Луга изменились к вечеру. Вздыбились холмами, кое-где появились овражки. Тут он похвалил себя за предусмотрительность. По такой местности бегать опасно, ноги можно поломать.
Заночевал в маленьком овражке с холодным чистым родником. И поел там же. Собственно, он потому и остановился возле этого оврага, аж за час до заката – он весь зарос плодами. Чёрной малиной и плодами удивительно похожими на Валлийские финики. Попробовал – они и есть. Только мелкие совсем, да немного горчат. Дикие, видать. Значит, растут они на обеих оконечностях континента. Любопытно. Впрочем, чем именно любопытен сей факт, Марс не сообразил. Толи потому что не особо старался, толи потому что чего-то не хватало – информации там, или чего ещё, например, там, куда эта информация складывается. Всяко ведь бывает. То здесь не хватает, то там много, но тоже не хватает. Всяко, в общем, оно бывает.
Поел, что называется от пуза. Ещё и про запас набрал. Фиников набрал. Малину её про запас не насобираешь, подавится вся. После чего лёг спать.
Грозно рыча и ругаясь неприлично, под полуночной луной, в глубоком овраге, поросшем деревьями всякими, некто подскочил на ноги, убежал в кусты и стал там рычать, реветь, ругаться громкими словами и издавать другие звуки, которые вряд ли возможно издать ртом. Потом этот некто протянул руку, сорвал несколько лопухов и все их чем-то вымазал, да бросил так валяться.
Утром, угрюмый, мрачный ариец, выбросил финики на землю и долго их топтал, ругаясь сквозь оскаленные зубы. Жестоко расправившись с килограммом фрукта дикого полевого, ариец двинулся прежним курсом. В этот раз вовсе шагом. Не выспался он, и спешить не хотелось совсем.
К полудню, набрёл на маленькое стадо степных туров – опять тех же странных, пятнистых, не мохнатых. Три штуки, все вроде турины. Одна посмотрела на него и сказала «мууу!».
-Ррр. – Ответил Ариец, показав животному зубы.
Вращая огромным глазом, турина отошла прочь. Так она на него и косилась недоумённо, пока он за холмом не исчез. Степной тур – совсем не боится людей. Бывали случаи, когда тур, не желая уступать дорогу кавалькаде конных воинов, бросался на них, пытаясь поддеть лошадей на рога. Если тур попадался по трусливее, он убирался прочь, злобно ревя и косясь на людей своими красными глазами. Однако эти туры, арийца не считали за угрозу и порой вовсе игнорировали!
Получалось, что они домашние. А раз так, где-то рядом должна быть деревня, в которой можно пополнить запасы, промочить горло и найти гулящую девку, для исключительно мужских нужд. За золотой такая из тебя душу вынет, обласкает так, что визжать от удовольствия будешь, словно щенок коему живот чешут, а потом обратно эту душу вложит. Ну, в Арии такие мастерицы были. Есть они в этом дикарском краю? Марс не был уверен, но поискать стоило. Попытка, как говорится, не пытка и ничего плохого в этом нет. Монашеская земля, да только и монахи люди ведь. Должны, значит, и девки такие быть. Правда, у этих дикарей, такие девки, вряд ли носят знак Свободных. По мнению Марса - Катхен был дикой страной, далёкой от представлений цивилизованного общества.
В самом деле! Они же хоронят своих мёртвых в земле – даже воинов!
Впрочем, эти воины Катхена…, им и такая печальная участь, большая честь. Почти все эти «воины», по мнению арийца, заслужили лишь одни похороны – труп, брошенный на съедение волкам. Звери их съедят, переварят, выложат эти трупы наземь в виде дурно пахнущих кучек, потом земля поглотит это всё, смешает со своей чёрной плотью и только тогда их души отправятся к новым телам. Вот такой участи они заслужили. Что бы души запомнили этот позор, что бы боялись повторения случившегося, ведь души тех, чьи тела съедены, от плоти не отделятся и пройдут через зверей, побывают в их смердящих внутренностях, а потом ещё долго будут привязаны к пахучим кучкам. После такого, может быть, эти души постараются и к новой жизни придут в сильных, достойных телах. Похороны тут вряд ли что-то исправят. Для большинства катхенцев просто необходима именно такая встряска. Совсем они мягкие и возмутительно слабые.
Миновав холмистый участок местности, Марс выбрался на высокий холм и увидел деревню.
Впереди простирались относительно ровные земли, почти степи. Изумрудная трава, кое-где пасутся маленькие стада тех самых неправильных пятнистых туров. Полсотни домиков. В основном все выстроены по одному принципу – фундамент выложен из камней, довольно искусно. Правда, везде разной высоты. Где-то на полметра от земли, где-то камень высотой в пол стены. Остальное поднято деревянными досками или целыми брёвнами. Крыши покрыты соломой. Из крыш торчат трубы, выложенные из тех же камней, что и фундамент. Марс такие уже видел – в одном из городов Севера. Эти трубы из печей идут, чтобы дым не шёл в дом. Топят их зимой. Кто побогаче чёрным земляным камнем Севера, кто победнее, деревом и кизяками. Любопытно, зачем печи тут? Насколько он помнил, в Катхене зимы были мягкими, почти такими же, как в Арии. Тут печи топить – ведь сваришься в собственной шкуре…, когда стал спускаться с холма, подумал, что может быть, печи тут не для тепла, а для приготовления еды. Но, подумав, отмёл эту мысль. Зачем столько сил тратить, если можно разжечь костёр и всё на нём приготовить? Подумав ещё, вспомнил, что в Таре, печи были. На них Свободные готовили еду. И рабы готовили, для арийцев. Ещё немного поразмышляв, пришёл к выводу, что это куда удобнее, чем костёр, если речь о большом селении, а не о походе к соседям грабежа ради. Странно, но он не смог вспомнить, как выглядели печи в Таре и чем их топили, тоже позабыл…, Марс тяжко вздохнул, чувствуя как печаль сжимает сердце – дом, разрушенный северными бородачами, начал стираться из памяти. Тар потерян, а теперь он его забывает, что бы потерять во второй раз. Больно. Очень, очень больно.
Каждый домик, окружали огороды. Пышные, засаженные множеством растений, из которых Марс смог узнать лишь малую часть. Видно много людей. Кто-то ходит по дорожкам между хаотично выстроенных домиков, кто-то в огороде копается. Некоторые стоят на дорожках и о чём-то говорят. Вон, один мужик, очень здоровый, стоит прямо перед деревней и, уперев руки в бока, смотрит куда-то в холмы. Боком к Марсу стоит. Зачем-то взобрался на большой круглый камень и стоит там. Ариец, прищурившись, стал смотреть на этого мускулистого мужика, едва его заметил. Громадный, почти такой же, как Логан. Одежда как на селянах – белая, простая. Вероятно льняная, может, из хлопка. Рубаха, штаны, на женщинах платья до самой земли. Одежда простая, без вышивок, но явно очень удобная. Всё-таки, скорее всего, она льняная. Вряд ли крестьяне могут себе позволить щеголять все до единого в хлопке. К тому же, если верна информация, добытая Анталией, монахи не только сами воинственно относились к излишней роскоши в быту, но и своих подданных, паству свою, в порядке принудительном, обязывали к скромности.
Марс подошёл достаточно близко, что бы разглядеть мужика в деталях. Волосы чёрные, рубашка у него всё же не такая как у всех – рукава обрезаны, мускулистые руки наружу торчат. Профиль мужественный, лоб высокий. Да и сам он, пожалуй, с Домена ростом.
Видимо, местный Голова. Или лорд, вышедший проконтролировать своих крестьян лично…
Хм, тут лордов водиться не должно. Империя подчинила Валлию, но не настолько, что бы лишить монахов их многовековой власти. Так кто же это такой?
Шагах в десяти от мужика, Марс изумлённо вскинул брови и ускорил шаг. Подошёл вплотную – так и есть! Перед ним статуя мускулистого мужика в полный рост! На пьедестале – круглый тот камень, он и есть. Хм. И под этим камнем, всякая всячина лежит. Стебли какие-то, клубни…
На памятник павшему герою или ныне правящему лорду, не похоже. Сам по себе мужик, довольно странный. Одежда эта льняная. Да и сделан он очень искусно. Чёрные волосы, все выступающие части изображающие плоть, телесного цвета, и это ни краска.
Марс задумчиво поскрёб затылок. Ему вдруг жутко любопытно стало. Взял нож и попробовал отколупнуть кусочек камня из локтя. Вдруг всё-таки краска такая особая?
Локоть мужика-статуи колупался плохо. Марс дважды ругнулся. Запнулся о пьедестал и, вновь ругнувшись, влез на него, наступив мужику на ногу. Неудобно как-то. Опёрся ногой о складки каменных штанов истукана, локоть одной руки закинул ему на плечо и попробовал ещё раз колупнуть неподатливый камень. Нож соскользнул, чуть сам себе в ногу не воткнул. А на локте мужика ни царапины! Марс вывернул голову и послал гордому лицу, злобный взгляд. Назвал статую нехорошим словом и снова попытался колупнуть камень, но в другом месте, там, где неизвестный скульптор, изобразил белую льняную куртку.
Тут-то и почувствовал взгляд. Очень настойчивый, пронизывающий.
Огляделся и замер с ножом, занесённым над крепким плечом истукана – на него смотрело с десяток крестьян, выпучив глаза и открыв рты в немом возгласе удивления..., или ужаса? Очень они бледные все, не понять так сразу.
-Пошли прочь! – Рыкнул он селянам. Не реагируют. Обнял голову статуи рукой, так что нос зарылся в подмышку, подтянулся повыше, ногу упёр в ту же каменную складку и как рявкнет:
-А ну работать земляные черви!!!
Сработало. Разом разбежались, осеняя себя каким-то волнистым движением и лопоча что-то непонятное. Марс плюнул наземь и снова попробовал камень на прочность – бесполезно. Словно из гранита сделан, а на ощупь совсем не гранит!
Воин спрыгнул наземь, случайно затоптав несколько клубней. Восхищённо присвистнув, вновь глянул на статую. Да стенам из такого камня, не страшен никакой таран, никакая катапульта! И зачем такой ценный материал переводят на всякие глупые фигурки? Дикарская страна.
Есть масса куда более полезных способов использовать такой, практически бесценный строительный материал. Надо бы узнать, откуда привозят этот камень…, взгляд арийца упал на разложенные у пьедестала клубни. Вроде он знает их. Поднял пару, откусил. Вроде, съедобно.
-Ааааа!!! – Заорал за спиной человек, который топал по земле, словно пьяный мечник Норха. Марс не оборачивался, уплетая кем-то заботливо приготовленные кушанья. Ну а что с ними делать, если хозяин их бросил здесь без присмотра? Бросил, значит, ему они не нужны. А Марс голоден. К тому же, вся еда мытая, в чашках стоит. Будто для голодного путника приготовили!