– Вероника Николаевна... Гм. Похоже, эта дама – родная сестра Мельникова-старшего. И, следовательно, тетя Дмитрия».
– Эта старая английская корова, как всегда, опаздывает, – с той же очаровательной улыбкой сказала дама. – Тоже мне, «Королева Шантеклера»... Тот самый случай, когда из грязи – в князи. Корчит из себя бог весть кого! Сразу же видно, что гены у нее нашенские, русские!
Вадим едва удержался, чтобы не спросить, о ком это она говорит. Но ему страшно не хотелось выказывать свою некомпетентность. Задай он вопрос, она могла бы подумать, что он человек случайный, не из их круга (что было чистой правдой). Поэтому он задал другой вопрос:
– Выпьете что-нибудь, Вероника Николаевна?
– Я уж было подумала, что вы не предложите... Фужер шампанского!
Вадим легко выполнил эту ее просьбу. Благо, вышколенные официанты и стюарды, снующие среди собравшихся у шатра ВИП-персон, ловили каждый взгляд, каждый жест...
– За знакомство! – Дама отпила из своего фужера. – Cheers!
– За знакомство, Вероника Николаевна. – Вадим сделал глоток молта. – За приятное знакомство!
– Можно просто – Вероника...
Вадим, кивнув в сторону «цирка», возле которого появились какие-то люди – одни были в униформе, другие в складчатых одеяниях с античными орнаментами, в одеждах, похожих на римские тоги, – поинтересовался у своей новой знакомой:
– Нас ожидает какое-то представление?
– А вы разве не в курсе, Вадим? Это идея нашего Димочки.
– Да-да, кое-что слышал... – осторожно произнес Вадим. – Интересная задумка.
– Мальчику уже двадцать пять, но иногда он ведет себя как капризный ребенок. Знаете, как у детей? «Хочу эту игрушку!.. И немедленно!» Носится с этой своей идеей раскрутить проект «Калигула»... И никто – ни отец, ни его друзья – не могут пока отговорить Димку от этой его блажи!
Хохлов, вспомнив о лике, изображенном на «пригласительном», а также о надписи на «карточке», покивал.
– Да... Калигула... Мощная фигура! У Сартра, кажется, есть одноименная пьеса...
– У Альбера Камю, – поправила его дама. – Наш Дима и эта... – Дама, как показалось, неприязненно посмотрела в ту сторону, где в центре шатра все еще стояли именинник и его подруга, – его пассия спонсируют постановку спектакля. Но в основном, конечно, вкладывается наш дурачок...
– Кхм. По пьесе «Калигула», значит? Современная постановка?
– Да. Но ее, эту пьесу – вернее, сам этот сюжет – переписал какой-то современный автор. Чушь, короче... – Дама допила шампанское, затем жестом подозвала официанта.
– Любезнейший, фужер «Империала»!
– Значит, Дмитрий и Лариса – театралы? – Хохлов решил, пользуясь случаем, выведать побольше об имениннике и его девушке. – Вернее сказать, меценаты, поддерживающие театр?
– Не знаю, какие уж из них меценаты... – Вероника Николаевна скривила губы. – Полтора миллиона фунтов Димка в эту странную затею уже втюхал. Его подруга тоже, надо полагать, подбросила деньжат... Сейчас обе труппы, московская и лондонская, готовят спектакль к запуску.
– Этого... нового «Калигулу» будут показывать и в Москве, и в Лондоне?
– Именно так. Если, конечно, Дима не охладеет к своему проекту и не закроет его вовсе, наплевав на потраченные средства.
– Такое тоже может случиться?
– Не исключено... Он ведь уже лет пять носится с идеей экранизации, еще со студенческой поры. И эти театральные постановки – кстати, одновременная премьера в Москве и в Лондоне ожидается сразу после Нового года, – так вот эти вот спектакли призваны подогреть интерес публики. Я бы даже сказала, скандализировать тему, вынести ее на широкое публичное поле...
Вадим с умным видом покивал.
– Это разумный рекламный ход. Народ пресыщен зрелищами. Чтобы привлечь внимание, нужно придумать и сделать нечто, чтобы о тебе или о твоем продукте заговорили. Скандал – средство для быстрой и эффективной раскрутки...
– Вы изъясняетесь, как большой знаток.
– Спасибо. Я просто немного в теме.
– Дима планирует осуществить новую экранизацию «Калигулы».
– Вот как? – Хохлов, услышав эту новость, неподдельно удивился. – Но ведь прежний фильм «Калигула»...
– Который поставил Тинто Брасс при поддержке порнушников из «Пентхаус»...
– Да-да, именно этот... Он ведь снискал скандальную славу.
– Дмитрий хочет спродюсировать новый фильм. Сначала запустят на двух сценах постановку, обкатают идею и актеров, раскрутят, отпиарят...
– А затем будут экранизировать?
– Если найдут ту сумму, которую запланировал сам Дима. У него ведь требования какие? Должны быть задействованы лучшие из лучших – сценарист, оператор, режиссер... Мировые звезды в главных ролях... Съемки в Италии... Это все очень не дешево. Да и не только в деньгах дело.
– Если не секрет, то о каких суммах идет речь?
Дама задумчиво улыбнулась.
– Четверть миллиарда долларов – как минимум. Потому что если экономить – так говорит сам Дима, – получится «дешевая порнуха».
В какой-то момент Вадим заметил у шатра ту самую фигуристую шатенку, в компании с которой они сюда приехали. Уловив момент, когда девушка повернула голову в его сторону, Хохлов поприветствовал ее легким взмахом руки – как уже знакомого ему человека. Но Анна и на этот раз никак не отреагировала на подаваемые им знаки внимания...
«Странная какая-то, – отметил про себя Хохлов. – Ведет себя так, как будто она здесь сама по себе. Не выпивает, как большинство гостей, которые кого-то или чего-то дожидаются, ни с кем не вступает в разговоры. Стоит особняком, с Полянского глаз не спускает. И к имениннику, кстати, с поздравлениями не подходила...»
Мимо них, оставив после себя густое, как туманный клуб, облачко аромата какого-то дорогого парфюма, проследовала импозантная парочка: толстяк в костюме от Армани и его спутница, очень красивая ухоженная девушка блондинистой наружности и в платье с вырезом почти до талии. Одновременно с ними к имениннику подошел и уже знакомый Хохлову персонаж – смуглый красавец Руслан.
– У Борьки Когана всегда был плебейский вкус, – полушепотом заметила дама. – Как и у его отца, впрочем... Где он нашел эту дылду? Из «эскортных», что ли? Надушена и накрашена, как дешевая проститутка!
Теперь уже и Вадим, когда прозвучала фамилия известного в финансовых кругах человека, догадался, кто этот парень, похожий внешне на вскормленного бигмаками бройлерного американца... Да уж, здесь, в «Усадьбе Майендорф», нынче собрались самые сливки.
– А вы в курсе, Вадим, что Коган... – Дама выдержала паузу почище знаменитой «мхатовской».
– Что Борис жутко влюблен в Лару Алексахину?
– Это действительно так?
– Да, совершенно точно!
– А Дмитрий?
– А что Дмитрий? – Дама поправила меховую накидку, укрывающую ее полуобнаженные плечи. – Я... Лично я... считаю, что ему еще рано жениться.
– Думаете?
– Уверена! Он еще совсем молод и не нагулялся толком. Они ведь все с детства дружат. Учились в одной частной школе в Англии... Вы меня понимаете, да?
– Хм... А этот вот Руслан? – Хохлов посмотрел в сторону стоящего к ним спиной кавказца. – Он ведь тоже друг Дмитрия?
– Руслан Абышев? – На лице дамы появилась странная гримаска. – Я уже говорила, что они в одной частной школе учились. Его отец – авторитетный бизнесмен. – Вероника Николаевна сделала ударение на слове авторитетный. – Или дядя?.. Я уже и не упомню, кто тут чей сын или племянник.
– Нефть? Или финансы?
– Ни то и ни другое, – на этот раз уклончиво ответила дама. – Недвижимость... гостиницы в Москве, несколько казино. Но сейчас поприжали игровую маф... игровой бизнес. Так что дела у них, как я слышала, не очень хороши.
– Да... игорный бизнес реально поприжали.
– У Димы есть довольно странные друзья. – Дама вопросительно посмотрела на Хохлова. – Вы не находите?
Вадим молча кивнул. Он обратил внимание на некий прозвучавший в словах Вероники Николаевны подтекст. Хотел задать пару-тройку как бы наводящих вопросов, чтобы выведать у этой словоохотливой женщины побольше разных сведений и данных о некоторых из собравшихся здесь непростых людей. Но не успел...
К ним подошел Борис Коган. Несколько секунд этот толстяк, в котором, впрочем, все равно присутствовал некий лоск, присущий человеку с деньгами или же отпрыску богатых родителей, в упор глядел на Хохлова. Затем криво усмехнулся. Переведя взгляд на молодящуюся даму, громко сказал:
– Вероника Николаевна, вам не стоит говорить с этим... с этим человеком.
– Это почему же, Боря? – Женщина вопросительно вскинула брови. – Ты какой-то бледный... Ты чем-то взволнован, дорогой?
Коган-младший вытер платком вспотевшее лицо, после чего небрежно сунул тряпицу в нагрудный карман пиджака.
– А при чем тут я? – сердитым тоном сказал «пузан». – Я говорю о нем. – Коган кивнул в сторону затаившего дыхание Хохлова. – Будьте поосторожней с этим типом. Он не из нашего круга!
– А что, приятный молодой человек... Не надо так нервничать, Боря. Знаешь, я тебя понимаю... То есть я понимаю, что ты сейчас сильно расстроен.
– Ничего вы не понимаете. Он – приятель Игоря Полянского! И вообще...
– Вот оно что. – Женщина, не дослушав толстяка, коснулась рукой в перчатке щеки Вадима. Улыбнулась странной улыбкой... как-то даже сочувствующе, что ли. – Ах вы, шалунишка! Борюсик, милый... – Она вновь повернулась к толстяку.– Я, в отличие от некоторых, считаю, что у каждого могут быть свои секреты, свои маленькие причуды!..
Их беседу прервало появление новых действующих лиц. Все или почти все, кто находились в шатре или близ него, сосредоточили внимание на подъехавших к замку лимузинах представительского класса, а также на тех, кого привезли в замок Майендорф эти роскошные авто.
Среди вновь прибывших были узнаваемые медийные персоны. Например, заместитель главы правительства Алексахин с супругой. А также дама в скромном, особенно на фоне нарядов местных дам, но стильном пальто и шляпке. Именно эта особа, державшаяся просто, но в то же время с достоинством, оказалась в центре всеобщего внимания. Это была всемирно известная британская актриса, лауреат всевозможных премий – шестидесятипятилетняя Хелен Мирроу. Она принадлежала к тому редкому типу женщин, кто никогда не скрывает своего возраста (а зачастую и сама называет его).