К нынешней элите он подобрался через профессора-бабника Собакевича. Тот, будучи градоначальником в Питере, выпросил у монарха себе охрану, и в город на Неве, выполняя приказ, командование отправило самых долбо… дятлов, среди которых Золотушный был номером первым. Работу ему поручили важнейшую – на шухере стоял, когда профессор Собакевич студенток-двоечниц по съемным квартирам мусолил.
Но лафа кончилась, когда однажды, принимая в гостинице зачет у проституток, профессор, говорят, перебрал виагры. Похоронили с почестями. А Золотушный стал дочку его подросшую обслуживать: караулил на улице, пока ее в подъезде (в парадном, по-питерски) мажоры лапали. Вдову тоже не забывал: вовремя подать сумочку, ловко накинуть на плечи шубу (или снять ее вместе с остальной одеждой) – это особый талант. Короче, в культурной столице процветала полная суверенная демократия от слова «сувать», и Золотушный там пришелся ко двору. Ну и, конечно, личным стражником у тамошних известных бандитов подрабатывал, как без этого.
Понятно, что такие заслуги Золотушного не могли остаться не замеченными самодержавием. Знать название прокладок хозяйки и сходить за ними в аптеку – это вам не в окопе сидеть, тут сноровка нужна и обходительность. Но и ценится такая служба не в пример выше, чем у портяночников окопных. В вооруженные силы таких не берут, но тысяч триста личного состава дать могут.
И вот уже Золотушный удостоился командовать армией жандармов-держиморд специального назначения, призванных охранять престол от народа. Как нужно мудохать на митингах старух и очкастых студентов, Золотушный личному составу сам показывал – чтобы навык не утратить.
И еще один развитый навык у генерала Золотушного имелся: деньги хорошо считал. Выскочивший, как черт из табакерки, прямиком в высший генералитет, он первым делом захватил историческую дачу возле столицы – в ней до него наркомы и прочие государственные деятели жили. А потом прибрал еще и дачку самого усатого вождя. Скромно, надо сказать, царствующие особы и вельможи тогда жили – с казенной мебелью с бирками. По понятиям Золотушного, это было несолидно: он же не Микоян замшелый.
Весь исторический хлам он выбросил на помойку, завез мебель из новозеландского бука и исландской березы. Поставил, как положено, золотой унитаз с инкрустацией. Расшитые золотом портьеры повесил. Понатыкал везде колонн из японского розового мрамора, понаставил античных статуй – голых баб, конфискованных у антикваров. Библиотеку генерал переоборудовал в винный погреб, а рабочий кабинет наркома – в массажный. И обнес всю территорию монументальным забором.
Но, кроме этой дачи, у Золотушного имущества столько, что законно купить его он смог бы только через 350 лет безупречного холуйства, да и то если бы внуков в Англии не учил, костюмов от Бриони не покупал, а всю зарплату складывал в кубышку. Участки и особняки в Подмосковье и дом в тысячу квадратных метров на берегу моря в Геленджике (недалеко от одного из царских дворцов), шале в горах в Сочи (поблизости от дома царской тещи), элитная жилплощадь в столице и прочие движимые и недвижимые объекты почти на миллиард рублей… Оправдываясь перед известным оппозиционером Нахальным, Золотушный официально заявил: что за предъявы, я в Питере, мол, помимо службы бизнесом занимался. Знамо дело, бизнес, кто ж спорит – наличку с откатов возить сумками, хозяйствующих субъектов кошмарить да в стрелках с хозяином участвовать.
Те бизнес-тренинги сильно помогли Золотушному, когда он, как социально близкий, был отряжен командовать держимордскими войсками. С ним регулярно случались скандалы типа картофельно-капустного, портяночного и пр. Выясняется, что начпроды Золотушного закупали у единственного поставщика еду для личного опричного состава по такой цене, словно это не грязная морковка, а папайя. То же самое – с портянками, тельняшками и прочим форменным шмотьем. Золотушный, конечно, сделал морду топором: дескать, не в курсе, и вообще клевета, всех на дуэль вызову, педерасты-русофобы… Да кто ж поверит, что замы по тылу, начпроды и начсклады самостоятельно холщовые портянки по цене бархата покупали, без генеральского «одобрямс»? Такого в наших войсках не бывает от слова «никогда».
Тем более в войсках держимордских. Туда у нас набирают таких ребятушек, у которых ни стыда, ни совести нет – качеств, сильно вредящих настоящему служаке и охранителю престола. Его главная задача согласно уставу – хватать, стращать и запрещать. Служивых специально набирали в таких захудалых городишках и деревнях, чаще всего на окраинах империи, где работы нет давно, ибо все украли, а из развлечений – кино, вино и домино. Ну, еще пиво и подраться в клубе. Люд там зверел от мерзости бытия и знал, что никуда из этого болота до смерти ему не вырваться – не на что.
Единственной возможностью мир посмотреть, себя показать, менять носки хотя бы через два дня на третий и, если повезет, купить сильно подержанную телегу была служба государева. И тут как раз генерал Золотушный кинул клич: «Если ты – настоящий кореш, ненавидящий всех, если тебе хочется отомстить цивильной сволочи за свою никчемную жизнь, если ты умеешь драться и способен, не вывихнув могучего плеча, бить очкариков, лежачих, старых и малых, – тебя ждут в жандармских войсках! Не упусти свой шанс сделать карьеру по карательной части в войсках, на которые опирается его величество!»
И повалили к Золотушному идеальные солдаты, которые думать не привыкли (да и нечем) и готовы выполнить любой самый сумасбродный приказ. По численности держимордские войска очень быстро превысили армейские сухопутные силы империи. И называется личный состав войск Золотушного «бойцы» – воюют же. Хоть и со своим народом.
Научили этих деревянных солдат Урфина Джюса, набранных путем кропотливой отрицательной селекции, двигаться по улице города сплошной стеной, укрывшись щитами, и беспрекословно метелить всех, кто под руку подвернется. Не служба, а мечта для крестьянского сына из деревни Полудохлово!
Важнейший навык – уметь прикинуться при исполнении терпилой. Полетел в тебя бумажный стаканчик, тронули за рукав, прикоснулись к шлему? Не оставляй без ответа! Бойцов Золотушного учат грамотно падать и корчиться на асфальте на манер футболиста-симулянта, вымогающего пенальти. За скол зубной эмали воина или причиненную его мизинцу боль молодежь, гуляющую компанией по бульвару, отправят по суду лес валить. А синяк, полученный бойцом, позволит ему рассчитывать на квартиру от столичных властей – они своих псов держат на поводке, раздавая золотое московское жилье, льготы и давая хорошую пенсию в 40 лет.
Недавно вышли молодые люди с плакатами за справедливость и против повсеместного воровства. Имеют право. Ведь воруют их будущее. Налетели держиморды. Одного очкастого ботаника с плакатом «Соблюдайте закон!» трое бойцов повалили на тротуар, сломали ногу, накостыляли по шее и порвали одежду.
Его допрашивают:
– Ты почему с таким дерзким плакатом вышел?
– А вы почему мне «тыкаете»?
– Умный, да? На, сука, получи!.. Повторяю вопрос: что ты хотел сказать этим плакатом?
– Я за то, чтобы все были равны перед законом: и граждане, и силовики…
– Это оскорбление сотрудников, находящихся при исполнении!
– И еще я за то, чтобы привлечь к ответственности всех воров, растаскивающих страну.
– Так ты призываешь к изменению существующего строя?
– Все должны иметь право мирно собираться и выражать свое мнение…
– Добавьте в протокол: призывает к массовым беспорядкам!..
Теперь пацан, учившийся на последнем курсе факультета кибернетики университета, работает по специальности на зоне в Мордовии – собирает утюги.
Бойцов-держиморд власти задабривают, да это и несложно. Ну что они видели в своих родных дырах? Тем более если образование 8 классов со словарем. А тут и жалованье, какое в деревне никто не видел никогда, и всякие подгоны наподобие подарков к праздникам. Так, бойцам, отличившимся при разгоне демонстрации столичных бухгалтерш, недовольных зарплатой, торжественно вручили перед строем именные дубинки из карельской березы с гравировкой: «Никто, кроме нас, пацаны!» И на самом деле, кто, кроме них, мог еще так отметелить покушавшихся на устои наглых баб с деревянными счетами?
В представлении царя, внутренний враг куда опаснее внешнего. Поэтому у Золотушного есть столько всего стреляющего, ездящего и летающего, сколько нет в армиях среднего размера стран. Ему выделили военные городки, казармы, бронированные тачки, чтобы давить вольтерьянцев, новейшие щиты и дубинки и даже огнеметы «Шмель» и аэропланы.
При этом зачастую угоняют в его распоряжение личный состав других правоохранительных ведомств. Так, в держимордских войсках оказался в полном составе элитный отряд борьбы с головорезами. Их вызывали, если надо было взять каких-нибудь отморозков с оружием, и бойцы решали все вопросы с разбойниками. Теперь на разбойничьи ножи идут обычные городовые, не имеющие специальной подготовки и оставшиеся без силового прикрытия. А бывший отряд борьбы с головорезами в составе держимордских войск борется с пенсионерами, которые без разрешения роются в помойках, и с гимназистами, протестующими против ношения форменных штанов.
Вот на уроке в школе крестьянские дети спрашивают учителя:
– А почему силовиками называют людей, которые вшестером кидаются на беззащитного, скручивают, бьют, а потом ноют, что у них была от этого физическая боль, и требуют за это посадить человека в тюрьму? Жалкие они какие-то…
Учитель, честный малый, отвечает:
– Я думаю, силовик – это тот, у которого сила есть, а ума не надо…
Народные массы отреагировали, как водится, похабными частушками (привожу самую приличную из них):
Полюбила я жандарма,
Пригласила на ночь в дом.
Отвечает: «Не надейся,
Можем только вшестером!»
Натренировал Золотушный своих дуболомов в любой момент пускать в ход оружие, применять физическую силу и спецсредства для разгона обывателей, блокировать территорию для пресечения высказывания мнений. Царь, когда создавал эти войска, сказал: их задачей станет борьба с врагами народа. Вот только не уточнил помазанник, что эти враги – не столько злой чечен, ползущий на берег и точащий кинжал (ему этого уже не надо), а разночинцы да мещане, вся вина которых – возмущение скотской жизнью.