Конечно, слышали, Алла Борисовна! Я даже могу напомнить от кого. От Филиппа Денисовича Бобкова — генерала-цербера от КГБ и предтечи Владислава Суркова на аналогичной должности. Единственно, если куратор творческой интеллигенции Бобков занимал свой пост на Лубянке еще у истоков вашего творчества, то Владислав Сурков, выросший на ваших песнях, стал куратором уже примадонны Пугачевой.
Поэтому, убей бог, никак не могу понять, чем вам он мог помогать? Думаю, от нервного напряжения в сознании Владислава Юрьевича случилась… нет-нет, не помешательство, конечно, но некая умственная метаморфоза. Он просто выдал желаемое за действительное.
В самом деле. Уж столько выдающихся людей воспользовались случаем оценить все преимущества жизненного принципа нашего героя «ты мне я тебе», что Владислав Юрьевич мог и запутаться. Решить, что вы, Алла Борисовна, тоже прошли через сей полезный бартер.
Ну а то, что назвал он этот обмен возможностями почему-то своей помощью, так это от волнения и усталости. Ведь, как мы знаем, в те дни он терпел самое крупное политическое поражение в своей жизни. До щепетильности ли здесь даже с народной артисткой, в самом деле?
Так это или не так, но буквально на следующий день НТВ выстрелил по приме всех времен и народов довольно качественно и тонко сделанной передачей. Аллу Борисовну не то что распяли — Сурков не так прост, понимает, что откровенное мочилово вызовет отторжение у миллионов ее поклонников, — а элегантно выставили в некрасивом свете, сделав акцент на ее якобы алчности.
Битых полтора часа то Киркоров, то другие друзья Пугачевой сочувствовали Алле, потерявшей миллионы в аферах Властелины Соловьевой. Перемежалось это с сюжетом о криминальном банкире-негодяе, присвоившем Аллину наличку. В миллионных размерах, разумеется. И так далее.
Разумеется, это была типичная нарезка из старых кадров. Но сделать такой фильм за ночь все равно было невозможно. Тем не менее, например, даже прокинутый в таких делах «МК» купился на справедливую в общем и целом версию сурковской мести, о чем недвусмысленно ляпнул на своих страницах, а спустя еще день там же извинился перед НТВ, в два счета доказавшим, что «компромат про Пугачеву» был снят за пару недель до того.
Что говорить, Сурков — гений тактических интриг! И, разумеется, никакой не сумасшедший. Погорячились, Алла Борисовна…
А чего стоит аналогичная история с балериной Анастасией Волочковой?
В январе 2011 года сразу два федеральных канала в один день (sic!) сняли из эфира в прайм-тайм передачи с участием экс-примы Большого театра. Отличились, понятное дело, НТВ и Первый канал. В первом случае Волочкова участвовала в дебатах в передаче «НТВшники» с Всеволодом Чаплиным. Во втором и вовсе была героиней программы «Пусть говорят».
И дело было вовсе не в цензуре. Ничего крамольного Анастасия Юрьевна в эфире говорить не собиралась. Дело было в банальной мести Владислава Суркова за политическую крамолу балерины.
За несколько дней до беспрецедентного синхронного нарушения сетки вещания, которая уже была анонсирована в телепрограммах, Волочкова в интервью радио «Свобода» дословно сказала следующее: «Однажды люди из «Единой России» — это говно, в которое я имела неосторожность вступить, — они заставили меня подписать такой документ нелепый, который, как мне объяснили, был в защиту Ходорковского, что на месте Ходорковского должны быть Другие люди. И — «подпишите, пожалуйста, письмо». Я подписала. А потом, когда на меня обрушилась вся страна с претензиями, что я против Ходорковского, — вы знаете, я рыдала, потому что меня реально обманули. И, может быть, это та причина, кстати, по которой я хочу сейчас выйти из этой ебучей партии «Единая Россия» — потому что там неправда и потому что меня просто обманули».
…Эмоционально, конечно. Но изнутри, как говорится, видней, во что вляпался.
Речь, разумеется, идет об известном «Письме в поддержку приговора бывшим руководителям ЮКОСа», которое в 2005 году подписали (отчасти мы уже знаем как) 50 представителей общественности. Среди которых значилась и Волочкова.»
Любопытно, что полутора годами ранее скандал подобного рода уже сотрясал политический воздух в России. В интервью РЕН ТВ выдающаяся фигуристка и депутат Госдумы Ирина Роднина сказала: «Я не подписывала. Это пока меня не было. Я в тот момент была в Сингапуре. Да, там написали мою фамилию, но так иногда бывает».
Вот так! Хоть стой, хоть падай.
Мне довелось именно в тот период общаться Ириной Константиновной, и я задал ей более обобщенный вопрос о том, как она относится к тому, когда людям за их спиной приписывают то, чего они не делали.
— Поразительно!!! — гневно отреагировала Роднина. — При живом человеке писать непроверенную информацию! Спросите прежде меня: правда это или нет. Понимаю, если бы я уже умерла, тогда можно было бы про меня всякую ерунду писать. А когда человек жив…
Роднина фамилию Суркова не произнесла, а вот Волочкова не убоялась. Когда на том же радио «Свобода» у нее спросили, почему она считает, что снятием ее передач занимался лично Сурков, Анастасия Юрьевна ответила:
— Потому что о том, что моя программа «Пусть говорят» и программа на НТВ сняты по личному распоряжению Суркова, мне объявили редакторы некоторых программ. Я не буду называть ни имена, ни программы. Это были люди с телевидения. Ну вы же понимаете, что только на таком высоком уровне могут принять решение о снятии программы.
Естественно, на таком. А на каком же еще две кряду крупные программы дуплетом слетают в лучшее телевизионное время?
Конечно, очень интересно, как именно Владислав Юрьевич отдает свои команды телекиллерам или их хозяевам. Многие рефлексирующие дамы и господа, размышляющие на эту тему, морщат носы: мол, Сурков до такого не опускается, а действуют его помощники, улавливающие волю хозяина из воздуха.
Я придерживаюсь прямо противоположной точки зрения.
Все проще.
В феврале 2004 года в Интернет попали расшифровки прослушек телефонных разговоров нашего героя. Разумеется, требовать проверить их достоверность никто не стал. В том числе и Владислав Сурков. Что косвенно служит доказательством их подлинности.
Вот фрагмент одной из тех бесед Суркова. Его предположительный собеседник — генеральный директор Первого канала Константин Эрнст.
— Але, привет! — начинает разговор Сурков.
— Ало?! — отвечает Эрнст.
— Але, Кость? Привет, говорю. Это я…
— А… а чего номер такой?
— Определился? Запиши его, этот новый — не успели пока поставить…
— Так может лучше вообще не… — пытается оборвать разговор Эрнст, почуяв, что доверять телефону в этот раз не стоит.
— Не, срочно просто… Я про завтра… — настаивает Сурков, говоря общими словами на знакомую им обоим тему.
— Ну что ты беспокоишься? Камеры будут, все будет…
— Камеры будут, ага. Успокоил. Камеры-то будут. Если ваших не будет, для вас будут. — Шутит Сурков с черным юмором. — В компании милых интеллигентных людей. Холодильники и телевизоры купили уже. Все дела, уют, комфорт. — Намекает Сурков Эрнсту на арест медиамагната Гусинского в 2001 году. Тот в интервью журналистам говорил, что у него в камере есть холодильник, телевизор, а сосед — интеллигентный человек.
— Я серьезно. Все будет. — Эрнсту, видимо, не до шуток.
— Надо, чтобы не просто все было — я чего звоню-то. Надо посильнее сделать, чем обсуждалось в пятницу. Не просто сюжет там… Надо целиком… И главные новости только про это — не меньше пол выпуска каждого… И чтоб обсуждали дня два. Познер-хуезнер. Короче, считай что это у тебя вторая прямая линия. Только без звонков. Что сильно вам упрощает работу.
Как видите, предельно конкретно, жестко и цинично настаивает Сурков на каких-то срочно необходимых ему телесюжетах.
— Слав…
— Ну что, что? Что ты нервный такой стал… (Смеется).
— Слав, ты понимаешь, что это значит? — переспрашивает Эрнст, чем-то, очевидно, ошарашенный.
— Родной, ты путаешь немного вообще… Это я объясняю, а ты понимаешь. Хотя ты, кажется, не понимаешь… — переходит Сурков на полуугрожающий развязный тон, раздраженный нерешительностью собеседника.
— Да на нас и так через раз наезжают… — тем не менее не перестает упорствовать Эрнст. — Они ж взвоют, западники там, блядь… Это оно и будет. Я серьезно… Он же не как должность, а как претендент там, ну ты понимаешь… Там же контингент-то… Это шуму будет.
…Вот такая милая беседа.
Собственно, не так уж и важно, какой именно сюжет приказывает протолкнуть в эфир Владислав Сурков Константину Эрнсту. Интересны сами технологии влияния нашего героя на федеральное телевидение. А они, как видите, просты и примитивны. Приказ в устной форме. Без лишней конкретики, благо собеседники понимают друг друга с полуслова.
Напомню, что Сурков в 1998–1999 годах работал у Эрнста первым замом на ОРТ еще времен Березовского. Тогда, в эпоху перманентных информационных войн, они и научились понимать друг друга. Только раньше, надо думать, команды Суркову отдавал Константин Львович. А теперь наоборот.
Примерно в таком же духе наверняка Сурков отдавал распоряжение снять с эфира телепередачи с участием Волочковой. Не исключено, что Эрнст также пытался сопротивляться. Мол, это же скандал будет — если слетит анонсированная программа. Но наш герой — человек непреклонный. Как решил, так и будет.
Думаю, и в случае с Волочковой, и в случае с Родниной у Владислава Суркова случился прокол по линии отлаженного гешефта «ты мне — я тебе». Он-то думал, что давая Волочковой более чем регулярные эфиры на федеральных каналах, а Родниной — депутатскую корочку, вправе отныне рассчитывать на то, что обе именитые дамы будут играть для Владислава Юрьевича… нет-нет, конечно, не в постановке спектакля «Околоноля», а всего лишь роли свадебных генеральш «Единой России».
Просчитался.
Дамы оказались с норовом, недаром же брали до этого штурмом олимпийские пьедесталы и подмостки Большого театра. Чего им Суркова-то бояться. Так что «ты мне — я тебе» жизненный принцип, конечно, эффективный и Владиславом Юрьевичем проверенный, но, как видим, не безотказный в случаях с уж очень выдающимися персонами.