Наемница пригнулась, рефлекторно подняв оружие для защиты – и Мириам кинулась к краю галереи, поднимающейся вдоль внешней стены зала. Барьер из фигурных столбиков, увитых декоративным плющом, на три метра возвышался над головой. Сердце билось как безумное, она чувствовала ярость наемницы, снова ловящей в прицел белое пятно ее куртки – и это придало ей решимости. Не останавливаясь, она заскочила на ближайший столик, с него – на мягко спружинивший каркас павильончика с напитками, а затем, подпрыгнув прямо вверх, ухватилась за край портика. По ногам хлестнули осколки – запоздавший выстрел Джой ударил в основание галереи, но Мириам уже подтягивалась, перебрасывая себя через барьер, и падая с другой стороны.
Полированный камень столбиков над ее головой взорвался, разбрасывая ошметки плюща и лепестки цветов – Джой, остановившись внизу, выхватила еще один игольник, накрыв ее очередью.
– А ты юркая… сучка. – Выдохнула наемница, глядя на путь, проделанный Мириам. Потом оглянулась на ресторан, разбегающихся во все стороны людей – и кинулась ко входу на галерею. Зашуршали листья, когда она перепрыгнула через вазоны с низкими деревьями, ограждающими низкие ступеньки. Мириам пригнулась, и побежала наверх, вдоль барьера, плавно поворачивающего направо.
Расстояние до небольшого алькова, скрывающего двери на второй этаж отеля, она преодолела буквально за несколько секунд – каблуки больше не мешали, и у нее словно выросли крылья. Альков казался идеально круглым, за счет небольшого балкона, выдающегося в зал, уставленного высокими каменными вазами с сухим тростником, перевитым цветными лентами. В другое время это показалось бы Мириам странным, но сейчас ее гораздо больше заинтересовал резной столб, ограничивающий балкон. Она свернула за него, прижалась к теплой каменной поверхности, и закрыла глаза, прислушиваясь.
Наемница бежала следом, мягкими бесшумными шагами, убрав второй игольник в кобуру, и держа оружие обеими руками. Ее чувства пылали, мешая думать, но тело действовало само, благодаря рефлексам, внедренным годами тренировок. Как можно помешать этому, Мириам не знала. Двери, ведущие на этаж, вполне могли оказаться спасением – или тупиком, грозящим гибелью. Выяснять это на практике не хотелось. Повинуясь порыву, девушка дернула на себя ближайшую вазу, и, раскрутив вокруг, швырнула вниз по галерее.
Наемница прижалась к барьеру, когда огромный сосуд, весящий никак не меньше самой Мириам, с грохотом раскололся на ступеньках рядом.
– Эй! – Насмешливо крикнула она. – Ты что, убить меня хочешь?
Голос и тон настолько противоречили ее цветам, что это озадачило Мириам, уже взявшуюся за следующую вазу, и она снова вгляделась в них, сосредоточившись. Затем потянулась, минуя уже известную ей область воспоминаний, притрагиваясь к ощущениям наемницы, ее мыслям, стараясь держаться отстраненно, будто пробуя губами край горячей чашки.
Насмешка была еще одним рефлексом. Мысли Джой сменялись быстро, как четкие простые картинки – обойти, догнать, расстрелять. Мириам без труда выделила из них свой собственный образ – неожиданно красивый, будто наемница восхищалась ей, в какой-то извращенной форме. Оставалось только ухватить его, взяться невидимыми пальцами – и швырнуть вниз по лестнице, вместе с вазой.
Мириам услышала сдавленное ругательство Джой, ваза разлетелась на куски от первой же очереди, но наемница продолжала стрелять еще несколько секунд, и девушка снова кинулась вверх. В зале, у входа в отель, зазвенело стекло, будто кто-то прорывался через прозрачные двери.
В следующем алькове никаких ваз не оказалось. Зато разместилась пара диванчиков, и маленький столик с коваными ножками, похожий на тот, за которым Мириам сидела в ресторане. Дальше, по галерее кто-то бежал – она уловила всплеск страха, видимо, постояльцы отеля спешили скрыться, услышав выстрелы. Мириам ухватила один из диванчиков за две ножки, подтянула к себе, стараясь не высовывать голову из-за ограждения алькова, подняла вертикально и с грохотом уронила поперек лестницы. Его веса она даже не ощутила.
Джой замерла, миновав первый альков, выцеливая неожиданное движение. Мириам, укрытая колонной, была вне ее поля зрения, но они обе понимали, что это не сможет продолжаться долго. Внизу, в зале эхом звучали далекие команды – видимо, перекличка гвардейцев, и наемница медленно пошла вперед, не опуская оружия. Импровизированная баррикада вряд ли могла задержать ее, а трюк с образом мог и не сработать второй раз – Мириам чувствовала напряженное внимание Джой, ожидание подвоха. Девушка подняла голову, вглядываясь в осколок неба над залом через сеть декоративного плюща, оплетающего альков. Эта синева могла обозначать надежду, но сейчас до нее было не дотянуться. Или…
Она прикусила губу, обдумывая неожиданную мысль, и начала быстро расстегивать белоснежную курточку, уже успевшую изрядно испачкаться.
Десять секунд спустя, перепрыгнув через поваленный Мириам диван, Джой обнаружила, что альков пуст. Она повернулась на каблуках, заглянув за колонну, выглянула в зал, осмотрев перила, глянула на закрытые двери. На лестнице, выше, мелькнуло что-то белое, но она отнеслась к этому с осторожностью, уже успев уяснить, что в присутствии ее противника чувствам нельзя доверять. Поэтому наемница просто взяла подозрительное место на прицел, ожидая, не повторится ли движение. Что-то беспокоило ее, смутное ощущение того, что она о чем-то забыла, поднимаясь по лестнице. И только когда усик плюща, прикасающийся к ее щеке, неожиданно дернулся, она наконец поняла, что почему-то забыла посмотреть вверх. Прежде, чем Джой успела поднять игольник, Мириам, прижимавшаяся к решетке с плющом под самым потолком, бросилась ей на плечи, и набросила куртку на голову.
Они рухнули на пол. Наемница так и не выпустила игольник, и Мириам, ухватив ее за вооруженную кисть, изо всех сил ударила о шершавую напольную плитку, так что пластик рукояти с треском раскололся. Наемница прошипела что-то, не глядя, схватила девушку за плечо, приподнялась на колени, и внезапно прогнулась назад, впечатав ее спиной в пол. Удар выбил воздух из легких Мириам. Она успела схватиться за вторую кобуру на поясе Джой, и выдернуть игольник, но та тут же кувыркнулась через нее, упершись плечами в грудь. Белая куртка мелькнула перед глазами Мириам, игольник вылетел у нее из руки, и она не глядя пнула ногой через себя, вверх и назад, больно ударив пальцами о что-то твердое. Джой сдавленно выругалась, и на ключицу Мириам обрушился ответный удар, пришедшийся вскользь. Девушка извернулась на спине, и вскочила, швырнув куртку в наемницу. Та просто поймала ее и отбросила в сторону.
– Пинаешься как лошадь. – Сказала Джой с оттенком уважения в голосе, потирая грудь. – А по виду и не скажешь. Что, закончили болтовню?
Мириам выдавила из себя улыбку:
– Я сделала все, что хотела. Суонк жива, а внизу тебя ждет гвардия.
– И чем это тебе поможет? – Парировала наемница, поднимая перед собой руки. – Я то успею тебя прикончить, что бы там ни случилось. Не пойму, где твои знаменитые трюки. Что, только головы мужикам морочить умеешь?
– Я… – Мириам замялась, пытаясь облечь в слова странное чувство, внезапно наполнившее ее. – Вовсе не хочу тебя убивать.
– Чего?
– Ты не виновата в том, что случилось. Твой отчим – ты же просто любила его! А любви нельзя приказать, ты ничего не могла сделать…
Погрузившись в цвета наемницы, она почти упустила момент, когда та, пригнувшись, кинулась на нее. Действие было необдуманным, наполненным злостью, и, уже видя ее намерение, Мириам поняла, что не успеет увернуться. Плечо Джой врезалось ей в живот, они столкнулись с краем барьера, опрокинув столик. Затылок Мириам ударился об пол, а наемница уже была сверху, оседлав ее. В голове словно взорвалось маленькое солнце, девушка подняла руки, чтобы защититься от удара, ясно видя следующее движение Джой, поднимающей игольник с пола. Это действие тоже было рефлекторным, неконтролируемым, и Мириам просто замкнула его, так же, как цепь в электрическом замке.
Удара или выстрела не последовало, и Мириам осторожно взглянула вверх. Наемница сидела на ней, в ее руке плясал игольник, подобранный с пола. Она вытащила магазин, проверяя, потом вставила, потом опять извлекла – одинаковыми движениями, будто сломанный механизм. Мириам толкнула ее в грудь, пытаясь сбросить с себя, и это явно разрушило эффект от воздействия. Наемница смела ее руки в сторону, и наклонилась вперед, упираясь девушке в лоб стволом игольника.
Ее цвета были сплошной бурей, полной ярости и страдания.
– Вот этот трюк я заметила. – Процедила Джой сквозь зубы. – Но его не хватит.
– Тебе не нужно этого делать!
– Но мне хочется! – Наемница наклонилась ниже, почти шепча Мириам на ухо, захлебываясь словами. – Ты же заглянула мне внутрь! Видела, что я сделала. Как поступила с единственным человеком, которого любила. Он покончил с собой потому, что я обвинила его в том, чего мне так хотелось! Что он насиловал меня, снова и снова, поступал так, как и нужно с такой дрянью! Я рассказала об этом всем, мне поверили, а он не перенес позора. Ты была права насчет меня. Я не бедная девочка, у которой все отобрали. Сама выбрала такую жизнь, потому что не заслуживаю другой. И насчет Арго ты все правильно видела – каждый раз, когда он брал меня за глотку, я думала о другом человеке. Я искала зверя, который мог бы наказать меня за все – но он оказался чем-то большим. Обманул меня, и за это я вырву ему сердце! Ну, что же ты молчишь – скажи что-нибудь напоследок. Или останови меня, если сумеешь!
Она замолчала, и Мириам с невероятной ясностью ощутила всю бесконечную сложность наполняющих ее цветов. Желание убийства настолько тесно переплелось с жаждой смерти, что грани почти стерлись. Жажда боли каким-то невероятным образом произрастала из чувства защищенности, и среди них, точно огненный цветок, пускало корни желание, подпитывая ярость. И все это, будто тонкая пленка, покрывало отвращение – страшная, и хорошо знакомая самой Мириам ненависть к себе, и своим поступкам. Оставалось только потянуться и дотронуться…