— Только что мне звонил президент. — Он указал кивком на телефон правительственной связи. — Могу вам сказать: он очень озабочен тем, как освещается избирательная кампания в наших ведущих СМИ. Я даже не буду напоминать вам, что от позиции СМИ зависит успех всего мероприятия. Или я не прав? — Повернулся Сырков к Пукловскому. Тот сдвинул очки на нос и многозначительно кивнул головой.
— Так вот, — продолжил Сырков, — у вас до сих пор нет стратегии информационного обеспечения президентского курса.
При этих словах он почему-то в упор посмотрел на Сенковича.
— Особенно это касается вас!
Сенкович невольно съежился и втянул голову в плечи. Сырков, бешено вращая синими глазами и хмуря лохматые брови, начал наращивать темп, постепенно переходя на крик:
— Что вы там дурью маетесь?! Мы вам, когда давали разрешение на «Свободу слова», что говорили? — Он уперся кулаками в стол. — Я вам сказал: ни президента, ни монороссов не трогать! У вас что, тем для обсуждения недостаточно?
Сенкович поднял вверх руку с карандашом, пытаясь вставить слово в свое оправдание. Но Сыркова уже несло на полную катушку.
— Оправдываться будете в другом месте! Мы с этой вольницей на вашем телеканале покончили для того, чтобы вы теперь на нас всякое дерьмо сливали?! Ваш Шустик должен знать, кто ему деньги платит. А значит, музыку будем заказывать мы! И этих у микрофона подбирать надо, как положено! Тоже мне — глас народа! И всех приглашенных на эфир согласовывать с нашими людьми! Понятно?
— Да, — тихо пролепетал Сенкович и опустил карандаш.
— Теперь о главном, — продолжил Сырков. — Все позиции по работе СМИ изложит Глеб. — Он кивнул в сторону уже приготовившего бумаги Пукловского. — Давай, валяй!
Пукловский медленно сдвинул очки на самый кончик носа и, попеременно заглядывая то в одну, то в другую бумажку, начал монотонно вещать:
— Средствам массовой информации в период подготовки и проведения избирательной кампании отводится особая роль. С одной стороны, они должны объективно представлять все соревнующиеся стороны. С другой стороны, они должны помнить о том, что их главная задача — сохранение в стране политического спокойствия и равновесия. И это накладывает на них определенную ответственность. Вы не должны разжигать страсти. Ваша задача — четко проводить в жизнь политику законно избранного президента и сформированного им правительства.
Сырков нервно затеребил пальцами.
— Глеб, кончай читать лекцию! Давай по сути!
— А если по сути, — оторвался от бумаг Пукловский, — то все предельно просто. Ваша задача — сделать все возможное, чтобы в будущей Государственной Думе не было тех, кого президент не желает там видеть. И, наоборот, поднять на щит тех, кто согласован. Даже, если они полные идиоты. Или я не прав? — Пукловский повернул голову в сторону Сыркова.
— В общих чертах прав. Только, пожалуйста, поподробнее конкретные детали…
— Ну, к примеру, официально по закону предвыборная пропаганда пока еще не разрешена. Так?
— Да, да, — закивали головами присутствующие.
— Но ведь у нас, как я понимаю, и федеральный список и все региональные списки партии «Монолитная Россия» возглавляют действующие руководители и депутаты?
— Да! — подтвердил Сырков. — И я думаю, что это правильно.
— И я так думаю, — продолжил Пукловский. — Так вот, достаточно на всех теле— и радиоканалах ежедневно в самое, как говорят, «прайм тайм» давать очень грамотную положительную информацию об их деятельности. Ни у кого претензий не возникнет. А если возникнут, ответ прост: «Что вы прикажете — вообще не освещать деятельность руководителей и депутатов? Это нарушает демократические права граждан страны получать информацию о своих руководителях и народных избранниках»
— Правильно! — поддержал его Доброхотов. — Вот мы на днях показали большую передачу о губернаторе Свердловской области. Ребята здорово постарались. Нарисовали — что надо! А ведь он у нас возглавляет список в Госдуму по области. Мы и про других расскажем.
— Кроме того, — продолжил Пукловский, — будьте осторожнее с негативом. Вообще не давать негатива нельзя. Но делать это надо с умом. Так, чтобы он, наоборот, в плюс пошел. Как мы здорово сделали с Грузновым! — обратился он к присутствующим. — Вроде бы, эти «оборотни в погонах» — его упущение. А на деле — именно благодаря ему раскрыли банду преступников, действующих под прикрытием милицейских структур.
— Кстати, — вмешался в разговор Сырков, — о взаимодействии с прокуратурой и милицией речь пойдет особо. Ваша задача — моментально реагировать на все нарушения со стороны наших конкурентов. Даже самый малый их промах должен становиться предметом общественного обсуждения и осуждения.
— А если это будет деза? — с сомнением покрутил головой Панцов. — Нам уже приходилось отбрехиваться не один раз.
— Ничего, — парировал Сырков, — надо будет, отбрешетесь. Главное — выполнить поставленную задачу.
— И все-таки, — продолжал сомневаться Панцов, — мы уже заколебались объясняться с судами разных инстанций по поводу Карамуловских программ.
— Ну, если суда боитесь, тогда — увы! — развел руками Пукловский. — В девочках остаться не удастся.
— Да при чем здесь девочки? — махнул рукой Панцов. — Просто для этих — он качнул головой в сторону, — будет лишний повод для пиара.
— Так это ваша забота, — отрезал Сырков. — Думайте, как выкарабкиваться.
— Он хочет и рыбку съесть и… — съязвил Венепуктов и, ухмыляясь, огляделся по сторонам. Но лица присутствующих остались абсолютно непроницаемыми.
— А как же быть с теледебатами? — После этого вопроса Сенковича все повернулись сначала в сторону Сыркова, затем, не сговариваясь, посмотрели на Пукловского.
— Во-первых, представители «Монолитной России» на теледебаты не пойдут. Так решил Сам. — Сырков кивнул головой в сторону президентского телефонного аппарата. — А во-вторых, пусть эта шушера болтает, что хочет. За их бред вы ответственности нести не будете. Здесь мы должны четко выполнить букву закона. Иначе нас демократы за горло возьмут. В общем, так, — подытожил разговор Сырков, — не позднее, чем через неделю, предоставите мне через Глеба (он кивнул в сторону Пукловского) свои планы по пиару «Монолитной России». В дальнейшем все действия согласовывать только с нами!
Он внимательно осмотрел присутствующих за столом и вдруг, обращаясь почему-то к Герсту, спросил:
— А где у нас мадам с РЭНа? Как ее — Лесновская? Смотри, чтобы они там чего-нибудь не учудили. Впрочем, я сам позвоню Чубайсу. Если вопросов нет, разговор окончен. — И Сырков первым поднялся из-за стола.
Когда кабинет опустел, Сурок привалился спиной к стене, сунул лапу в рот и надолго задумался. За всю свою короткую сурковскую жизнь ему еще подобного слышать не приходилось. Он даже напрочь забыл о еще так недавно прельщавшем его куске недоеденного сандвича. И вообще всякие мысли о еде из его маленькой звериной головки моментально улетучились. И очень захотелось к себе домой — в далекую Алабаму. А еще захотелось сесть на задние лапки и, подобно дикому волку, повыть. Но дверь опять заскрипела, и хозяин кабинета вернулся на место. «Видно, пока не судьба» — подумал Сурок и полез в свою «нору».
9
Из настольного селектора раздался Лилечкин голос:
— Владик, к тебе Заполошин идет!
Не успел Сырков спрятать папку с документами в стол, как в кабинет буквально вбежал глава администрации.
— Ну, ты, Влад, совсем охренел! Ты зачем Михе Фрикману про Ходора набазлал? Он уже на ноги всю еврейскую тусовку поставил! Бабки мы с них хрен получим! — Заполошин запрокинул свою бородку и начал трясти головой. — Ты не представляешь, что эти нам устроят!
— Не психуй, Санек! Они все у нас во где сидят! — Сырков достал из шкафа очередную бутылку и показал на нее глазами. — Будешь?
— Что ты пьешь эту американскую дрянь? — Заполошин брезгливо поджал губы. — У тебя что, нет нормального французского коньячку?
— Для шефа — все, что угодно! — Сырков достал из другого угла шкафчика бутылку дорогого французского коньяка и коробку шоколадных конфет. — А насчет этой самой тусовки ты не беспокойся. Они теперь еще больше будут в нас заинтересованы. Потому как всем захочется хотя бы долю «МУКОСа» получить.
— Хрен они чего получат! — Заполошин опрокинул рюмку коньяка, бросил в рот сразу три конфеты и смачно выдохнул. — Насчет «МУКОСа» у шефа другие планы.
— Какие? — поинтересовался Сырков.
— А это тебе пока еще знать не положено. Всему свое время. Но разыграем все, как по нотам! Будь спок!
Заполошин опрокинул в себя вторую рюмку коньяка, прихватил горсть конфет и двинулся к выходу. Уже около самых дверей остановился.
— Тебе от шефа звонили? Он ждет нас с тобой завтра в десять по поводу создания нового избирательного блока. А на двенадцать вызывай к себе Рогожина и всю компанию. Я тоже подойду.
Сырков вместе с ним вышел в приемную и, проводив его до коридора, повернулся к Лилечке.
— Завтра на двенадцать ко мне Рогожина, Глазмина, Веретенникова, Скачкова, Бабунина.
10
Идея создания нового политического блока возникла еще прошлой осенью. Как только во фракции коммунистов возникли серьезные противоречия, было принято решение данный успех закрепить. С этой целью Сырков разыграл в Думе сложную многоходовку. В результате — большая группа депутатов покинула фракцию КПРФ и перешла в разряд «независимых». На самом деле, это был всего лишь первый шаг к созданию новой, альтернативной КПРФ, политической силы. Сырков прекрасно понимал, что руководство партии, обуреваемое личной обидой и высокими амбициями, никогда больше на контакт с выбывшими не пойдет. Но и тем во вновь сложившейся обстановке, в преддверии предстоящих выборов, не останется ничего, кроме попытки создания своего, независимого от КПРФ, избирательного блока.
Вообще, задача стояла предельно ясно: максимально ослабить левый фланг за счет дробления сил. Именно для этого уже зимой Сырков пригласил к себе лидера аграриев и намекнул, что Кремль хотел бы видеть в будущей Государственной Думе самостоятельную фракцию аграрной пар