й яхты. Мягкий толчок, остановка, мои стражи вытаскивают меня, проводят по палубе, вталкивают в какую-то дверь, тащат по коридору и…
Яркий свет ослепляет глаза. Первое, что я вижу, подняв веки, — роскошный персидский ковер под ногами. Потом — рояль, принайтованный к полу, прекрасную современную мебель, отделанные под дуб стены огромной кают-компании, а на стенах фотографии Горячевых с дочкой, двумя внуками, снова с дочкой и — с главами чуть ли не всех правительств мира: с Рональдом и Нэнси Рейган, с Маргарет Тэтчер, с Колем, с Миттераном…
Еще ничего не соображая, я повела глазами по этой каюте и увидела… ту самую — с воловьими глазами и фотографическим взглядом — домработницу Зину, которая работает на даче Горячевых на Ленинских горах.
Теперь она сидела в кресле, хозяйски забросив ногу на ногу, в кожаных офицерских сапогах и в черном спортивном костюме, который плотно обтягивал ее крепкую фигуру. Гладкие темные волосы все так же зачесаны в узел, и лицо круглое, крестьянское, но во взгляде уже напрочь нет ничего медлительно-воловьего, а наоборот — взгляд острый, прищуренный, рысий, отчего все лицо сразу потеряло простецкость, а стало волевым, умным, значительным. И я тут же поняла, как они узнали, что Стефания Грилл — гадалка и приехала к Ларисе. А самое главное, я поняла, что имел в виду Белоконь, когда в «Матросской тишине» сказал, что я буду пенять сама на себя. От глаз этой Зины пощады ждать не приходилось. И она сразу подтвердила эту догадку.
— Поставьте ее на колени… — сказала она негромко двум парням, которые притащили меня сюда.
Сильный удар под колени подрубил мне ноги, и я просто рухнула на пол лицом вниз, в ковер. При этом рукам, стянутым за спиной наручниками, стало так больно, что я в немом вскрике даже вытолкнула изо рта тряпичный кляп. Один из парней нагнулся было, чтобы сунуть мне кляп обратно, но Зина жестом остановила его:
— Не нужно. Пусть орет, если захочет. Идите…
Парни подняли меня за шкирку, поставили на ноги и вышли.
— Так, — сказала Зина деловито. — Как видишь, это яхта Горячевых. И дача тоже ихняя. Так что здесь тебя никто искать не будет — сама понимаешь. И орать тут можешь сколько угодно — никто не услышит. Но у меня ты долго не поорешь, это я гарантирую. А главное…
Она встала и мягким кошачье-каратистским шагом неслышно прошагала по ковру, молча уселась передо мной, по-японски поджав ноги под себя, и приблизила ко мне свои рысьи глаза.
— Ты… ты хочешь когда-нибудь иметь ребенка? Да или нет? Отвечай!
Нет, она не повысила голос при этом, ничуть. Но была в самой ее интонации, в тоне такая сила и властность, что я ответила.
— Так вот. Если ты сейчас же не расколешься, у тебя не будет детей. Никогда…
Я молчала. Она медленно — так медленно, как змея ползет по песку, — повела свою правую руку вперед, ко мне под юбку. И сказала тем же спокойным тоном:
— Сейчас я вырву тебе матку. Без наркоза… Ну?!
Это «ну» прозвучало позже, чем я ощутила резкий, как выстрел, удар ее коротких ногтей по моему животу и характерный треск лопнувшей материи — моих колготок и трусов. А вторая рука ее уже захватила мою голову жестким болевым приемом-замком и рванула так, что я брякнулась перед ней на спину, как подопытный кролик. Нет, таким приемам нас не учили даже в Воронежской академии!
— У нас все готово, понимаешь? — тихо сказала Зина, зажав мою голову под локтем. — Тысячи людей ждут сигнала, чтобы убрать Михаила и Лариску и спасти страну. И если ради этого нужно вырвать какую-то матку…
«Так вот почему нам давали „зеленую улицу“ на Рублевском шоссе», — успела подумать я и тут же ощутила, как там, внизу моего оголенного живота холодная, жесткая и сильная Зинина рука медленно, очень медленно, но неотвратимо поползла вниз. И дремучий ужас, крик всех моих праматерей и всех моих еще не рожденных детей, которые жили в моих снах и в моих генах, возопил в моей душе.
— Ну? — мягко повторила Зина, глядя мне в глаза.
— Я… я все скажу… — выдохнула я. И утвердительно дернула головой.
День пятый, шестой и седьмойВторник, среда и четверг 13, 14, 15 сентября 1988 года
32
Хроника международных событий
(по сообщениям ТАСС, АПН и других телеграфных агентств)
13 сентября, вторник
Нью-Йорк, США. — Согласно последнему опросу общественного мнения, кандидаты на пост президента от Республиканской и Демократической партий пользуются почти одинаковой популярностью. За Буша высказались 48 процентов, за Дукакиса — 46 проц.
Флорида, США. — Ураган «Гилберт» направляется на северо-запад, угрожая южному побережью Кубы и полуострову Юкатан в Мексике. Скорость ветра в эпицентре урагана 210 км в час.
Токио, Япония. — В преддверии Олимпийских игр в Сеуле правительство Японии решило отменить экономические санкции против Северной Кореи, надеясь, что такой шаг предостережет Пхеньян от возможного намерения совершить какой-либо враждебный акт против Олимпиады.
Красноярск, СССР. — Сегодня М. Горячеву снова пришлось выслушивать жалобы местного населения на плохое снабжение. Рабочие также обратили внимание Генсека на жилищную проблему и темпы строительства. «Неорганизованность, расхлябанность на каждом шагу. Поедешь за кирпичом, день простоишь и возвращаешься ни с чем», — жаловался Горячеву один из строителей. Выступая во второй половине дня в Красноярском Академгородке, Горячев переадресовал вопросы населения городским властям. В частности, он сказал: «Ходить нельзя по Красноярску: все время задают вопрос о продовольствии». В ответ на это директор местного совхоза сказал: «Михаил Сергеевич, то, что вы видели, — это еще не вся беда, это — полбеды. Сельское хозяйство в Красноярском крае тоже доведено до ручки. Народ потерял право на собственность — это общая истина. Человек приходит на ферму, где все — казенное добро, идет домой — это казенный дом…» «Вот это я и называю: мы раскрестьянили страну», — ответил Горячев.
Москва, СССР. — Председатель КГБ СССР Виктор Чебриков возвратился из Владивостока в Москву. В аэропорту его встречали: член Политбюро ЦК КПСС В.В. Гришин, Председатель Совета Министров РСФСР Н.В. Воротников и другие официальные лица.
14 сентября, среда
Семипалатинский полигон, СССР. — Сегодня в 8 часов по московскому времени на полигоне под Семипалатинском был произведен подземный ядерный взрыв, мощность которого измеряли американские ученые, впервые присутствующие на подобном испытании в СССР.
Ереван, Армения, СССР. — Население Нагорно-Карабахской области снова начало всеобщую забастовку. Бастующие требуют отделения Карабаха от Азербайджана и присоединения к Армении. Одновременно десятки тысяч людей собрались на центральной площади Еревана — столицы Армении. Митинг принял решение устроить однодневную забастовку в поддержку требований карабахских армян. «Армяне будут биться до конца, — сказал армянский активист Попоян. — Это вопрос о существовании народа».
Норильск, СССР. — Сегодня в полдень по местному времени Горячев прибыл из Красноярска в Норильск. Построенный за Полярным кругом заключенными — жертвами сталинских репрессий 1937–1953 годов, Норильск является крупным индустриальным центром Сибири и снабжает советскую промышленность редкими металлами — молибденом, титаном и пр. По сообщению Московского радио, во время встречи Горячева с жителями города произошел следующий диалог:
Мужской голос: У меня вопрос, Михаил Сергеевич. В нашем крае полностью нарушена экология. Ни птицы, ни рыбы, ни зверя нет.
Горячев: Я думаю, по всему Красноярскому краю мы составим неотложную программу по вопросам охраны природы. Безусловно, эту проблему надо решать, причем не откладывая.
Женский голос: Детей некуда девать. Люди по 10–15 лет стоят на очереди в детский садик. Дите в школу пошло, а ему пришла бумажка, что в садик подошла очередь…
Горячев: Ну, я скажу, это позор. Женский голос: Ну что позор? Не нам позор, а нашим руководителям!
Горячев: А ведь какие огромные средства сюда направлялись!
Женский голос: Председателя райисполкома надо спросить, куда эти средства идут, на какие дела. А как к ней подойти? У нее квартира не течет, она на машине разъезжает.
Горячев: Я думаю, что вы не хотите, чтобы у председателя квартира текла…
Женский голос: Не надо, пусть будет нормально — пусть и у меня не течет, и у нее не течет. А вот еще проблема, Михаил Сергеевич. С учебниками школьными. Дети идут в школу, а учебников нет, тетрадей нет…
15 сентября, четверг
Канкун, Мексика. — Ураган «Гилберт» обрушился на побережье Мексики и на Техас. Ширина фронта урагана около 720 км (450 миль).
Москва, СССР. — По сообщению «Правды», общие потери мяса в перерабатывающей промышленности СССР ежегодно достигают около миллиона тонн. Из них половина — за счет бесхозяйственности. По свидетельству «Правды», население почти всех районов СССР покупает мясо по талонам, позволяющим приобрести в месяц 1–1,5 кг мясных изделий на человека. Потеря трех килограммов на каждого жителя страны — это двухмесячный, а во многих областях — трехмесячный талонный паек.
Абакан, Хакасская автономная область, СССР. — Сегодня утром Горячев прибыл в Абакан. ТАСС передает следующие подробности встречи Генсека с местным населением:
Горячев: У нас есть все: огромные ресурсы, природа, земля, образованный народ. Все есть. Но что-то разладилось в наших хозяйственных, политических и идеологических механизмах. Вот это и надо обдумать. Поэтому было много митингов, разговоров…
Мужской голос: Дела нужны, а не разговоры!
Горячев: Вот подожди, подожди. (Смех в толпе.) Между прочим, как дело делать — это тоже надо обдумать, чтобы страну не загнать куда-то. Нельзя, чтобы из одного тупика выбраться, а в другой попасть. Но я прямо хочу сказать, что перестройка — это не яичница, которую кто-то там на кухне сготовил, а вам подал. Нет, давайте перестраивайтесь и сами. Если плохо в районе, если не кует и не мелет горсовет, собирайтесь на сессию, теперь дано вам право, и сами решайте. Нам нужна гласность, товарищи, гласность и открытость, чтобы самочувствие людей было нормальным. А то мы разучились друг с другом обмениваться мнениями — вот в чем дело. Как начинаем спорить, так обязательно обзываем друг друга. (Смех в толпе.) Мы, наверно, проходим сейчас детский возраст в вопросах гласности. Даже в Политбюро эта активность народа удивляет некоторых. Смотрим: «Да что же это происходит с народом? Что нам делать в таких условиях?»