А вот крепость сохранилась почти идеально, только ворота, которые были сделаны из дерева, не справились с натиском времени и превратились в горку трухи и металлических деталей. Стены собраны из крупных блоков и поднимались на двадцатиметровую высоту, превращаясь в зубцы и крошечные башенки. Больших башен было несколько – по углам и две надвратные, одна со стороны берега и вторая смотрела на причал.
– Ты только погляди! – внезапно присвистнул Терентьев. – Ого!
– Что там?
– Зум увеличь и посмотри на швы в стенах – они расплавленные!
И в самом деле, блоки, из которых древние зодчие создали крепостные стены, были сплавлены между собой. И сплавлены на совесть, если за ту уйму времени, что стоит крепость, швы не стали крошиться и в них не проросли растения.
Потом на плоту проплыли к противоположной стороне и сделали серию снимков и сняли на видео вторые ворота.
Домой вернулись на вторые сутки. Я проверил весь путь, летая невидимым призраком вдоль реки от крепости до портала и убедившись, что пигмеи не устроили засады, дал добро на выдвижение.
– Хороши разведчики, – покачал головой Медведь. – Собрали на хвосте армию дикарей, бегали зайцами по кустам, половина раненых, один убитый.
– Сами бы там побывали, – тихо буркнул Терентьев. – Маленькому отряду там и делать нечего, никому не светило. Нас вон, Макс, спас. Даже Сильфея дикарей не заметила.
– С Максимом еще будет свой разговор, – пообещал глава.
Я про себя только хмыкнул. Как говорится: щас, только шнурки поглажу. Не то чтобы я такой анархист и противник дисциплины, просто у Медведя (да и весь прочий совет его в этом поддерживает, разумеется, кроме меня да Федота) с каждым днем обостряется забота обо мне. Когда выхожу за пределы поселка, то за мной следит наблюдатель с вышки, если я рядом брожу, на тех же тренировках, или следует группа из трех человек, когда удаляюсь на рыбалку или охоту. В разведку по окрестностям в одиночку меня давно не пускают, как это было месяц назад. Начали меня ценить после того, как драконий тикер исчерпал свою силу, и поселок потерял возможность дальней разведки, получение небольших, но невероятно ценных вещей с Земли, которых не было в этом мире.
– Зато узнали, что новых людей выбросило опять. Причем наших, городских, только из соседнего района и с задержкой в несколько месяцев, – вставил свои пять копеек Стрелец. – Медведь, если бы Макс не пошел, то отряд оказался бы ослабленным и сгинул в джунглях. В итоге мы бы остались без таких важных сведений.
– А если бы мы остались без Максима?
– Максимовцы живут и не тужат без Максима, а мы чем хуже? – широко улыбнулся приятель и подмигнул мне.
«Ну-ну, умник, будет тебе подарок парфюмерный. Попросишь еще что-нибудь».
– А у нас он есть, и так и должно быть, – Медведь несильно хлопнул ладонью по столу. – Максим, ничего плохого не подумай, – обратился он ко мне. – Мы сейчас в том состоянии, что очень нуждаемся в любой помощи, каждом ценном человеке. Была бы моя воля, я каждого токаря, сварщика, иного, электрика посадил бы под домашний арест до поры до времени. Это наш золотой запас нации, без которого через несколько лет мы скатимся до состояния дикарей.
– И я должен сидеть в четырех стенах? Медведь, помнится мне, что ты сам направлял меня в рейды с разведчиками и боевыми группами.
– Тогда было такое время. Сейчас у нас уже хватает солдат и оружия.
– Может, потом поговорим о ценности Максима? – видя, что разговор ушел куда-то в сторону и превращается в обычную перепалку и спор с раздачей фитилей всем и каждому, взял слово Бородин. – У нас теперь вновь встает старая проблема – сбор землян по берегам реки. Тем более их теперь выбрасывает уже в джунглях, где выжить нашим людям очень тяжело.
– Один случай – еще не показатель, – покачал головой Ро.
– Показатель. Если кто не помнит, то когда мы все попали в этот мир, в небе ночью висела красная луна. А что у нас случилось на днях? – спросил Бородин и обвел всех взглядом. – Взошла красная луна! И аккурат в ночь перед выходом разведки. Так что часть дел нужно сворачивать, собирать всех солдат, иных, наплевать на атаку дикарских становищ и идти в джунгли. Не жалеть нормального оружия и снаряжения. Выдавать тепловизоры, приборы ночного виденья, направленные микрофоны. Может быть, сделать один или два сильных отряда человек по пятьдесят и дать в каждый по мегафону.
– Чтобы они на все джунгли кричали: эй, мелкие фашисты, вот мы, тут, идите и забирайте нас в свои концлагеря! – фыркнул Стрелец.
– На то и отряды большие с хорошим оружием. Может быть, даже с пушками, из которых легко расстреливать картечью джунгли, если будет намек на то, что там прячутся шаманы. Зато мегафон будет слышно издалека, и народ потянется обязательно, у нас у всех установка – кричат в рупор, значит, имеют право, значит, спасатели!
– Разбираешься ты прям в пушках, – проворчал Федька. – Пороха не напасешься, да и картечи у нас немного, чтобы просто так палить по деревьям при первом подозрении.
Но было видно, что идея выкатить нашу артиллерию в поход ему понравилась, ради этого он и порох отыщет, и картечь найдет. Пожалуй, тут Бородин угадал с примером или специально упомянул, чтобы перетянуть на свою сторону Стрельца.
– Медведь, ты сам только что сказал про золотой запас нации! – опять обратился Бородин к главе. – Сколько среди новичков может оказаться тех же врачей или мастеров с заводов? И все еще не узнавших ужасов плена. У меня на примете двадцать человек, которые с руками, растущими из нужного места. Но все они после всех тех зверств, что творили на их глазах пигмеи с родственниками и знакомыми, не желают стоять у станков, брать в руки напильник или стамеску, нет, вместо этого они с утра до вечера носятся по джунглям в поисках врагов или машут острыми железками на околице под его началом, – он кивнул на Федота.
– Нам сейчас солдаты важнее слесарей с напильниками, – вздохнул глава, противореча своим недавним словам. – Не могу я силой никого оставлять в поселке. И дурной пример сидит рядом с вами. Вы думаете, людей, тех, кто желает мстить за своих близких, можно так легко оставить дома, когда один из самых ценных для поселка специалистов шастает по джунглям и мочит шаманов?
Кажется, я покраснел от этой не то похвалы, не то укора.
– Еще хочу обратить внимание, что в этот раз у нас больше матценностей, чем людей. Помните, как раньше по берегам толпы слонялись? Машины если попадались, то вместе с водителями, строения по пальцам одной руки можно пересчитать и те крошечные, вроде будок трансформаторных, – продолжал горячиться Борода.
– Да хватит уже орать! – повысил голос Медведь и пару раз хлопнул ладонью по столу. – Все всё понимают, нет здесь дураков…
Через два часа все вышли из штаба разгоряченные. Кто-то получил нагоняй, кто-то гору задач, которую требовалось разобрать в кратчайшие сроки, третьи выходили насупившись, сердитые на весь белый свет. Досталось мне немало, Медведь потребовал по возможности скорее провести разведку и отыскать людей в джунглях вместе с точками полезного добра, выброшенного с Земли неведомым катаклизмом.
– Привет, Оль, – кивнул я своей спасительнице. – Что делаешь? Скучаешь?
Девушка сидела под одним из навесов за столом, где жители поселка проводили время за беседами и занимались общественными хлопотами. Ольга, например, строгала ножом с коротким клинком длинную деревяшку.
– Привет. Если бы, хочу сделать себе стрел пару десятков и научиться стрелять из лука.
– Из лука? – я посмотрел машинально на Сильфею, в голове пронеслась мысль, что как бы не соперничество у этой парочки разгорается, чего мне уж точно не хотелось. – Зачем? Еще несколько месяцев и у нас появится нормальное оружие. Не «калаши», но Федька клянется вытрясти из мастеров капсюльные винтовки на нормальном порохе.
– Твоя Сильфея почему-то луком пользуется, от автомата отказалась!
Черт, интуиция просто вопит, что я влипаю в нехорошую историю. Того и гляди две женщины из-за меня подерутся. Или я себя накручиваю зря? Сильфея вроде как видит во мне только тронка, а не столько мужчину (обидеться, что ли, на это?), она начнет драку только в том случае, если Ольга решит причинить мне вред. Но вот про свою землячку я не так уверен, вдруг по женской привычке решит вцепиться в волосы моей шши?
– Она просто им умеет пользоваться, ее этому учили. А огнестрельного оружия не знает. У тебя же все наоборот, Оль. Попроси у Федьки эскаэс какой-нибудь.
– А патроны? – спросила собеседница.
– Патронов я тебе достану, – заверил я девушку. – И карабин бы достал, но смысл, если у нас ими целая палатка завалена?
– Да, кавалер из тебя отличный, – покачала она головой. – Умеешь ты делать подарки… мужчина, – последнее слово она особенно подчеркнула.
– Да что не так-то? – воскликнул я ответ. – Ну, хочешь, я тебе его завтра-послезавтра достану, раз наши не устраивают?
– Не мучайся, – холодно ответила она, – не нужен мне от тебя карабин. И патроны тоже. Для себя я уже всё решила.
Мне бы на этом свернуть разговор, попрощаться или даже предложить помощь, но нет… сам черт, что ли, дернул меня за язык.
– Оль, а ты придешь сегодня ко мне?
Девушка буквально обожгла меня гневным взглядом.
– Соскучился? Ничего, у тебя есть кому развеселить, а я тебе не… не мешай, хорошо? Я занимаюсь делом, – ледяным тоном произнесла она в ответ и отвернулась от меня, принявшись с ожесточением резать деревяшку ножом – только щепки полетели в разные стороны.
А еще я понял, что женской логики не существует, бред все это. Логика и слабая половина человечества стоят по разные стороны баррикад.
– Сильфея, лучше ничего не говори, – попросил я шши, уловив, что та хочет мне что-то сказать по поводу разговора с Ольгой.
До ночи не знал, чем себя занять, состояние было такое, словно в душу наплевал… сам себе. И извиняться идти тоже не хотелось, вот не чувствовал я свою вину и все тут. Да я даже не понимал ничего, раз сто прокрутил в голове беседу с девушкой и не уловил сути.