Впервые цвета старика изменились – чуть сдвинулись, как могла бы дрогнуть гора.
– Шесть лет назад ко мне пришел Король с таким же вопросом. – Сказал он тихо. – И у меня нашелся ответ.
– А для меня?
– Для тебя он будет другим. – Старик посмотрел на Мириам, затем на гвардейцев, стоящих у нее за спиной. – Но твоей спутнице придется подождать наверху. У тебя пять минут, я буду в кузнице.
– Ты же разрешил ей остаться?
– Я разрешил смотреть… на тот случай, если она захочет забрать тело. – Старик слегка поклонился Мириам. – Упорство нужно вознаграждать. Поговори с ней, пока есть время – я вижу, ее терзают вопросы. Я бы тоже хотел побольше узнать о тех трюках, которые она использовала в моем заведении – когда ты уговоришь ее заглянуть сюда снова…
Он пошел влево, к еще одной лестнице, ведущей на арену. А Мириам смотрела на приближающегося Арго, и не знала – то ли радоваться, что он еще жив, то ли пугаться. Его кожаная куртка лопнула под ударами, один рукав был почти полностью оторван, и всю ее покрывала буро-коричневая грязь – кровь, смешанная с пылью. Мириам видела мышцы, двигающиеся под курткой, и раны, зияющие, как от ножа или меча, но почти не кровоточащие. Когда он остановился в паре шагов перед ней, стоящей на бордюре арены, залитая кровью и блестящая металлом маска его лица оказалась вровень с ее лицом.
Но его глаза улыбались. И Мириам, которой в этот момент внезапно стало действительно страшно, сжала зубы покрепче, а потом улыбнулась в ответ.
– Не сразу узнал тебя. – Сказал он. – Ты смотришься лучше, чем леди, что обычно сюда приходят.
– Правда? – Смутилась Мириам. – Зато ты выглядишь так, будто попал под машину.
– Встретил старого друга, с ним всегда так. Тебе уже лучше? Когда я ушел, ты…
– Все хорошо… почти. Если об этом не думать. А этот старик, он… твой учитель?
– Лучший из учителей. Карвер – мастер оружия Атланты. Он не только ломает вещи, но и делает. А еще ему принадлежит эта арена, и то, мягкое гнездо наверху.
– Но он же… слепой?
– Он и без глаз видит лучше, чем я. – Усмехнулся Арго. – Это импланты, у него заменено пол черепа. Никто точно не знает, что там, но кажется, он слышит как летучая мышь, и может видеть сквозь стены.
– Он очень… сильный.
– Иначе я бы не стал у него учиться. Он умеет объяснять, пусть даже и палкой. Хотя те богатеи, что расслабляются в его клубе наверху, наверняка никогда не видели его таким, как ты – старый хитрец умеет быть обходительным.
– «Каролина»? Я думала, что ты тоже хотел отдохнуть здесь.
– Наверное, отдыхать придется не скоро. – Арго перестал улыбаться, и опустил глаза. – После того, как все закончится, не раньше. Если еще останется время.
– Может не остаться. Я пыталась тебе сказать, но ты не слышал…
– Да? Что сказать?
Образы, переданные Мари, все еще жили внутри нее, на самой поверхности памяти. Ей оставалось только дотронуться до его окровавленного плеча, чтобы отдать их – и задуматься, так ли необходимо было это прикосновение.
Ощущение чужой крови на пальцах, и видение городов, вспыхивающих под огненным ливнем. Пройдя через ее память, образы стали ярче, в них появились места, знакомые Мириам: узкие улочки Хокса, зеленая долина, вспыхивающая церковь, сияющие башни Атланты, и разрушенные дома мертвого города. Все это сплелось, города и места, которые она помнила, накрытые огненным куполом неба, уничтожающего все живое. Память струилась и горела вместе с людьми и зданиями, несколько бесконечных ударов сердца, вынося на поверхность случайные осколки воспоминаний, будто захваченные половодьем: трупы в бараке Шипов, пустые искрящиеся глаза Тины, Арго, при свете луны танцующий на площади перед гостиницей…
И внезапное чужое воспоминание, осколок, пробившийся в ответ: взгляд на ту же площадь, снизу. Тот же лунный свет, звезды над головой – и сама Мириам, хрупкая обнаженная фигурка в окне наверху, высвеченная случайным лунным лучом.
Детское удивление в ее глазах.
Она прервала передачу, чувствуя, что краснеет, и отдернула руку. Арго смотрел на нее, и она не решалась поднять взгляд, чувствуя, как цвета воспоминания переливаются в нем, заглушая боль.
– Вот как. – Сказал он наконец, и встряхнул головой, будто отгоняя видение. – Так они ответят, кувалдой на укус комара?
– Они… кажется, просто не могут допустить, чтобы Сломанная Маска, и дети, вернулись. Если это случится, то начнется война.
– С ними? Это будет не война. – Цвета Арго вспыхнули. – Мы же для них просто насекомые! Сначала они воруют детей, потом отправляют за тобой толпу ублюдков… А если мы ударим в ответ, просто сожгут все?!
– Мне страшно. – Запнувшись, признала Мириам. – Они собираются сбросить бомбы на города. Мари сказала, что они уже делали так раньше, но я не поняла…
– Было, мне говорил Джон. – Скрипнул зубами Арго. – И мы ничего не сможем сделать… пока. Нужно двигаться быстрее. Ребекка договорилась с Королем?
– Он сказал, что мы его гости, и позвал к себе, завтра…
– Значит, тогда все и решится. – Теперь он смотрел в сторону. Его цвета изменились снова, будто освещенная луной улица и девушка в окне внезапно оказались важнее всего остального. – Старик сказал, что поможет, и я смогу убивать этих крылатых тварей.
Мириам кивнула. Торчать дальше на бортике, как статуя, казалось глупым, и она спрыгнула на песок. Теперь Арго возвышался над ней, и это казалось привычным, успокаивало. Гладиатор повернулся, и они пошли вдоль края арены, провожаемые взглядами гвардейцев, устроившихся в амфитеатре, наверху.
– Он больше не будет так тебя бить? Зачем ты им позволил?
– Я клялся отвечать за свои проступки перед учителем. – Арго говорил медленно, задумчиво, каждое слово явно давалось ему с трудом. – Но сбежал. Клятвопреступников наказывают палками. Эти ребята умеют бить так, что обычный человек не переживет и пары ударов. А я… старик простил мне последних два, ты сама видела.
– Ты убежал потому, что боялся?
– Потому, что было стыдно. – Он взглянул на нее, и снова отвел взгляд, в его голосе прозвучала злость… слабая тень прежней. – Но это тоже страх. Разве тебе не рассказали, что я сделал?
– Я не спрашивала. – Вспомнив слова Би, ответила Мириам. – Если ты захочешь, то расскажешь мне сам.
– Спасибо. – Серьезно сказал Арго. – И за то, что пришла – тоже. Всегда легче драться, когда кто-то есть… рядом.
– Тебе нужно помыться. Пусть тебе уже не больно, но вся эта грязь…
– Да, я похож на борова в луже. Ничего, у старика в кузнице душ найдется. Он еще позовет тебя, позже – ты ему понравилась.
– Думаешь?
– Да, он любит тех, кто может отлупить его охрану. Ты же их не перестреляла?
– Нет, он прав, это был… трюк. – Они остановились у выхода с арены, того самого, по которому несколько минут назад ушел Карвер. – Я потом расскажу, если ты захочешь.
– Конечно. – Cказал Арго. – Ты же будешь в отеле?
– Да. Нам, получается, надо много друг другу рассказать.
– Ради этого, пожалуй, стоит прожить еще пару дней. – Он снова улыбнулся. Огромный и окровавленный, теперь он вовсе не вызывал страха у Мириам. Наоборот, его присутствие успокаивало, как если бы рядом с ним, таким пугающим, просто не могло произойти ничего страшнее. И еще в его цветах, на самой грани восприятия, еще дрожало воспоминание о ней, и лунной ночи в Хоксе – точно цветок, распустившийся в кабине бронированного кара.
Хрупкое, эфемерное, скрытое броней сожалений и боли – но почему-то более важное, чем видение падающего с неба огня и неизбежной смерти. И сама мысль об этом наполняла Мириам непонятной, смущающей, радостью.
– Тогда… мы не будем заставлять твоего учителя ждать. – Сказала она тихо, и снова покраснела, совершенно не понимая, почему.
– И прощаться не будем. – Ответил Арго. – А то дело закончится дракой. Я пойду?
– Конечно. – Она повернулась, приветственно помахав гвардейцам. Затем тут же обернулась обратно, чуть не споткнувшись на песке, и рассмеялась над собственной глупостью:
– Иди, только…
– Что?
– Пожалуйста… и правда постарайся принять ванну.
III.
В холл отеля Мириам почти вбежала.
Новая обувь оказалась невероятно удобной, пружиня на цветной плитке, словно заставляя ускорить шаг – или пуститься в пляс. Мириам миновала прозрачные ворота, перепрыгнула через ручеек, бегущий в полу, под стеклом, улыбнулась в ответ на пару удивленных взглядов, и остановилась, глядя вверх, на маленький кусочек неба, видимый в просвете между спиральными кружевами галерей отеля, уходящих на совершенно непонятную высоту.
Небо было светлым, с легким оттенком розового – почти шесть часов вечера. Целый день неожиданно оказался позади, воспоминания утра снова всплыли в памяти, но Мириам остановила их, расчетливым и уже привычным усилием.
Небо само по себе несло радость, было прекрасным – и страшным в то же самое время.
– «Я внизу.» – Передала она Би условленный сигнал. – «В порядке, только так и не поела.»
– «Закажем ужин.» – Отозвалась Вероника. – «Ты успела пройтись по клубам, так что самое время перекусить. Заодно покормим нашу занозу, ее давно пора вытащить из угла.»
– «Я поднимаюсь.»
Мириам не торопясь обошла фонтан в центре зала. В прошлый раз она ничего толком не успела рассмотреть, и теперь с удивлением замечала детали, возникшие будто из ниоткуда: пара человеческих фигур из золотой сетки, сплетающихся в потоках воды посреди фонтана, невидимые лампочки, делающие воду особенно яркой, и придающие ей особый, зеленоватый, оттенок, изящные ножки столиков, расчерченные золотистыми спиралями, странно перекликающимися с формой галереи, идущей вокруг зала. Как и «Каролина», это место явно создавалось единым целым, будто картина, и в каждой его черте Мириам видела прикосновение неизвестного ей художника, чувствовала настроение, которое он вложил во все, даже самые маленькие детали рисунка.
Ощущение было странным и новым. Она пошла медленнее, вслушиваясь в него, ища способы, которыми неизвестный рисовал это место, думая о кистях и мелках, которые ему понадобились. О том изяществе, с которым он очертил пространство этого огромного дома, не забыв оставить место для живых людей, легко становящихся частью картины. Или наоборот, выбивающихся из него, как группа мужчин с суровыми лицами, сдвинувших н