Краснов, сопровождаемый старшим товарищем, поднялся на второй этаж замка. Из курительной комнаты доносились гулкие удары в дверь и матерная брань. Сотрудник ФСО отпер ключом дверь. Мимо него в коридор попытался протиснуться рослый молодой мужчина южной наружности, но фэсэошник, атлет двухметрового роста и стокилограммовой комплекции, поймал его за руку; затем, слегка подзавернув кисть, сопроводил молодого человека обратно в помещение. Следом туда же вошли старший следователь и его тень.
– Моя фамилия Коган! – выкрикнул толстяк, на котором поверх брюк и белой сорочки была надета какая-то бесформенная хламида. – Борис Коган! А вы кто такие?! И почему нас тут держат?!
– Иванов Иван Иванович, – уже привычно представился один из вошедших. – Старший следователь оперативно-следственной группы. Гражданин Коган... Гражданин Абышев...
– Краснов посмотрел поочередно на двух возбужденных молодых людей. – Во-первых, попрошу успокоиться. Во-вторых, мы бы опросили вас и раньше, но вы... Вы были несколько не в форме, не так ли?
– Да кто ты такой?! – выкрикнул Коган. – Shit! Дайте мне позвонить!
К толстяку подошел Тихомиров. Легонько – Краснов даже не увидел самого момента контакта – коснулся пальцами его заплывшего жиром чрева. И тот тут же рухнул в кресло.
– Тыкать будете в другом месте и другим людям, – негромко, но веско сказал Юрий Александрович. – Вам дадут возможность позвонить. А сейчас отвечайте на вопросы товарища следователя.
– Какой и-ище та-аварищь следователь?! – сердито выкрикнул кавказец, потирая кисть руки. – Ви-и что, не панимаите, с кем вы тут ра-азгавариваете?
– С двумя не очень трезвыми и не слишком воспитанными людьми, – сказал Краснов, подойдя к нему вплотную. – На полтона ниже, гражданин Абышев! Иначе на вас наденут наручники.
Ушло еще две или три минуты, прежде чем эти двое прекратили ругаться и стращать незнакомых им людей. Абышев, цедя что-то под нос на родном наречии, наконец прекратил размахивать руками и уселся на кожаный диван.
«Этих двоих следовало бы опросить по очереди, – подумал Краснов. – Сначала Когана, а потом кавказца. Но где взять время? Придется общаться сразу с двумя, а не с каждым отдельно, как это было бы в других условиях и при иных обстоятельствах...»
– Гражданин Коган, первый вопрос вам. Когда вы в последний раз видели Вадима Хохлова?
– Какого еще Хохлова?
– Журналиста и пиарщика, приглашенного на юбилей вашего друга Дмитрия Мельникова.
– Спрашивайте у того, кто его пригласил.
– А вы, значит, с Хохловым не знакомы?
– Нет. Я не знаю такого человека.
– У вас дырявая память? – сказал Тихомиров. – На пленке, которая имеется в распоряжении следствия, зафиксировано, как вы подходили к Хохлову, стоящему в компании с родной тетей Мельникова, Верой Николаевной. И что-то им сказали...
– Может, чего и сказал, – буркнул Коган. – Много было всяких людей... И мало ли с кем я мог переброситься словом?
– Вы знаете, что произошло с Вадимом Хохловым? – спросил Краснов.
– Что произошло с Хохловым? – нервно переспросил Коган. – Э-э... А откуда мне знать? И почему я должен это знать?
Сказанное им прозвучало столь неубедительно, а сам он выглядел настолько встревоженным, что Краснов сразу отметил про себя этот момент.
– Вы хотите сказать, что Хохлов не участвовал в вашем ночном банкете во флигеле?
– Я его там не видел.
– Но вы знаете, о ком идет речь... судя по вашей реакции.
Коган вытер рукавом струящийся по щекам пот.
– Что вы ко мне прицепились?! И какое вы имеете право задавать меня вопросы?!
– Кто его застрелил? Кто стрелял в Вадима Хохлова? И из чего стрелял? Отвечайте, гражданин Коган!
– Кто застрелил? – Толстяк вытер рукавом струящийся по щекам пот. – Послушайте... как вас там? Вы меня достали!
– Если не хотите отвечать на вопросы следствия здесь, то...
– То что?
– То вас отвезут в камеру в Лефортово! – Краснов покосился на Тихомирова, но тот никак не отреагировал на этот смелый экспромт своего протеже. – Если вы... лично вы, гражданин Коган, ни в чем не виновны, то почему юлите? Почему не отвечаете обстоятельно и правдиво на вопросы следователя?
– Э-эй, ну что вы пристали к чи-илавеку! – подал реплику кавказец. – Вы еще па-ажалеете об этом, да.
– А вы, гражданин Абышев, лично знакомы с Вадимом Хохловым?
– Ни-и знаю такого! – отрезал тот.
Краснов несколько секунд смотрел сверху вниз на этого смуглого красавца. Он из всей их компании выглядел наименее потрепанным, что ли. По крайней мере, у него глаза не красные, как у вампира, попавшего на дневной свет, а нормальные карие глаза уроженца южной республики. И смотрит он на незнакомых ему мужчин вполне осмысленно, внимательно, с прищуром. Во взгляде читается дерзость – если не сказать, привитое или врожденное чувство презрения и даже превосходства над другими, стоящими на более низких ступенях общественного положения людьми. Да, он насторожен. И несколько обескуражен тем, что их, деток баснословно богатых родителей, кто-то посмел задержать и даже отваживается задавать им вопросы. Но напуганным он – как, впрочем, и все остальные, включая именинника, не выглядит.
– А ведь вы, гражданин Абышев, говорите сейчас неправду, – сказал Краснов. – Вы знакомы с Вадимом Хохловым. Более того, вы встречались с ним за сутки с небольшим до того, как вместе с Игорем Полянским и, опять же, Хохловым приехать на мероприятие в замке Майендорф.
– Ни-и буду больше га-аварить! – криво усмехнувшись, процедил Абышев. – Дайте па-азванить! Вам па-атом перезвонят! Или приедут и за-акопают вас прямо здесь, да! Будете гнить в земле, как навоз.
– Я тоже больше не буду с ними говорить! – буркнул Коган. – Эй вы... как вас там?!
– Он поднял глаза на Краснова. – Мне надо принять душ и переодеться. Но сначала... где мой «айфон»? Хочу позвонить отцу.
– Коган, вы приехали на мероприятие с некоей Дианой...
– И что? – буркнул тот, забыв о данном только что обете молчания. – И что из того?
«А то, что эта девушка мертва, – глядя на потного толстяка, подумал Краснов. – И не очень понятно, откуда она вообще такая взялась...»
– Это вы устроили так, что она получила пригласительный?
– Еще должна была приехать ее подруга... знакомая Руслана, – процедил Коган. – И что плохого в том, что молодые люди встречаются и общаются? Это что, запрещено законами?
– Плохого, конечно же, ничего нет. И противозаконного. За исключением тех случаев, когда после подобного рода встречи или общения гражданина или гражданку находят мертвой...
– А я тут при чем?! – Коган вновь стал покрываться потом. – Что вы мне тут шьете?! Я даже эту блондинку в первый раз увидел уже в Майендорфе.
– Ни-и а-атвечай им больше, Боря! – подал реплику Абышев. – Уже си-игодня их уволят. – Он поскреб кончиками пальцев подбородок с проклюнувшейся щетиной. – А па-атом их закопают, да.
Примерно в таком ключе проходил разговор и с Игорем Полянским. Краснов потратил на него не более пяти минут – парень дерзил, вел себя высокомерно. Но в то же время было заметно, что и он, подобно Когану, нервничает.
– Зачем вы пригласили на день рождения вашего лучшего друга Вадима Хохлова, с которым знакомы со времен учебы в МГИМО?
– Не ваше дело.
– Это вы оплатили серию статей о вашем приятеле Мельникове? И дали журналы с этими материалами Хохлову, чтобы тот поднес их имениннику?
– Что вы гоните?! Бред...
– Вы заказали себе точно такой же «Бентли», как и тот, что подарила юбиляру и своему бойфренду Лариса Алексахина. И приехали в замок именно на этой машине. Какой смысл был так поступать? Чего вы этим хотели добиться?
– Димка – бойфренд этой сучки? Ха-ха! Вы не в теме...
– Когда вы видели Хохлова в последний раз?
– Не помню... Кажется, он уехал еще вечером.
– Вы видели его во флигеле? Вы разговаривали с ним этой ночью? Вы знаете, кто его убил, кто стрелял в вашего знакомого, в гражданина Хохлова?
– Я не буду отвечать на ваши вопросы! – угрюмо сказал молодой человек. – Отвалите!..
Краснов – а вслед за ним и Тихомиров – переместился в «тужильную» комнату. Это было сравнительно небольшое и светлое помещение, предназначенное для отдыха, для раздумий, для сокровенных разговоров с глазу на глаз.
– У следствия есть несколько вопросов к вам, гражданин Мельников. И к вам тоже, гражданка Алексахина. – Сергей перевел взгляд на девушку. – Надеюсь, вы не откажетесь на них ответить?
– С какой стати? – мрачно произнес Дмитрий. – Лично я не собираюсь отвечать на ваши дурацкие вопросы. Полагаю, Лара, и ты тоже?
– Конечно, милый... – Девушка высморкалась в носовой платок. – Кто они такие, чтобы допрашивать нас?
– Это пока еще не допрос, – сухо сказал Краснов. – У следствия...
– Меня не интересует ваше долбаное следствие, – резко перебил его Мельников. – Мой отец в курсе, что вы нас тут держите взаперти?
Краснов покосился на «тень». Тихомиров в знак согласия кивнул.
– Ваш отец в курсе, Дмитрий Михайлович.
– А мой? – комкая в руках платок, спросила Алексахина. – Папе уже позвонили? Ему сообщили уже об этом... безобразии?
Краснов вновь посмотрел на Тихомирова, и тот во второй раз кивнул.
– Ваш отец тоже извещен... А теперь моя очередь спрашивать.
– Не тратьте времени понапрасну, – сердито сказал Мельников-младший. – Разговора не будет! В лучшем случае – через адвоката.
– Какая продвинутая молодежь пошла, – заметил Тихомиров. – Пальцы веером, сопли пузырями. А чуть что, прячутся за папу или за адвоката...
Краснов подавил тяжелый вздох.
– Дмитрий Михайлович, здесь, в замке, во время празднования вашего дня рождения, произошло чрезвычайное происшествие.
– Я это уже понял, – поморщившись от головной боли, сказал недавний именинник. – Но детали мне неизвестны. Вы же заперли нас!