Гаев увидел, как теплоход, пройдя мимо пансионата, развернулся и медленно пошел к причалу, на который вышли двое охранников. Теплоход причалил, матрос выдвинул трап. Главарь банды поднял радиостанцию:
– Иса! Начали!
Как только трап лег на причал, к теплоходу по команде Исмаилова бросились трое бандитов – вдобавок к тем двум, что уже находились на нижней смотровой площадке. Первым пулю получил матрос – это Бердыев прострелил ему голову. Парнишка упал на металлический пол. Ваха поднялся в рубку капитана. Тот собирался выйти, но в двери появился охранник с бесшумной снайперской винтовкой, ствол которой был направлен в живот капитана.
– В чем дело?
– В том, что экскурсия закончена, капитан, – усмехнулся бандит.
– И что вам надо, юноша? Где начальник охраны?
– Он умер.
– Что?!
– Пасть закрой, – повысил голос бандит. – Судно захвачено. Ты – один из заложников. Лапы в гору, господин Артемов. – Фамилию капитана бандит прочитал на шевроне его кителя.
– Что значит «захвачено»? Ты шутишь, парень?
Ваха резким ударом сбил капитана с ног. Забросив за спину винтовку, он сковал руки Артемова наручниками. Проверил пульс, убедился, что не убил капитана, обыскал его. Потом поднялся.
– Вот так и лежи, паскуда.
На палубу, где находились пассажиры и переводчики, ворвались Шукур и Лунь. На передней палубе дорогу ему попыталась загородить переводчица, молодая еще женщина:
– Что вы делаете? И… кто вы?
Шукур выстрелил. Переводчица рухнула на пол. Один из пассажиров попытался оказать ей помощь, но Шукур крикнул:
– Назад, шакал, или завалю всех!
Он кричал на русском языке, но американцы его поняли, хотя и находились в шоке от происходящего, такого нереального в реальной жизни.
На задней палубе переводчик-стажер был не в состоянии преградить дорогу бандитам. Лунь свободно вышел на палубу, обвел пассажиров стволом винтовки.
– Сидеть! – приказал он. Как и Иса, и Гаев, Лунь неплохо владел английским языком. – Во избежание недоразумений, грозящих смертью любому из вас, требую полного повиновения. Для этого многого не требуется – всего лишь оставаться на своих местах и не дергаться. Кто здесь переводчик?
Из первого ряда поднялся парень:
– Я. Студент факультета иностранных языков Игорь Павлушин.
– Отучился ты, студент, – усмехнулся Лунь и выстрелил стажеру в голову.
Люди на палубе ахнули. Пуля, пробившая череп общительного, симпатичного юноши, отбросила его тело к середине палубы.
– И так, господа американцы, будет с каждым, кто попытается оказать сопротивление. Поэтому повторяю, от вас требуется пока только одно: сидеть и не дергаться.
Бердыев тем временем расстрелял радиста в его рубке, закрыл в трюме моториста, после чего со своей станции вызвал на связь Исмаилова:
– Иса, это Тат. У нас все о’кей! Капитан в капитанской рубке, с ним Ваха. Моторист в трюме. Шукур и Лунь завалили переводчицу и ее помощника, держат заложников, я внизу у трапа. Радист с матросом в минусе.
– Иду к вам. Туристов переместить в задний пассажирский салон.
– Там для всех не хватит места.
– Ничего, потеснятся. Да и мы освободим для них места. Как понял?
– Понял, встречаю!
Бердыев переключился на подельников на палубах, передал приказ помощника главаря банды. Исмаилов, стоя у причала, дождался, пока туристов не переведут в задний пассажирский отсек, и вошел на теплоход. Его встретил Бердыев:
– Полный порядок, Иса!
– Пойди посмотри, что у Вахи.
– А что там? Запуганный до смерти капитан…
– Ты не понял приказа?
Бердыев поднялся в рубку и тут же спустился.
– Я же говорил, все нормально. Капитан лежит на полу. У него приличный синяк – не понял сразу, что от него требуется.
– Радист мог успеть передать в эфир сигнал «SOS»?
– Не-е! Я его зацепил на входе в рубку.
Исмаилов достал радиостанцию:
– Охотник? Это Иса. Мы свою работу выполнили. Американцы захвачены и перемещены в кормовой пассажирский салон, команда уничтожена. Капитан в рубке под присмотром Вахи, моторист закрыт в трюме.
– Молодцы! Теперь займись переводом части туристов в пансионат. Раздели американцев поровну, я имею в виду мужчин и женщин. Сколько человек отправить ко мне, а сколько оставить на теплоходе, ты знаешь.
Исмаилов бросил Бердыеву:
– Тат, оставайся здесь, смотри за рекой и контролируй проход туристов через площадку к трапу и на причал. Я в пассажирский салон. И повнимательней, Тат! Самое главное только начинается.
– Да понял я… В первый раз, что ли?
Исмаилов спустился в кормовой пассажирский салон, где толпой у задних окон стояли американцы под прицелом Шукура и Луня. Иса прислонился к спинке одного из кресел, осмотрел американцев. Большинство из них имели испуганный вид. И только трое мужчин смотрели на террористов с ненавистью и вызовом. Но сделать они ничего не могли.
– Внимание, леди и джентльмены! – объявил Исмаилов. – С этого момента вы являетесь заложниками со всеми вытекающими отсюда последствиями. Причина захвата банальна: никакой политики, нам нужны деньги. И ваша жизнь зависит от того, насколько сговорчивы будут российские власти. Если выполнят наши требования, вы немедленно получите свободу. Не выполнят – мы убьем вас всех, как убили персонал пансионата, членов команды теплохода и переводчиков. А еще ваша жизнь зависит от того, как вы будете себя вести. Предупреждаю: каждый из вас обязан неукоснительно исполнять все наши требования. В противном случае – смерть. Если хотите жить, не проявляйте совершенно бесполезного геройства, тем более попыток самостоятельно бежать. Это не удастся. Наши требования мы сегодня же передадим российским властям и в посольство США. Уверен, совместно они примут единственно верное решение, так что вам, по большому счету – при правильном, подчеркиваю, поведении, – не грозит ничего. Ну, если только некоторые неудобства… Обслуги теперь в пансионате нет, так что готовить пищу для себя и для нас придется женщинам из числа заложников. Все мобильные телефоны вам придется сдать. Того, у кого будет замечен телефон, ждет немедленная смерть. Вам также запрещается пользоваться компьютерами, смотреть телевизор, слушать радио… впрочем, допуска к ним у вас не будет. Вы должны находиться там, где будет указано, и делать то, что приказано. Вашу делегацию мы разделим на две группы. Одна в количестве двенадцати человек перейдет в пансионат, в актовый зал. На судне останутся десять человек. Мужчины и женщины в каждой группе будут разделены поровну, независимо от того, что кто-то является мужем и женой. Повторяю, ваш захват – явление временное, так что потерпите. У меня, пожалуй, все. Никаких вопросов я не принимаю – ни сейчас, ни в будущем. Объясняться с вами у меня нет никакого желания. – Иса повернулся к Бердыеву: – Тат, выведи на причал шестерых мужиков и шестерых баб, передай их Черко!
Бердыев подошел к заложникам. Он не церемонился. Пальцем указывал на заложников: ты, ты, ты… на выход! Быстро!
Заложники повиновались. Двенадцать человек вышли на причал, где их встретили Виктор Черко, Степан Рыглов, Марат и Захаров. Они повели американцев к главному корпусу, в актовый зал, где находились связист банды, Шестис, и Рахим. Шестис тут же поднялся в кабинет директора пансионата, доложив:
– Командир, двенадцать заложников доставлены в актовый зал.
– Хорошо! – кивнул Гаев. – Ступай, передай Марату и Степану, чтобы перенесли главный заряд на теплоход и установили прямо в кормовом салоне, на виду у заложников. Они должны постоянно находиться в страхе.
– И так, по-моему, некоторые из них наделали в штаны…
– Ничего. Пусть Степан, после того как установит заряд, передаст приказ Захарову организовать охрану заложников. Жрать им дадим после восьми часов, пусть отберут пару баб приготовить ужин. И сразу возвращайся. Я буду ждать тебя здесь со спутниковой станцией.
– Я быстро!
Гаев, махнув рукой, прикурил очередную сигарету.
На теплоходе Иса устанавливал свой порядок. Десятерых заложников – шестерых мужчин и четырех женщин – он усадил на крайние ряды салона. Распределил бандитов для охраны. Принял от Марата и Рахима главный заряд – тяжелый, окутанный проводами с антенной металлический цилиндр высотой в полметра и диаметром сантиметров тридцать. Когда внесли заряд, заложники начали шептаться между собой.
– Молчать, твари! – гаркнул на них Иса. – Без моего разрешения ни одна сука не имеет права раскрывать пасть.
– Ты им объясни, Иса, – усмехнулся Бердыев, – что за штуковину поставили в салон, они и успокоятся.
Исмаилов осмотрел притихших заложников, указал на цилиндр:
– Чтобы было понятно, это – мощное взрывное устройство, способное разнести на мелкие куски теплоход вместе со всеми вами. На очень мелкие… Это для того, чтобы у русских и ваших соотечественников не возникло желания освободить вас силой. Вы получите свободу только после того, как мы получим за вас деньги. Другого варианта нет. Выберите из баб повариху, чтобы сделала на всех ужин. Ее – ко мне, остальным разрешаю подготовить места для отдыха лежа, но не выходя за пределы отведенной вам зоны. – Исмаилов кивнул Бердыеву: – Повариху в камбуз! За охрану отвечаешь ты.
– Хоп, начальник. Не мешало бы на ночь бабенку наверх отвести. Я уже присмотрел одну…
– Запомни, Тат: если ты хоть до одной бабы лапой своей коснешься, я лично тебе отстрелю… сам знаешь что. Ты понял меня?
Бердыев вздохнул.
Шестис, выполнив приказание Гаева, вернулся в кабинет директора пансионата, неся в руке чемодан со спутниковой станцией. Доложил:
– Я все сделал, как ты велел.
– Хорошо! Подготовь станцию, мне нужна связь с Куршедом.
Вскоре Шестис доложил о том, что связь с полковником установлена. Гаев взял трубку:
– Докладываю, полковник: первый и второй этапы операции проведены успешно. Задача выполнена; охрана, персонал пансионата, два члена экипажа, кроме капитана теплохода и моториста, уничтожены. Заложники распределены по объектам согласно твоему плану. Главный заряд на судне. Отряд полностью контролирует обстановку.