Бобу понадобилось почти пять минут, но наконец он подъехал к широкому шоссе, протянувшемуся с запада на восток. Название его не интересовало. Еще через пять минут он с облегчением увидел красно-бело-синий щит, указывающий на то, что впереди магистральное шоссе, всего в полумиле. Теперь он мог вздохнуть свободно,
– В чем дело? – послышался голос Ленни с заднего сиденья. Боб ответил по-русски:
– Пришлось ехать в объезд, – сказал он облегченно, намного спокойнее, чем чувствовал себя несколько минут назад. Отвечая Ленни, он на мгновение отвел взгляд от дороги, по которой ехал, и не заметил дорожный знак. Перед ним была транспортная развязка. Зеленые знаки указывали, что можно ехать в северном или южном направлении. Ему нужно ехать на юг. и выезд будет…
Он вел в противоположную сторону. Боб правильно подъехал к шоссе, но выезд сворачивал налево и находился всего в пятидесяти метрах. Не размышляя, Боб пересек шоссе. Водитель «ауди», едущий позади него, резко затормозил и с негодованием нажал на клаксон. Боб не обратил на это никакого внимания и повернул налево, снова въехав на транспортную развязку. Нужная ему полоса вела вверх и плавно изгибалась, выходя на магистральное шоссе. Боб следил за транспортом на нем, выбирая момент, чтобы выехать на шоссе, и в это мгновение ярко вспыхнули фары черного автомобиля, следующего за ними. Боб мгновенно понял, что это значит.
Сохраняй спокойствие, сказал он себе. Сейчас не время разговаривать с товарищами, сидящими в машине. Бобу даже в голову не пришло пытаться скрыться, увеличив скорость. В Москве их учили и этому. Американские полицейские вежливы и ведут себя весьма профессионально. Они не требуют уплаты штрафа прямо на месте, как это принято у московских сотрудников ГАИ. Кроме того, ему было известно, что у них на вооружении крупнокалиберные револьверы «магнум».
Боб свернул на обочину и остановился. Он увидел в зеркале, что полицейский автомобиль остановился позади него, чуть левее. Полицейский вышел из машины с блокнотом в левой руке. Значит, правая рука свободна, тут же понял Боб, чтобы в случае необходимости выхватить револьвер. На заднем сиденье Ленни предупредил пленника, что случится, если он издаст малейший звук.
– Добрый вечер, сэр, – сказал полицейский, обращаясь к Бобу. – Я не знаком с правилами дорожного движения в Оклахоме, но у нас не принято менять полосы движения, как это сделали вы. Предъявите водительское удостоверение и технический паспорт, пожалуйста. – Его черный мундир с серебряным кантом напомнил Леониду немецких эсэсовцев, но он знал, что сейчас не время думать о таких вещах. Нужно проявить вежливость, решил он, признать ошибку, взять из рук полицейского уведомление о штрафе и ехать дальше. Он передал полицейскому свои документы и увидел, что тот начал заполнять бланк штрафа. Может быть, стоит извиниться?
– Мне очень жаль, что так получилось, я подумал, что выезд на правой стороне, и потому…
– Именно по этой причине мы и тратим столько денег на дорожные знаки, мистер Тейлор. Здесь указан ваш теперешний адрес?
– Да, сэр. Как я уже сказал, я сожалею о случившемся. Если вы оштрафуете меня, поступите правильно. Я это заслужил.
– Далеко не все нарушители правил дорожного движения признаются в этом, – с одобрением заметил полицейский. Вообще-то такой вежливый нарушитель попался ему впервые, и он решил посмотреть, как выглядит этот воспитанный человек. Полицейский взглянул на фотографию на водительском удостоверении и наклонился, глядя в окно, чтобы убедиться, что это тот же мужчина. Он осветил фонариком лицо Боба. Лицо то же самое, но… что за странный запах в машине?
Слезоточивый газ, понял полицейский через мгновение и обвел лучом фонаря сидящих внутри. Обычные люди, двое впереди и двое сзади, но у одного из последних что-то похожее на военный мундир…
Грегори подумал, что его жизни может угрожать опасность, и мысленно вознес молитву, надеясь, что полицейский проявит бдительность.
Полицейский вдруг заметил, что один из сидящих сзади – тот, что в военном мундире, – беззвучно произнес одно слово: «Помогите!» Он не встревожился, просто заинтересовался, но мужчина на переднем правом сиденье неожиданно шевельнулся. Полицейский мгновенно насторожился. Его правая рука скользнула к револьверу и расстегнула кобуру.
– Всем выйти из машины, по одному – быстро!
Он с ужасом увидел пистолет. Тот появился, словно по мановению волшебной палочки, в руке мужчины в правом углу заднего сиденья, и, прежде чем он успел достать свой револьвер…
Рука майора Грегори метнулась вверх, опоздала, но он успел ударить локтем и не дал Ленни прицелиться.
Полицейский удивился, что ничего не услышал, кроме возгласа на непонятном ему языке, но, когда он осознал это, его челюсть уже разлетелась в белом облачке, которое он скорее услышал, чем почувствовал. Он упал на спину, рука с револьвером, вырвавшая его из кобуры, поднялась вверх, и палец инстинктивно, помимо его воли, нажал на спусковой крючок.
Боб съежился, нажал на газ, и машина рванулась вперед. Передние колеса мгновение впустую вращались на гравии, наконец схватили грунт, и «плимут» поехал, как ему показалось, слишком медленно, удаляясь от звуков выстрелов. На заднем сиденье Ленни, успевший сделать этот единственный выстрел, ударил Грегори рукояткой пистолета по голове. Он идеально наводил ствол, и пуля должна была попасть в сердце полицейского, но вместо этого попала ему в лицо, и он не знал, насколько удачным оказался выстрел. Ленни что-то выкрикнул, но Боб не обратил внимания.
Через три минуты «плимут» съехал с магистрального шоссе. За пределами того места, где произошла дорожная катастрофа, шоссе оказалось относительно свободным. Боб съехал с него на грунтовую дорогу, выключил фары и остановился у трейлера еще до того, как пленник пришел в сознание.
Водитель следовавшего позади них автомобиля, увидел полицейского на обочине и остановился, чтобы оказать помощь. Полицейский испытывал страшные муки. У него была разбита челюсть, выбиты зубы, и все лицо залито кровью. Водитель подбежал к стоящей недалеко полицейской машине и связался по рации с участком. Потребовалась минута, пока диспетчер понял, что случилось, но уже через три минуты второй полицейский автомобиль прибыл на место происшествия, а еще через три минуты здесь было уже пять машин. Раненый полицейский не мог говорить, но сумел указать на свой блокнот, в котором были записаны марка автомобиля и номерной знак. Кроме того, у него осталось водительское удостоверение «Боба Тейлора». Для полиции этого было достаточно. По всем полицейским частотам немедленно передали сигнал тревоги – кто-то стрелял в полицейского. Полиция не знала, что преступление было гораздо серьезней, да и знай это, не проявила бы особого интереса,
Кэнди удивилась, не застав Эла дома. Ее челюсть все еще ныла от заморозки, и потому из еды она выбрала суп. Но где все-таки Эл? Может быть, ему пришлось задержаться на работе? Кэнди знала, что может позвонить туда, но это было не так уж важно, да и рот болел так, что говорить ей не слишком хотелось.
В полицейском участке на Керриллос-роуд компьютеры трудились вовсю. Уже был послан телекс в Оклахому, где сослуживцы-полицейские сразу оценили серьезность совершенного преступления и обратились к собственным компьютерам. И сразу узнали, что Роберту Дж. Тейлору, проживающему по адресу: 1353, Северо-Запад, 108-я улица, Оклахома-Сити, никогда не выдавалось водительское удостоверение ОК 73210, а также что автомобиля «Плимут-рилайент» с номерным знаком XSW-498 не существует. Больше того, не существует и такого номерного знака. Сержант, возглавлявший компьютерно-регистрационный отдел, был крайне озадачен. Когда компьютеры выдали информацию, что номерного знака XSW-498 не существует, он не слишком удивился, такое бывало и раньше, но чтобы совпало все сразу – несуществующий номерной знак, невыдававшееся водительское удостоверение и покушение на жизнь полицейского, – это уж выходило за пределы теории вероятностей. Он снял телефонную трубку и позвонил оперативному дежурному офицеру.
– Капитан, в связи с ранением патрульного Мендозы у нас тут выяснились совершенно непонятные вещи, – сообщил он.
В штате Нью-Мехико расположено множество федеральных территорий, где издавна ведутся в высшей степени секретные работы. Капитан не знал, что случилось на самом деле, но ему было ясно одно – это не рядовое дорожное происшествие. Минуту спустя он говорил по телефону с местным отделением ФБР.
Дженнингс и Перкинс приехали в больницу еще до того, как полицейского Мендозу привезли из операционной. В приемном зале собралось столько полицейских, что врачи благословляли небо, что в больнице нет других пациентов, нуждающихся в хирургическом вмешательстве. Здесь были капитан полиции, возглавивший расследование, а также капеллан из полиции штата, полдюжины других полицейских чинов, работавших в той же смене, что и Мендоза, а еще и миссис Мендоза – на седьмом месяце беременности. Наконец, к ним вышел врач и объявил, что раненый находится в удовлетворительном состоянии. Единственный крупный кровеносный сосуд, поврежденный пулей, оказалось легко восстановить. Больше всего пострадали зубы и челюсть полицейского, но через день-другой этим займется специалист по челюстно-лицевой хирургии. Жена Мендозы поплакала, затем ее провели на пару минут к мужу и отвезли домой. А потом пришло время приниматься за работу.
– Он, должно быть, держал пистолет у спины этого парня, – с трудом произнес Мендоза. Проволока, скрепляющая разбитую челюсть, мешала ему говорить. Он уже отказался от болеутоляющего укола, потому что хотел как можно скорее рассказать о происшедшем и был готов ради этого терпеть боль. Раненый был в ярости. – Только в этом случае он мог выстрелить так быстро.
– Фотография на водительском удостоверении соответствует личности ее владельца? – спросила агент Дженнингс.