-Ты что творишь свинья!!! – Взвыла магичка, вскочив с мягкого пуфика, на котором прихорашивалась перед высоким овальным зеркалом.
Домен не ответил, только неопределённо махнул рукой. Он даже не сумел разозлиться за её слова, сказанные без его разрешения. Магичка стояла посреди комнаты, почти голая. В каких-то узких трусах (он настолько срамных одеяний ещё не встречал), высокая маленькая грудь едва прикрыта полоской тонкого хлопка…, в общем, дыхание перехватило. Такую, можно и в жёны позвать. Даже короли Тара, не постеснялись бы такой жены – наоборот. Демонстрировали бы всему городу, одевая в самое лучшее из всего, что смогли добыть в боевых походах. Более того, такую очаровательную женщину, обязательно научили бы сражаться дамским оружием – тонким кинжалом арийцев, который (согласно легендам), в Тар принёс из похода к стене Вестфаллии сам Аргхан и называл тот кинжал «стилет». Однако на большее она не годилась – это несколько отрезвило Домена и вернуло дар речи. Бёдра узковаты, груди малы, она не сможет подарить своему мужу более двух, максимум трёх детей. И ещё не факт, что среди них будут сыновья…, вспомнилась жена Кемера. Магичка очень на неё походила. Только лицом не такая красивая.
-Пошёл вон кусок мяса! – Топнув ножкой, вновь заорала магичка.
-Сними заклятье с города! – Рыкнул ариец, стараясь не смотреть на магичку. Гулящие девки, жившие у реки за стеной, и выполнявшие свою работу достаточно хорошо, конечно, прекрасны в делах интимных, но ни одна даже близко не могла сравниться с красотой и нежностью тела, какое досталось этой колдунье.
-Какое ещё заклятье? – Она вдруг нахмурилась, гнев с хорошенького личика стал уходить. Женщина тряхнула руками и что-то сказала непонятное. В комнате полыхнуло синими зарницами и почти сразу всё вновь стало прежним. Даже выражение её лица. – Ты что мне голову морочишь варвар?! Нет над городом никакой магии. Я бы почувствовала.
-Врёшь. – Гневно хмурясь, заявил Домен. – Дети слабые. Не растут. Магия!
Колдунья, ошалело моргая, что-то сказать хотела, руками даже жестикулировать начала. Потом махнула ладошкой и заявила.
-Во дурак…, откуда ж ты такой на мою голову свалился?
Ариец, ощутил волну бешенства, вызванную её первыми словами. До сознания дошёл вопрос, и волна бешенства разбилась о стену настороженности – магичка, похоже, собралась выудить из него, откуда он пришёл и где появился на свет! Этого нельзя допустить.
-Из южных отрогов гор, в провинции Пир я взялся. – Максимально убедительно заявил Домен, правда с гримасой отвращения, отражавшей, что он на самом деле думает о жителях тех мест, ничего поделать не смог. Руки напряглись – магичка могла заподозрить обман. Если начнёт колдовать, рывок удар и всё. Её голова покатится по полу, а что делать дальше, придумает походу дела. Ни один колдун не может колдовать мгновенно. А ему больше не потребуется. Доспехов у неё нет, оружия тоже, она хрупкая тонкая и реакция у неё никакая. Один удар, один рывок и всё.
-Да хоть из каменных отсыпей Мёртвого Каньона, мне плевать. – Проворчала магичка, уперев руки в нежные бока. – Это не вопрос был дубина. А тонкий намёк и укор твоему плебейскому поведению. Ах, - она отмахнулась и повернулась спиной. У арийца зубы заныли, челюсти свело, фигурка точёная, так и хочется…, магичка рассмеялась. Он перевёл взгляд выше и обнаружил, что она в зеркало видит всё, что у него сейчас на лице проносится. Домен побагровел и с рыком выскочил прочь. Колдунья села обратно к зеркалу. С улыбкой вздохнула, и нарисовал в воздухе, плавным движением ладошки, неведомый знак. Воздух вспыхнул синеватым огоньком и перед зеркалом, на пару мгновений, завис пылающий символ Эрфийского письма. Дверь поднялась в воздух, с хрустом щепки врезались обратно в сломанные доски. Мгновение, и дверь вернулась на прежнее место, будто никто её не ломал. Колдунья вновь вздохнула. Перед глазами всё ещё стояла эта громадная фигура, мышцы, будто отлитые из бронзы, волевое лицо старого воина, его стальные глаза, этот профиль, этот торс и могучие руки, перевитые узлами мышц…
-Прям наваждение… - Пробормотала колдунья, однако, образ нового наставника мечников, никак из головы не выходил. К вечеру колдунья была вся пунцовая от стыда и даже отказала рыцарственному правителю Батэла, в просьбе с ним отужинать. Чем дальше, тем больше – она никак не могла избавиться от подспудных желаний.
Убедившись, по крайней мере, предположительно, что никакая злая магия над городом не висит, Домен вернулся к обучению юношей, пытаясь придумать, как всё-таки продолжать обучение и никого при этом не убить. Он выяснял - тут гибель обучаемых, не считалась естественным отсевом слабых. Наоборот, такое считалось горем, ибо за умершего, неважно как, но умершего рекрута, правитель его приславший, требовал компенсацию золотом.
А это золото забирали у наставников. Немного – два золотых за голову, но всё же ощутимо сие било по карману наставников. Приходилось как-то подстраиваться, нагружать голову – Домен с месяц выматывался так, что даже уши ломило. Напряжённо размышлять, он не привык. А тут ещё эта магичка! Не прошло и недели, после их словесной перепалки, как она стала регулярно объявляться в части города, занимаемой мечниками. Причём посылала ему такие взгляды и так странно складывала губы, что Домен долго опасался за свою жизнь – колдовство штука страшная, а как его накладывают такие вот магички, он же не знал. С Колдунами Меча проще было, они колдовали в бою, лицом к лицу. А что ждать, от этих новых колдунов Катхена, он понятия не имел.
Возникла даже мысль, убить магичку.
Он долго отгонял её прочь. Но через месяц, когда эта злая ведьма вновь пришла на тренировки и, будто случайно коснулась рукой его плеча, да провела пальчиками по бицепсу, подозрительно вздохнув, он побелел как полотно, покрылся потом и понял – всё! На него наложено какое-то страшное проклятье и теперь только смерть. И хорошо ещё, если просто помрёт, а то ведь заживо сгниёт или ещё что-нибудь такое же кошмарное…
Той же ночью, не дожидаясь, когда порча начнёт действовать, Домен выскользнул из своего дома. Оба меча за спиной, в кармане золото, всё с собой. Колдунья умрёт, заклинание спадёт (он очень надеялся, что смерть колдуньи развеет её магию), а он перелезет через забор и отправится в обратный путь. Всё равно успехов так и не достиг. Эти сопляки, совсем слабые.
Домен пробрался к дому магички, незамеченным. Город плохо освещался, да и на город не сильно он похож, что тут освещать? Рекруты дрыхнут, стража делает вид что бодрствует, подпирая копья. Домен подозревал, что даже если просто пройдёт к дому колдуньи, никто и не заметит, но на всякий случай всё же крался. Добрался, аккуратно отодвинул занавеску окна, на котором и ставень-то не было, и совершенно бесшумно проскользнул внутрь. Зеркало, вон занавесочка от мошкары, за ней изнеженная магичка и спит. Домен поднял руку к рукояти меча и тут!
-Ты пришёл! – Кто-то обхватил его руками за бока, обнял, к спине прижалось тёплое хрупкое тело, с шелестом по кожаному жилету рассыпались волосы девушки. – Мой гигант, ты всё-таки, наконец-то, понял и пришёл ко мне!
Ариец как стоял с поднятой рукой, так и дальше стоял. В душе столкнулось сразу несколько самых разных эмоций. Страх, подстёгнутое им боевое бешенство, недоумение и…, и кое-что другое. Магичка, отпустила бока арийца и, проведя ладошкой по спине, обошла его. Лёгким движением руки расстегнула жилет. Домен опустил глаза. Магичка стояла перед ним, одетая лишь в невесомую прозрачную накидку. Расстёгнутую нараспашку. В полумраке комнаты, в свете звёзд, он увидел на её лице выражение, которое без проблем прочёл и верно оценил. Девушка прижалась к его мощному животу грудью, обняла, запустив ладошки под жилет, и восхищённо ахнула.
-Какой же ты огромный, сильный! – Ладошки гладили могучий торс и Домен, наконец, опустил руку. – Возьми меня мой титан! Я хочу ощутить всего тебя, всего, мой глупый варвар!
-Я не глупый… - Промямлил воин, конкретно ошарашенный развитием событий.
-Я назову тебя самым мудрейшим из всех, если захочешь. – Она поднялась на цыпочки и осыпала мощную грудь арийца десятком жарких поцелуев. После чего застонала и вся вздрогнула. – Ну иди же, Домен, могучий мой варвар, иди сюда.
Она потянула его к той занавесочке, за которой спала.
Кровать сломалась где-то под утро, а Домену пришлось тайком покидать домик колдуньи, крадучись пробираться к себе – Отала (под утро он спросил как её зовут), попросила молчать и держать в тайне их несколько не совсем деловые отношения.
Он в ту ночь так и не уснул. До самого начала тренировочного дня ворочался на полу, размышляя о том, что произошло ночью. Дело не в том, что она ему невероятно сильно понравилась, и он не прочь был бы повторить, просто Отала – колдунья. Рассматривать магов в таком ракурсе, как объект плотских страстей, арийцы как-то никогда не думали. Он даже не знал, как к этому относиться. Воспитание арийских юношей, не включало пункта о поведении в ситуации, когда в твоей постели оказывает колдунья. Даже сама мысль, рассматривать колдунью как женщину, казалась какой-то дикой. А у него сейчас вспышками появлялись мысли, совсем уж ни в какие ворота. Жениться, например. Она была бы отличной первой женой и могла бы без проблем поддерживать порядок среди прочих жён и наложниц Домена, держать на коротком поводке всех рабов. Отала женщина властная, будь она в его доме хозяйкой, тот ленивый кот никогда бы так не отожрался и до самого конца Тара ловил бы грызунов в кладовых…
Эта ночь повторялась регулярно. Отала, оставалась ледяной и стервозной колдуньей, с невероятно высоким самомнением, но лишь на людях. Когда они оставались одни, девушка словно перевоплощалась в кого-то совершенно другого.
Самым трудным, перед тем как покинуть Батэл, стало именно это обстоятельство. Домен слишком привязался к колдунье Отале и уходил он с тяжёлым сердцем. Наверное, он бы так и остался навсегда в Батэле, найдя способ сообщить в Орхус, что покидает своего короля, но арийца останавливало одно – он стар. Очень скоро, может уже через год или полгода, его рука станет дрожать. Кто тогда подарит ему славную смерть от меча? На всём континенте таких людей только четыре и все они в Орхусе. А кто позаботится о его теле? Кто сожжёт его, как подобает и будет прославлять его имя и его подвиги, когда с дымом тлена, его душа поднимется вверх, в поисках нового тела, способного нести мечи? В этой дикарской стране, всех закапывали в землю. Он неделю не мог отойти от увиденного в Батэле примерно через полгода – наставника копейщиков, мастера Хешсана, закопали в землю! Словно крестьянина! А они уважали друг друга. Познакомились за обедом, когда Дом