народу скромный, но достойный тип жизни с непрерывным ростом благосостояния. Нынешняя разруха – дело человеческих рук, следствие ошибок, злонамеренных действий и попустительства. Все это в принципе исправимо. Значит, никаких непреодолимых причин, по которым в России не могло бы быть устроено надежное благополучие, не существует.
Исходя из этого мы и обретаем разумную надежду. Дальше все зависит от наших общих усилий ума, сердца и рук.
Скажем здесь о частной проблеме – общении русских между собой и с другими, нерусскими. Понятно, что общение является необходимым условием возникновения и существования любой общности. Семья, род, племя, народ, нация, человечество – все эти общности, от мала до велика, – существуют лишь в общении людей, которые их составляют. В спокойные времена мы этого почти не замечаем, как не замечаем воздуха, которым дышим. Но в моменты смут и кризисов, когда, по выражению Шекспира, «разлад в стране и все в разъединенье», возникает чрезвычайная задача: срочно наладить систему общения, которая бы соответствовала чрезвычайной обстановке. Система «мирного времени» не годится, не отвечает новым задачам и условиям. Чтобы объединять расколотые части народа, требуются особые способы общения, их надо создавать и им надо обучаться.
И создавать эти способы, и обучаться им мы должны сами – для этого никто не устроит нам лабораторий и школ. Чтобы расколоть и рассыпать наш народ – для этого имеются и научные центры, и финансирование, и куча всяких «неправительственных организаций». За их работой надо следить и извлекать из нее уроки. Надо знать, как разрушают и блокируют каналы нашего общения, как отравляют его воздух, как навязывают нам порочную логику и загоняют в ловушку наши рассуждения. Это – особая плоскость нашего разговора. Изучение оружия, тактики и стратегии «противника» – составляющая часть каждого занятия, какой бы проблемы общения мы ни касались.
Разматывать наш клубок начнем с самой доступной ниточки, а там видно будет.
Обратим внимание на вещь очевидную: главное действие в общении – передача сообщений. Вдумаемся в само слово, оно говорит само за себя: со-общение. Вокруг этого и будет крутиться наш разговор. Как передаются сообщения? Как они принимаются и понимаются разными адресатами? Как они должны быть «упакованы», чтобы дошли до нужного места в нужное время и чтобы их не перехватили по дороге? Как вести информационную войну, перехватывая и «разряжая» сообщения противника? Эти вопросы приходится непрерывно решать любой человеческой общности с первых моментов возникновения человека разумного.
Тысячи лет накапливался и систематизировался опыт успеха и ошибок в решении этих вопросов, он откладывался в коллективной памяти, в преданиях, записывался в сказках и балладах, в трактатах и летописях. В последние два века эти вопросы стали предметом научных исследований, а за наукой, как известно, следует технология.
В принципе, одновременно с технологией научное знание в этой сфере должно было дать образование. Но так не получилось. Сильные мира сего постарались ограничить распространение этого знания, наложить на него гриф «для служебного пользования». Это понятно, потому что создание и передача сообщений есть главное средство господства. Поэтому при всех режимах между властью и народом идет борьба за свободу сообщений («свободу слова»). Иногда это борьба глухая, иногда шумная, очень часто – политический спектакль (борьба за «передел собственности» на слово).
Здесь мы не будем разбирать политическую сторону этой проблемы, а будем говорить о доступных для нас, в нашей нынешней реальности, каналах передачи сообщений и о тех навыках этой деятельности, которые нужны для успешного решения конкретной задачи – объединения русского народа. Значит, речь будет идти о таких сообщениях, которые восстанавливают и укрепляют связи, объединяющие людей в народ. Те, кто стремится преодолеть разделение народа и залечить раны, вступают друг с другом в общение с целью связать порванные нити национальной солидарности, а если не удастся, то создать новые.
Как идут потоки сообщений этого типа? Как и сообщения других типов – во времени и пространстве. Народ – общность долгоживущая. Многие виды связей, соединяющих людей в народ, требуют постоянного получения сообщений «из прошлого». И не только получения, но и распространения таких сообщений среди современников, а также отправки их «в будущее» – нашим детям и внукам (в виде устных рассказов, книг, песен, картин). Из прошлого, от предков, мы получаем традиции, накопленное ими неявное, неписаное знание, опыт ошибок и достижений, как он преломился в сознании того времени. В будущее мы посылаем эти сообщения, окрашенные нашими собственными мыслями и чувствами, горечью наших ошибок и радостью наших достижений. Так люди разных поколений связываются в народ «во времени».
Для нас это измерение в потоке сообщений очень важно потому, что в большой программе «демонтажа» русского народа одним из направлений главного удара как раз и был разрыв поколений.
Разрушалась коллективная память, причем на всех ее эшелонах – и краткосрочная (люди уже смутно помнят, что происходило в 1995 г.), и среднесрочная (многие уже верят, что «большевики свергли царя»), и долгосрочная на очень большую глубину (многие считают, что Русь испытала нашествие монголов-мусульман). Поскольку общая, в главных пунктах согласованная историческая память служит важным скрепляющим народ цементом, противодействие ее разрушению, разбор уже обрушенного и починка поврежденного – одна из задач объединительного движения. А значит, содержание какой-то части тех сообщений, которые оно должно создавать и распространять. Народ, у которого отняли память, превращается в «человеческую пыль».
Точно так же надо восстанавливать и расчищать те каналы, по которым шел поток сообщений тем поколениям русских, что идут нам на смену. Они будут жить в новой реальности, решать проблемы, которые нам еще неведомы, но уже сейчас ясно, что в обозримый период человечество еще будет разделено на нации и народы, культуры и цивилизации, а значит, и на страны разного типа. Если наши потомки утратят свой национальный тип, потеряют русский взгляд на мир, свойства русского ума и русское художественное чувство – то есть перестанут быть русскими – то незаметно для себя они утратят и свою землю. В общем, исчезнут с лица земли как народ, растворятся.
Кое-кто не видит в этом ничего страшного или даже радуется такой перспективе – мол, еще один неправильный народ будет стерт с карты мира. Но для большинства русских такая перспектива нестерпима, и угрозу ее мы обязаны предотвращать. В данный момент надо наладить снабжение наших детей и внуков такими сообщениями, которые бы оживляли и укрепляли в их сознании и чувствах образ России, ее красоту и совесть, которые бы воспроизводили в них русские черты. Это – тоже большая задача, ведь для таких сообщений требуется в значительной мере новый язык, совместимый с тысячелетним ядром русского языка, но и снабженный новыми словами и образами, способными описать вихри враждебные, что веют над нами именно сегодня и еще не утихнут завтра.
И все же поле наших основных, срочных действий – общение в актуальном времени, между собой и с теми нашими современниками, которые своими действиями и побуждениями решают судьбу народа и страны. Ведь совершенно очевидно, что и народ, и страна находятся сегодня на распутье. Они колеблются, выбирая путь. И в этот момент неустойчивого равновесия нельзя отмалчиваться. Сейчас исход этих колебаний может решить небольшая сила, и пока что действуют силы слова, а не дубины. Но это слово надо уметь сказать – в обстановке, когда к фатальному выбору нас толкают целые армии квалифицированных краснобаев, снабженных радиостанциями, телекамерами и миллионными тиражами своих газет.