Патриотизм, немыслимый по глубине. «Любовь к отечеству, или патриотизм,◦— писал гений нашей науки Д. И. Менделеев,◦— составляет одно из возвышеннейших отличий нашего общежитного состояния».[7] И. Ильин призывал: «Тот, кто хочет быть «братом» других народов, должен сам сначала стать и быть◦— творчески, самобытно, самостоятельно растить свой дух, крепить и воспитывать инстинкт своего национального самосохранения, по-своему трудиться, строить, властвовать и молиться. Настоящий русский есть прежде всего русский, и лишь в меру своей содержательной, качественной, субстанциональной русскости он может оказаться и «наднационально», и «братски» настроенным «всечеловеком»… Национально безликий «всечеловек» и «всенарод» не может ничего сказать другим людям и народам».[8] Говоря о патриотизме, Пушкин возражал скептику Чаадаеву: «Война Олега и Святослава и даже удельные усобицы◦— разве это не та жизнь, полная кипучего брожения и пылкой и бесцельной деятельности, которой отличалась юность всех народов? Татарское нашествие◦— печальное и великое зрелище. Пробуждение России, развитие ее могущества, ее движение к единству… оба Ивана, величайшая драма, начавшаяся в Угличе и закончившаяся в Ипатьевском монастыре,◦— как, неужели это не история, а бледный полузабытый сон! А Петр Великий, который один есть целая всемирная история? А Екатерина Вторая, которая поставила Россию на пороге Европы? А Александр, который привел Вас в Париж? Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, какой нам Бог ее дал».[9]
Полагаясь на такой национальный характер, можно с полным основанием и твердостью уповать на то, что первый же национальный лидер, который с болью за отечество, пользуясь средствами массовой информации, укажет на рационально обозначенный путь национального спасения и возвышения, может смело рассчитывать на жертвенный отклик полутораста миллионов россиян, на десятки миллионов русских за пределами РФ, на людей русского этноцсихологического кода и культуры.
Воля бесплодна, если она не опирается на материальные ресурсы. В этом плане Россия и поныне вызывает всеобщую зависть, ведь обширность ее территории и богатство недр исключительны.
1. Обширность территории
И в своей усеченности Россия владеет первой по обширности территорией на планете. Столп немецкой науки А. Гумбольдт, чтобы дать представление о феноменальных просторах России, сравнивал ее с Луной, что не совсем корректно, так как территория России больше видимой поверхности Луны. В мире нет более обширной равнины, чем та, которая распростерлась от Валдая на западе и до Берингова пролива на востоке, от казахской степи на юге и до Северного Ледовитого океана на севере◦— 17 тысяч квадратных километров, вдвое больше территории Соединенных Штатов. С юга на север◦— это преимущественно равнина: пустынная степь, обширные леса и жестокая своим зимним холодом тундра. С востока на запад◦— это долины великих рек: Лены, Оби, Енисея, Волги, Днепра. Старые горы (типа Уральских и Восточно-Сибирских) не являют собой подлинных препятствий при перемещении.
Особенностью огромной российской территории является отсутствие естественных и отчетливо определенных рубежей внутри. В России даже великие перечисленные реки начинаются едва заметно на небольших холмах и плоскогорьях. «Россия до того равнинная страна,◦— пишет философ В. В. Розанов,◦— что, всю жизнь живя и даже совершая большие поездки, можно все-таки не увидеть ни единой горы».[10] «Даже Уральский хребет,◦— пишет русский политолог и геостратег Н. Я. Данилевский,◦— один из ничтожнейших, по проходимости◦— один из удобнейших; в средней его части, около Екатеринбурга, переваливают через него, спрашивая у ямщика: да где же, братец, горы? Далее честь служить границей двух миров падает на реку Урал, которая уже совершенно ничто».[11] Эта плоская территория◦— громадная специфическая область в центре Евразийского континента, состоящая из соединенных между собой равнин,◦— доминирует над Евразией. Эта цельность территории◦— наше несравненное богатство. Она позволяет надеяться на быстро проложенные транспортные артерии, которые свяжут ее воедино и навечно.
Но чтобы воспринять колоссальный дар наших предков◦— нашу территорию до Тихого океана,◦— мы должны, мы просто обязаны научиться иначе смотреть на карту своей страны. До сих пор мы смотрим как на свою на территорию России до Урала,◦— обозревая другие две трети как некое приложение к великой Русской равнине. За Уралом на огромных освоенных нашими предками территориях живут всего 27 млн. человек, и при продолжении современных демографических процессов (рождаемость◦— 1,4 ребенка на семью) мы потеряем дар Ермака и Дежнева около 2030 года. Мы просто обязаны◦— как народ◦— повернуться к просторам Сибири и Дальнего Востока вплоть до Владивостока. (Напомним один из способов американского заселения прерий: в свое время каждый солдат федеральной армии в войне американских Севера и Юга получил так называемый гомстед◦— определенный земельный участок на американском Западе. Почему не отдавать массивы этих территорий ветеранам афганской и чеченских войн, если уж все любые другие виды компенсации так затруднены?) Мы просто обязаны увидеть в Енисее, Оби, Лене свои реки, а не экзотические фантазмы путешественников. Особенно привлекательны верховья Лены◦— удивительные по красоте и климату места севернее Байкала. Экстренно необходимо создание министерства Сибири и национального агентства дорог. Мы должны, обязаны освоить массив полутысячей километров севернее Красноярска, Омска, Читы, Хабаровска, Владивостока. Именно здесь национальные территории могут продаваться участками◦— пока есть сибиряки и беженцы из бывших советских республик, которые ценят землю и способны противостоять континентальному климату.
Взгляд на Зауралье должен быть взглядом на корневую Россию как на истинно жилой край, а не как на холодную кладовую. Только так Россия сможет сохранить свою удивительную территорию, которая непременно удивит мир геологическими находками. А биотехнологическая революция создаст морозоустойчивые сорта злаков и плодов, превращая сибирские просторы в зону прекрасной жизненной силы. И столица может быть перенесена, конечно же, не в относительно маргинализированный Петербург, а гораздо восточнее: по линии Екатеринбург◦— Новосибирск. Законодатели должны работать, как их коллеги в Вашингтоне, Бразилии, Канберре, Астане: освобождаясь от пресса и соблазнов московского мегаполиса, двигаясь навстречу эпицентру своей страны, а не ее комфортной окраине.
Мы◦— обладатели самого большого в мире дома, может быть, неуютного и пустого, но и его у нас весьма скоро отберут, если мы не наладим свое хозяйство. Если нас◦— как нацию◦— не устрашает и не мобилизует эта угроза, это просто и грустно означает, что нас уже ничто, никакие обстоятельства и соображения не способны подвигнуть в сторону самовыживания. И нужно признать: если мы думаем, что Ермак ошибся, тогда мы достойны своей участи. То, что исторически всегда было нашим огромным тылом◦— Евразия,◦— становится нашим самым уязвимым местом. Это самая большая вероятная и близкая перемена в геополитическом положении России.
2. Ископаемые
Мы используем только 8% потенциально обрабатываемых земель. Неслыханное богатство◦— 45% территории нашей страны покрыто лесами. Это и легкие мира, и достаточно легко добываемые ресурсы. Мы◦— первые добытчики природного газа на Земле, более десятой доли нефти◦— в наших просторах. Феноменальное природное богатство России всегда останется с ней. Это положение кладезя природных ресурсов смягчит возможные политико-экономические катастрофы 2000-х годов. Мировая индустрия◦— и прежде всего индустрия Запада◦— сможет найти в российском газонефтяном богатстве (с выходами в Новороссийске, Приморске, Мурманске, на Сахалине) своего рода единственную альтернативу Персидскому заливу. Это богатство в критической степени важно для мировой экономики. Допуск или недопуск к этим богатствам может стать мощным оружием, равно как и средством раскола враждебных России коалиций.
Между 1990-м и 1998 годами страны СНГ снизили уровень добычи с почти 12 млн. баррелей нефти, добывавшихся в СССР, до 6 млн. баррелей в день. В России добыча нефти упала до 40% уровня 1990 года. Только после финансово-промышленного краха 1998 года Россия сумела воспользоваться помощью государства и благоприятной конъюнктурой и начать активное инвестирование в эту ключевую по значимости отрасль. В феврале 2002 года Россия вернула себе лидерство среди стран◦— производителей нефти◦— 7,28 млн. баррелей в день. Ныне РФ производит 348 млн. тонн. Этот показатель может вырасти благодаря нескольким обстоятельствам. В Каспийском бассейне, по минимальным оценкам, разведано примерно 70 млрд. баррелей нефти◦— богатейшее месторождение нефти за пределами Персидского залива. На севере Евразии забили фонтаны нефти, ослабляющие грозную мощь ОПЕК. Проарабский ОПЕК впервые получает достойного конкурента в деле снабжения главных мастерских мира энергией. Все это дало основания для положительной переоценки экономических возможностей России, где нефть дает 25% от всего экспорта. В октябре 2001 года завершилось создание трубопровода, по которому к Новороссийску пошла богатая казахстанская нефть. В 2002 году построен нефтепровод к Петербургу (Приморск), идет строительство нефтепровода к Мурманску, где порт открыт круглый год и где огромные танкеры могут везти нефть на самый богатый американский рынок. По нефтепроводу в КНР в год 30 млн. тонн нефти будет поступать по гарантированным ценам на протяжении минимум 30 лет.