-Твоими врагами станут многочисленные и опасные противники.
-Как часто происходят Празднества?
-Раз в год. – Монах вновь улыбался. – Малые Празднества, постановки и бои на Святой Арене, проходят раз в месяц. Раз в год, происходит массовое сражение, в котором Каил, с верными монахами, единственными кто не погряз во Тьме и остался чист духом, с монахами Туале и Сайнегой, выходит на Арену, против полчищ, переживших поражение Агаменнона. И втроём они…
-Что я должен буду обещать?
-Не покидать пределов Валлии, не убивать монахов, добрых чад Храма и участвовать в боях на Святой Арене, минимум один раз в два месяца…
-Я хочу участвовать во всех.
-Хорошо. – Улыбнулся монах. – Ты клянёшься?
-Да. – Марс пошевелил помолодевшей ладонью. Руку поднять не получается…, магия. – Дай нож, вложи в руку. – Монах протянул руку к наёмникам и требовательно тряхнул ладонью.
-Посвящённый… - Попытался было возразить наёмник, но получил такой бешеный взгляд доброго монаха, что едва не пришлось штаны менять. Поспешно вручил монаху свой кинжал и отступил к стене. Посвящённый вложил нож в руку арийца.
-Мне нужна вторая рука. – Заявил ариец. Последовало тоже магическое действо с белым светом. Вторая рука изменилась до самого плеча. Марс взял нож в эту руку и распорол вторую ладонь. Кровь хлынула на пол, а ариец громким, сильным голосом, поклялся соблюдать все условия сделки, если ему будет возвращена молодость и если монах ни в чём его не обманул.
-Теперь ты. – Марс протянул окровавленный нож монаху.
-Что я? – Несколько удивился Посвящённый.
-Сделай то же самое, и пожмём руки. Клятва, скреплённая кровью, нерушима.
-Я клянусь именем Каила, соблю… - Марс издал звук…, можно было бы сказать, что фыркнул, но это, вообще-то, не так. То, что он изобразил, больше походило на те звуки, что издаются людьми при посещении отхожего места, с намерением там посидеть минут десять.
-Хорошо, будь по-твоему. – Монах, поморщившись, располосовал свою ладонь. Произнёс клятву и сжал руку арийца. – Теперь твоя клятва полна, ты будешь блюсти её?
-Нет испытаний, которые могли бы оправдать нарушение клятвы данной на крови достойных.
Не сказать, что монах понял всё из этих слов, но он остался доволен.
Через полчаса, полу ослепшие наёмники, поддерживая под локти, выводили Посвящённого из камеры – полчаса она была полна слепящего света и сдавленного шипения арийца. Несмотря на кошмарную боль вызванную магией монаха, Марс старался оставаться неподвижным, не менять выражения лица и молчать. Не всегда получалось. Но когда зрение прояснилось, когда слепящий свет исчез почти полностью – камни стен, впитавшие это сияние, всё ещё слабо мерцали, когда он остался один в камере, ариец посмотрел на свои руки. Они были молоды. Сильные крепкие, узлы на суставах исчезли. Кожа вновь стала упругой, туго обтягивала мышцы. Со стороны, особых изменений видно не было, просто ариец, как-то неуловимо изменился. Сам он стал свежее, мышцы рельефнее, в глазах зажёгся какой-то огонёк, которого раньше там видно не было – то была радость, правда, какая-то немного злобная. Ибо радовался он не конкретно тому, что тело вновь пышет здоровьем, что из него фонтаном бьёт энергия, которую пока деть не куда. Дело в том, что он понял – ему предстоит сразиться с тысячами противников и одержать множество блистательных побед! Он прославится на целый континент как исключительный воин, как сильнейший из всех!
Только одно несколько омрачало боевой настрой – согласно клятве, придётся покинуть Логана, своего короля и двигаться своим путём. Что ж, он сделает это. Собственно, уже сделал.
Жаль, что он не сможет объяснить королю, в каком-то смысле, своему воспитаннику и почти что сыну, почему он покидает его войско и почему идёт своим путём. Лично не сможет. В будущем, он найдёт способ отправить кого-нибудь в Орхус, тайно естественно – приводить туда монахов, ещё слишком рано, что бы Логану передали вести о принятом решении Предводителя Марса. Когда-нибудь, если внимание Логана обратится на Валлию, он придёт сюда с мечом и сразится с монахами, за право править этими землями (идею возрождения Тара на землях Катхена, Марс не воспринимал всерьёз). И если это случится, он вновь вернётся в войско победителя – им, вне всяких сомнений, будет, конечно же, Логан. Сражаться с кем-то вне Арены, Марс не обещал, так что в случае атаки земляков на Валлию, Марс ни за что не поднимет меча против их войска.
Вскоре за ним пришли. Десяток наёмников и четыре серых монаха, смотревших на него с такой злобой, что он невольно подобрался, да едва не зарычал на них. Возникло желание немедленно атаковать, но он поклялся. Марс выпрямился, высокомерно глядя на Наставников и их наёмных воинов. Цепи с него сбили и попросили надеть на голову, чёрный мешок, принесённый серыми.
-Надену. – Согласился Марс. Ему передали мешок, и он его надел. Быстро очень, ловко надел.
Серый монах медленно стянул чёрный мешок со своей головы. Лицо парня стало малиновым, а глаза такими, что казалось от их взгляда вполне можно разжечь костёр.
-На себя надеть. – Пряча улыбку, от рассерженного собрата, проговорил один из четверых Наставников. Марс снова выпрямился, глядя куда-то за плечи монахам. Наставник грустно вздохнул и произнёс. – Облачный дом, это не только камеры, которые ты уже видел. По мнению Провидения, коим руководит сам Каил и, по мнению Посвящённых, ты не заслужил наказаний, что вкушают нечестивцы, в других частях Облачного дома. А это значит, что ты не можешь осквернять свой ум, душу и взор, даже взглядом на эти наказания, вкушаемые другими нечестивцами.
-Не надену.
-Только до ворот. Потом снимешь.
-Нет.
Монахи переглянулись, но как поступить, не сообразили. Вся компания покинула камеру, оставив Марса одного, но уже без цепей. В этот раз он не пытался найти выход или попробовать дверь на плечо – теперь его связывала клятва. Он не может покинуть Валлию. А где конкретно в Валлии находиться, ему было всё равно. Главное что бы обещанное предоставили в полном объёме.
И вот тут начинались первые проблемы. Но прежде чем он начал сомневаться в искренности клятвы, монахи вновь потребовали одеть на голову чёрный мешок. Вернулись, уже без наёмников, всего двое серых и заявили, что пока не наденет, будет сидеть тут. Марс пожал плечами и уселся в углу камеры. Один из серых, выразил сожаление принятым решением арийца и сокрушённо пожаловался товарищу, что в этом месяце, на Святой Арене Кельта, драться будет какой-то Кохан, вместо арийца Марса. Очень достойный воин и, наверняка, он прославится на всю Валлию.
-Дай сюда. – Рыкнул ариец, забирая мешок. Натянул на голову и протянул руку. – Веди.
Пока шли, в монахах Валлии, коих он уже начал уважать за их силу и мощь в бою, Марс сумел несколько разочароваться в их силе и достоинстве. Он не видел, но чувствовал и слышал. Крики, стоны, запах горящего мяса, запах гноящихся ран, вонь разлагающихся, но ещё живых тел – монахи пытали «нечестивцев», а значит, их сила не являлась такой уж большой. Они прибегали к пыткам, позоря свои мечи, а значит, на самом деле, были слабы.
Его поселили в большом красивом доме полном слуг и красивых вещей. Приставили серого монаха, который болтался за ним везде и всюду, отвечал на вопросы, рассказывал о некоторых особенностях быта и жизни Валлии, если Марс его спрашивал, что он делал не часто.
Так, например, этот монах остановил Марса, когда он хотел взять симпатичную служанку прямо на гранитных плитах во дворе дома. Последовал долгий разговор, в котором монах попытался объяснить, что слуги неприкосновенны, как и прочие чада Храма. Марс упорствовал, утверждая, что убивать он никого не собирался, только удовлетворить свои мужские потребности, а женщины, особенно рабыни и служанки, нужны в первую очередь, именно для того, что бы удовлетворять такие потребности воинов. Наставнику пришлось приложить всё своё красноречие, что бы вразумить, по его мнению, абсолютного дикаря. Очень долго говорил. Доводы всякие приводил, что для него стало истинным испытанием. Слова о морали валлийцев Марс называл «глупостью», а кусочки проповедей и сказаний о заветах Каила «сказками про каменного мужика».
В конце концов, Наставник почувствовал себя опозоренным. Случилось это неожиданно.
-Так они Свободные? – Изумился Марс, хлопнув себя по лбу, после часа бесплодной беседы с Наставником, чей левый глаз, почему-то, уже минут пятнадцать непрерывно дёргался. Было, кстати, любопытно за этим наблюдать – почему Марс и прослушал большую часть последних речей монаха. – Так бы сразу и сказал! Что ты мне голову морочишь монах???
Наставник забыл, о чём говорил, да так с открытым ртом и замер посреди красивого белокаменного дворика, с высаженными в узоре молнии, заморскими декоративными деревцами.
-То есть, если бы я сразу сказал что они…, хм, Свободные, ты бы передумал?
-Да. – Марс развернулся и вошёл в свой новый дом.
Наставник, ошалело потряхивая черепом, пошёл за своим подопечным – он надеялся, что Посвящённые узнают, откуда пришёл этот человек. К его народу, не помешает отправить миссионеров, Магистров и Наставников.
На следующий день, Марс стал требовать рабынь. Монах объяснил, что рабства в Валлии нет. Тогда Марс потребовал блудницу. Ему предложили начать ухаживать за одной из незамужних чад Храма, добиться её благосклонности, и тогда он обретёт покой для своей плоти.
-Хорошо. – Согласился воин. – Раз так у вас принято. Мне нужен двуручный меч потяжелее.
-Зачем? – Не понял монах.
-Ухаживать. – Поморщившись, заявил ариец, недовольный тугодумством и дикарством своих новых друзей. Наставник надолго утратил дар речи. Потом напомнил, что Марс поклялся не убивать чад Храма. Воин изумлённо выпучил глаза. – Зачем мне её убивать?
В общем, меч ему долго не давали. Попросил топор или молот, но обязательно очень тяжёлые, неподъёмные для любого обычного воина. Даже пояснил почему, в этой ситуации, ему не подходит оружие такое же, какое вполне приемлемо для простых воинов.