Родина увенчала их заслуженной наградой.
Так надо стоять против вражеских танков…»[10]
После награждения героев политуправление фронта и политотдел армии направили участников битвы в войска для передачи опыта борьбы с танками врага. По всем дорогам, ведущим к фронту, были выставлены щиты с портретами героев, с их письмом к защитникам Сталинграда, с призывными лозунгами сражаться с танками, как сражались тридцать три богатыря.
Иногда задают вопрос: почему никому из участников битвы не присвоено звание Героя Советского Союза, ведь некоторые из них вполне заслуживали этого. Да, это верно, некоторые воины заслуживали этого. Но нельзя не согласиться с мнением Военного совета армии и фронта. Обстановка, сложившаяся на фронте, требовала немедленного поощрения за подвиг. Представление же к званию Героя Советского Союза несколько бы оттянуло срок поощрения наиболее отличившихся. Вышло бы так, что менее отличившиеся ходили с орденами, а более отличившиеся еще не имели бы их. Это было бы несправедливо. С другой стороны, развернувшиеся боевые действия в Сталинграде не давали возможность медлить с поощрением за подвиг. Командование все это учло. Приказ Военного совета фронта о награждении героев был встречен в войсках горячим одобрением.
Фронтовые поэты посвятили героям битвы много поэтических строк. Вот отрывок из баллады «Тридцать три»:
…Сверкали шеломы литые…
В чешуйчатом блеске брони,
У древних истоков России,
Как стража, стояли они.
И, может, внезапно повеяв
Дыханьем седой старины,
Они и к тебе, Евтифеев,
Врывалися в детские сны.
Но ты не гадал и не ведал,
Что выйдешь
на волжскую ширь
И встанешь над полем победы,
Как русских легенд богатырь.
Что в наши сказанья и песни
С тобою войдет неспроста
Вчера еще — воин безвестный,
А ныне — герой Калита.
А вы, Ковалев и Пуказов,
Товарищам вашим вослед,
Героями былей и сказов
Войдете вы в книгу побед.
И ваши друзья боевые,
И все, кто вам духом сродни,
Кто стражей у сердца России
Стоял в эти грозные дни;
Кто неодолимой преградой
Дорогу врагу преградил,
Кто стал у ворот Сталинграда,
И выстоял, и победил.
Идете вы с гневным оттенком
Приволжских пожаров в глазах.
Чтоб так, как боец Матющенко,
Легендой остаться в веках.
…Вернутся с победой герои,
Немецкая сгинет орда.
Товарищ, мы снова отстроим
Родные свои города.
О подвигах ваших бессмертных,
О Волге, великой реке,
Поведают новый учебник
И карта на школьной доске.
И детям в те дни золотые
Расскажут о вас, тридцать три.
— Так вот они, — скажут, — какие.
Приволжские богатыри!
Не в шлемах, зарей опаленных,
Не в блеске чешуйчатых лат,
В простых гимнастерках зеленых
Они перед нами стоят.
И дети, наверно, указкой
На карте кружок обведут…
— Вот здесь начиналася сказка,
Легенда свершалася тут[11].
В Сталинграде
Товарищи, прославим снова —
Матющенко, Калиту, Титова!
Подвиг тридцати трех богатырей стал ярким, мобилизующим примером, маяком для всех защитников волжской твердыни.
Как подвиг двадцати восьми панфиловцев у разъезда Дубосеково под Москвой возвестил начало разгрома врага у столицы, так подвиг тридцати трех предвещал неизбежный провал гитлеровских войск под Сталинградом. Не случайно их тогда назвали пионерами великой сталинградской победы.
В начале сентября обстановка под Сталинградом была очень сложной. Враг всеми силами стремился сбросить наши войска к Волге. Именно в это время был опубликован приказ Военного совета фронта.
«Военный совет, — говорилось в нем, — требует от всех бойцов, командиров и политработников, от всех защитников Сталинграда беззаветной храбрости, стойкости, героизма в борьбе с зарвавшимся врагом…
Вперед на врага! В беспощадный бой, товарищи, за Сталинград, за великую Родину!»[12]
В окопах и блиндажах, на привалах маршевых рот прошли митинги и беседы, посвященные боевым задачам, выдвинутым Военным советом фронта. Командиры и политработники, коммунисты и агитаторы, разъясняя требования приказа, в первую очередь ссылались на подвиг тридцати трех богатырей, проявивших изумительную стойкость в бою. Газеты помещали пламенные призывы: «Ни шагу назад!», «Танки сдержи ураганом огня! Запомни твердо — горит и броня!».
Публикуя материалы о подвиге тридцати трех богатырей, газета 62-й армии «На защиту Родины» призвала воинов равняться на них в выполнении требований приказа Военного совета фронта. Фронтовая газета, подчеркнув, что подвиг тридцати трех является живым воплощением бессмертных традиций царицынской обороны, выдвинула лозунг сражаться так, как сражались эти славные герои на россошинской высоте.
Первыми откликнулись на приказ Военного совета сами участники битвы у Малой Россошки. Они вновь отличились в боях.
Поясним вначале, что произошло в полосе действий дивизии в конце августа и начале сентября. Части дивизии в районе Россошка оказались на острие вражеского кинжала, пробивавшего коридор к Сталинграду. Внезапный выход дивизии по приказу с хорошо подготовленного рубежа обороны из-под Котлубани ослабил ее боеспособность. Сражаясь 23 августа в открытом поле под бомбежкой авиации, полки дивизии удержали позиции, занятые на исходе дня. Но, оставшись фактически без артиллерии, они не смогли противостоять превосходящим силам противника, бросившего армаду танков на прорыв. С тяжелыми боями части вновь отходили к Котлубани. И вот здесь, южнее Котлубани, враг, обнаружив авиаразведкой отсутствие артиллерийского прикрытия дивизии, нанес удар. Два полка оказались отрезанными на северном, правом фланге дивизии, где потом заняли оборону в районе хутора Кузьмичи. Там был образован второй штаб дивизии, объединив 1378-й и 1379-й полки с приданными средствами.
1382-й полк и спецподразделения дивизии оказались на южном фасе коридора. На воинов этих частей пали тяжкие испытания. Они вошли в ударную группу 62-й армии и вместе с курсантами Орджоникидзевского пехотного училища и 35-й гвардейской стрелковой дивизией мужественно отражали атаки врага в районе Городища, Каменного буерака, Гумрака, Таловой, Александровки, Опытной станции и поселка Сталинградского. Но силы были слишком неравны. Враг подбрасывал все новые и новые резервы. Бои переместились в район поселка Разгуляевка, Сталинградской больницы, а затем поселка завода «Красный Октябрь».
Здесь, южнее поселка завода, сражалось подразделение старшего лейтенанта Г. Носкова из сводного отряда дивизии. В нем оказалось три участника битвы у Малой Россошки — Василий Матющенко, Семен Калита и Кондрат Титов. Воины подразделения, особенно новички, с уважением относились к ним, черпали из их рассказов для себя ценный боевой опыт.
Однажды один из бойцов спросил Титова:
— Как дела?
Не задумываясь, тот ответил:
— Как на высоте!
С тех пор в подразделении и вошли в обиход кондратовские слова. Когда схватка с врагом заканчивалась победой, бойцы говорили:
— Как на высоте!
Теперь герои вместе с другими воинами самоотверженно защищали подступы к главной высоте России — Мамаеву кургану.
Упорно, стойко обороняли свой рубеж бесстрашные воины. Они наносили врагу огромные потери. Но редели и их ряды. В одном ожесточенном бою был ранен Семен Калита. Титов и Матющенко оттащили Семена в безопасное место, а сами снова взялись за оружие. Бой был тяжелым. По приказу подразделение вынуждено было сменить позиции на полсотни метров ближе к Мамаеву кургану. Друзья перевязали рану пришедшего в сознание Калиты и помогли переправить его в медсанбат.
На рубеже осталось четырнадцать воинов.
Тревожно прошла ночь.
Рано утром до двух батальонов гитлеровцев снова ринулись в атаку. Впереди двигались 12 танков. Фашисты шли за ними сомкнутым строем во весь рост. Это была психическая атака.
Ударили бронебойки. Три танка окутались черным дымом. Но враг продолжал наступление. В бой вступили минометы. Их стволы так накалились, что до них нельзя было дотронуться.
Ряды фашистов таяли, но колонна продолжала двигаться. Вот она уже в ста, полсотне метрах, еще ближе…
По команде Носкова раздался первый залп из винтовок, застрочили автоматы, пулеметы. Лотом во врагов полетели гранаты. Оставив у рубежа десятки убитых и раненых, фашисты откатились назад.
Пять раз фашисты в этот день пытались прорваться в Сталинград на этом небольшом кусочке земли и каждый раз с большими потерями отходили на исходные позиции.
Беспримерную отвагу проявили в этом бою Кондрат Титов и Василий Матющенко. Метким огнем они мстили врагу за проклятую войну, за мучения советских людей, за рану Семена Калиты.
В тот день рано утром, сидя в своем узком окопчике, Кондрат Титов наблюдал за противником. Это был уже не тот Кондрат, который впервые встретился с фашистами на россошинской высоте. За его плечами был уже опыт многодневных жестоких боев у Котлубани, Гумрака, Городища. Не раз он смотрел смерти в лицо и выходил победителем.
Раньше Титов владел винтовкой, гранатой, мог стрелять из автомата. Теперь он сидел в окопе с противотанковым ружьем, которое изучил в совершенстве. За несколько недель боев в излучине Дона и Волги он многому научился. Познал тактику врага, особенности его пехотного оружия, уязвимые места танков…
Кондрат увидел, как из-за дальнего пригорка показались танки. Три, шесть, двенадцать… За ними шла пехота.
— Ну, будет сегодня жарко, — сказал он находившемуся поблизости Василию Матющенко, которого полюбил еще со времени боя на россошинской высоте за храбрость и душевность.