Да, и не умно. Просто смешно. Ты думаешь о декорациях, а не о содержании. Считаешь, это должно мне льстить? Даже если так, ты совершаешь нехороший поступок.
Девушка обязательно окажется совершенно другим человеком. Тебя ждет разочарование, и ты принесешь ей несчастье. За что?
Любой женщине приятно, когда ее любят и не могут забыть. Это я про себя. Ведь так? Но не играй, а просто живи.
Очень прошу тебя – не порть свою жизнь. Достаточно того, что я ее испортила, насколько смогла. Правда, сделала это не специально.
Имя Марика мне, кстати, не нравится. Как из оперетки.
Даже подписываться не буду.
Чтобы ты не запутался.
Игорь тут же написал:
Ты ревнуешь.
И опять ответ пришел очень быстро.
Глупо отрицать. Делай как знаешь. А вдруг получится. Должно же хоть раз по-настоящему повезти. И не мучай меня. Не пиши больше.
По крайней мере сегодня.
Глава 9Он, она и оно
– Вот этот человек мне по вкусу! – с восхищением воскликнул кок. – Не о пустяках говорит, а о деле...
– Игорь, выслушай этого человека и помоги. Если не затруднит. Воронов его фамилия. Ну, во всяком случае, обрати внимание на его проблему. Не знаю, насколько она сложная. Тебе виднее. Ты выслушай. Человек полезный. Сам увидишь. – Борис Павлович был необычно многословен. По голосу чувствовалось смущение.
– Дядя, не волнуйся. Сделаю все, что смогу, – пообещал Ратов.
– Кстати, как здоровье? – спросил Бровин. – Работаешь много, стрессы. Заезжай ко мне в клинику. Зима, нужно поддержать тебя витаминами. Ну, а если простуда, сам знаешь. Молодую девушку – и как следует пропотеть! – Раскатистый бас Бориса Павловича зазвучал в привычной манере, демонстрируя широту натуры и уверенность в своих силах.
– А чем твой приятель занимается? – спросил Ратов.
– Он вообще-то генерал. Заслуженный человек. Много знает. Думаю, тебе будет интересно. Да он сам все расскажет. В общем, я даю ему номер твоего мобильника, – немного приврал Борис Павлович.
Об этом Воронов его не просил. Наверняка телефоны Ратова не были для него секретом.
«Ну да ладно, – подумал Бровин. – Ничем я Воронову не обязан и тем более не должен. Он попросил, я сделал».
– Рад с вами познакомиться, – сказал Юрий Александрович Воронов, войдя в кабинет Ратова и крепко пожимая ему руку.
Игорь с интересом разглядывал знакомого своего общительного дяди, пытаясь понять, почему неприступный Борис Павлович замолвил за него словечко. Обычно Бровин этого не делал, предпочитая улаживать проблемы собственными силами и располагая для этого необходимыми связями.
Внешним видом и манерами Воронов напоминал высокопоставленного военного, кем и являлся в недавнем прошлом. Безукоризненный прямой пробор, отлично сидящий костюм, прямая спина, легкая снисходительность в общении, цепкий взгляд.
– Вы точны. Минута в минуту. Пробки не помешали? Сегодня что-то ужасное делается. Никто доехать не может, – заметил Игорь.
– Все в порядке. Привык не опаздывать. Когда человек опаздывает, это значит, что у него срабатывает неуверенность. Хочет уклониться от разговора. Закон психологии.
«А ты, значит, наоборот – тянешься к общению. Начитанные нынче генералы пошли», – подумал Ратов.
– Дядя предупредил, у вас проблема сложная.
– Я бы не сказал, что сложная, но нужно гарантированное решение. В данном случае я представляю интересы металлургической компании «Ферросплавы».
– Солидная компания. Кризис сильно ударил?
– Потери огромные. Предприятия разоряются или приостанавливают производство. Работаем на склад. Еще немного, и придется сокращать выпуск продукции. А в охранном бизнесе все в порядке. Заказов стало меньше, но возросла их сложность. Это позволяет сохранять рентабельность. Мы не жалуемся.
– Я так и думал. От кризиса ваш бизнес страдает в последнюю очередь. Заходил в одну крупную компанию – коридоры почти пустые. Активно работают только служба безопасности и управление кадров.
– Значит, компания на грани банкротства, – задумчиво заметил Воронов.
– Так в чем ваша просьба?
– Есть большое желание, чтобы «Ферросплавы» были включены в список стратегических предприятий.
– А ее разве не включили?
– Нет, я проверял. Сейчас уточняется перечень стратегических предприятий. Обновляется концепция их деятельности, полномочий, возможностей, источников финансирования. Хороший момент для решения вопроса. Так ведь?
«Прекрасно осведомлен. Позавидуешь. О том, что мне дали поручение по этой теме, знают несколько человек в Кремле. Дяде я не говорил. Откуда информация? Впрочем, чему удивляться! При его-то профессии. Не темнит, сразу выложил карты. Тем лучше».
– У вас частная компания?
– Абсолютно частная, – подтвердил генерал. – Но скажу откровенно: опасаемся, что акции скупят иностранцы. Бумаги сильно упали в цене. Мы пытаемся контролировать оборот акций, но не получается. Слишком много миноритарных акционеров. Руководство компании допустило поспешность. Когда рынок был на подъеме, выбросили часть акций на биржу. Теперь жалеют. Но тогда у всех была шапка набекрень. Головокружение от успехов.
– Значит, вы хотите получить государственную помощь и помешать иностранным компаниям скупить ваши акции? – уточнил Ратов.
– Вы правильно меня поняли. Сами разберемся. Мы готовы сотрудничать с государством в полном объеме. Ну и конечно, рассчитываем на финансовую поддержку. Бюджетную.
«Еще один озабоченный денежным вопросом «патриот», – подумал Ратов. – Как только финансы «поют романсы», бизнесмены сразу становятся патриотами и государственниками».
– Если потребуются документы, любая помощь, скажите – все будет предоставлено в кратчайшие сроки, – поспешил заверить Воронов, уловив тень сомнения.
– Мне нужно подумать. Я с вами свяжусь. – Ратов посмотрел на часы.
– Очень просим помочь, – многозначительно повторил Воронов и незаметным жестом положил на стол свою визитную карточку. – Здесь мой мобильник. Звоните в любое время, даже ночью.
– Нет уж, спасибо. Ночью у меня более приятные занятия, – попробовал пошутить Ратов.
Он чувствовал, что в этой истории есть и второе дно, заложен какой-то подвох, скрыто некое лукавство. Но пока не мог понять, в чем именно. И зачем его просил помочь многоуважаемый Борис Павлович Бровин? После беседы с Вороновым это стало еще более непонятным.
«Все намного проще. Хотят получить деньги. Возможно, даже согласны отдать акции в залог государству. Ладно, разберемся».
«Разбирайся-разбирайся, только поскорее», – прочитал Ратов в напряженном взгляде Воронова, который мало гармонировал с его доброжелательной улыбкой.
«Странно все это. Нужно переговорить с дядей», – решил Ратов и вспомнил нетипичное для Бровина смущение, с каким обычно вальяжный и шумный хирург смиренно попросил встретиться с генералом и по возможности ему помочь.
По возможности. Если не затруднит. Легко сказать!
В тот вечер перед входом в Плехановку Ратову удалось убедить Марику прогулять лекции и увлечь ее в новый ресторан-клуб, открывшийся в районе Пироговки.
Для массовой тусовки, сопровождаемой танцами и оглушительной музыкой, было еще рановато. Низкие столики освещались торшерами, напоминающими своим приглушенным светом купе поезда, уносящегося ночью в заснеженную темень. Кресла и диваны отливали искусственно состаренной кожей. Голые стены из беленого кирпича высотой в три этажа с несколькими рядами окон будили в памяти католические соборы раннего средневековья. Налет суровости и аскетизма смягчался розоватой подсветкой ламп-спотов и бронзовых итальянских светильников, свисающих с потолка.
Ратову нравилась подобная эклектика, и в прошлом он спешил поделиться своими открытиями с Мариной. Однако завернуть в этот клуб они так и не успели, и здесь Игорь чувствовал себя абсолютно свободным от воспоминаний.
– Как тебе дизайн? – спросил он Марику, незаметно переходя на ты.
– Нравится. Но я терпеть не могу люстры в любом виде. Мне кажется, они здесь лишние.
– Пока еще тихо, можно спокойно поговорить. Здесь вкусно кормят.
– Я как раз вспомнила, что проголодалась, – призналась Марика. Она вела себя естественно и совершенно не стеснялась Ратова.
«Может, считает меня слишком старым? Или, наоборот, держится со мной как со сверстником?»
– Очень хорошо. Тогда заменим духовную пищу физической, – незатейливо пошутил Ратов.
– Так не договаривались. Вы обещали мне прочитать тысячу лекций.
– Мы, кажется, перешли на ты, – напомнил Игорь.
Марика кивнула, хотя могла бы возразить, что об этом они не договаривались.
«Как же похожа на Марину. Не отличишь! Но ведет себя сдержанно. Или скрытная, или присматривается – все же первая встреча».
– Я выбрала. Салат с тунцом и баранина с бамбуком, – сообщила Марика.
– Прекрасный выбор. Что-нибудь выпьешь? Красное вино?
– Чай зеленый с жасмином.
Сделав заказ, Ратов, не теряя ни секунды, стал рассказывать о том, что думает о современной экономике, кризисе, своих друзьях и о том, как они пытаются выбраться из «этой глубокой, как бы поточнее выразиться, ямы или еще чего-то, в общем, понятно, о чем идет речь».
Марика постепенно оттаяла, с интересом слушала, вовремя смеялась и к месту хмурилась, а потом с неподдельным аппетитом расправилась с художественно разложенным салатом и остреньким от маринада мясом в густом ароматном соусе.
– Ты москвичка? – спросил Ратов.
– Да, родилась в Москве. У меня все обычно. Отец по образованию инженер, работает в крупной компании. Мать преподает в школе. Математику. Ну а мне приходится и работать, и учиться. Впрочем, я не расстраиваюсь. А вы, то есть ты, человек успешный?