Важнейшим условием и продуктом реализации таких национальных проектов должно стать формирование вокруг них качественно новой национальной элиты как в бизнесе, так и в госаппарате. «Проектной» элиты в противовес и взамен элиты катастрофной и компрадорской. Таким образом, реализация национальных проектов решает не только экономические задачи, но и важнейшую политическую задачу◦— смену элит, создает возможность для формирования нормально мотивированной и профессионально продуктивной пророссийской политической элиты. А это есть, в свою очередь, единственная возможность для развития России по демократическому пути.
Для запуска таких национальных программ вполне достаточно малой части наших избыточных резервов. Во всяком случае, не превышающей ту, которая будет потрачена на затыкание бюджетных дыр в случае продолжения нынешней экономической политики.
На конец текущего года Россия, даже по официальным данным, будет иметь в своем распоряжении финансовых резервов не менее чем на 200 миллиардов долларов. И практически все они используются предельно неэффективно, обесцениваясь либо от реальной инфляции, либо от неблагоприятной курсовой динамики. Размещение этих средств в валюте потенциального противника или его же ценных бумагах не только крайне невыгодно, но и создает максимальную уязвимость для их сохранности.
России, наконец, необходимо выработать свою суверенную денежную политику, а не осуществлять ее, по сути, в форме «валютного управления», печатая рубли в соответствии с приходом в страну валютной выручки. Нужно решить для себя, что более выгодно для нашего рынка: действительно переход к полной конвертируемости рубля, и тогда надо уже сейчас перейти к продаже российского сырья за рубеж за рубли. Или отказаться от внутренней конвертируемости рубля (по китайской модели), превратив валютную политику в эффективный инструмент стимулирования экономики.
При нашей структуре экспорта и цене рабочей силы можно предположить, что Россия вряд ли сможет получить от отказа от внутренней конвертируемости преимущества, аналогичные китайским. Тем не менее, выбор необходимо и возможно сделать немедленно, поскольку продолжение нынешней политики является глумлением над здравым смыслом.
И, безусловно, исключительной обязанностью государства являются социальные инвестиции (не путать с социальными обязательствами). Социальные инвестиции в образование, здравоохранение, науку и культуру всегда эффективны, однако получателем доходов является не конкретный бизнес, а вся экономика◦— страна в целом.
Государство-цивилизация
Смыслом существования России◦— народа и государства◦— является сохранение и развитие русской российской цивилизации как уникального, отличного от прочих, хотя и вбирающего в себя многое из прочих, образа жизни, культуры, системы ценностей и построенных на этом институтов общества и государства. В системе ценностей русской цивилизации, например, идея личного материального успеха и стяжательства никогда не будет доминирующей и определяющей общественное положение.
Сейчас много рассуждают как об отмирании национального государства и национального суверенитета, так и о крахе империй. Все это называется глобализацией. На самом деле «глобализация» подразумевает сохранение и усиление одной глобальной империи и растворение и даже фрагментацию бывших национальных государств внутри неких глобальных образований, подчиненных этой империи.
Есть и со стороны либералов, и со стороны отечественных нацистов идея соблазнить нас химерой национального государства. Мол, зачем нам эти кавказцы, татары и прочие. На этих основаниях мы не построим никакого государства. Это путь к резне и, по сути, фрагментации и трайбализации всего постсоветского пространства. Кстати, именно по этому пути потихоньку идут постсоветские республики, сделавшие «европейский выбор». Некоторые уже ощутили, а некоторым еще предстоит ощутить прелесть внезапного прозрения национального самосознания у самых невероятных народов, населяющих многонациональные территории. Причем при самой внимательной гуманитарной опеке глобального арбитра.
Россия всегда существовала как империя. И может существовать лишь как империя или, если кому-то не нравится это слово, как «государство-цивилизация». Как империя в современном смысле, то есть не с точки зрения организации власти или форм внешней экспансии. Как империя, где имперскость означает гармонизацию всех составных частей и культур, некий синтез, где русские◦— имперскообразующий народ, который без своей мультикультурной цивилизации, то есть без других народов, составляющих и наполняющих эту цивилизацию, существовать не может. Имперское сознание есть самое глубокое основание нашего антифашизма. Любой шовинист, призывающий к расправе над инородцем и иноверцем,◦— враг империи и угроза ее существованию.
Кстати, употребление термина «империя» со всеми соответствующими либеральными прилагательными считается вполне корректным в современной западной политологии, в первую очередь в отношении Соединенных Штатов. При том отличии, что в этом случае подразумевается, что таковая империя может быть только одна, и именно ей принадлежит всемирная миссия: утверждение своего господства и своих ценностей как универсальных и общемировых. Мы видим будущий мир как совокупность и многообразие именно государств-цивилизаций, отличных по своим традициям, образу жизни, иерархии ценностей.
Мы видим свою задачу в том, чтобы среди этих государств-цивилизаций осталось бы место нашей российской цивилизации и нашему российскому государству.
Мы должны убедить народы, близкие нам по духу, истории и культуре, что нам надо строить свое государство вместе, если мы не хотим превратиться в объект манипуляций, разделов и соперничества за ресурсы и пути их транспортировки. Это, собственно, и есть основание постсоветской интеграции. Альтернативой является не счастливое сосуществование маленьких цивилизованных, европейски интегрированных образований на постсоветском, тогда уже построссийском пространстве, а резня, деградация и окончательное падение в цивилизационную пропасть. Только современное централизованное демократически устроенное государство-цивилизация способно поддерживать могущество и обеспечивать справедливость на такой территории, связанной общей цивилизацией. Эта цивилизация должна быть прочной и удобной. То есть она должна быть неуязвима для чужих и комфортна для своих.
Александр ДугинДЕМОКРАТИЯ КАК ОНА ЕСТЬ
В отношении демократии существует множество ложных мифов. Все уверены, что это наиболее современная, развитая, «цивилизованная» форма политического устройства, основанная на принципе политического равенства всех относящихся к конкретному обществу индивидуумов. Все это, мягко говоря, не совсем так.
Демократия является наиболее древней, архаичной, примитивной и, если угодно, «варварской» формой политической организации. Древнейшие общества, встречающиеся нам в истории, были построены именно на демократическом принципе. Основные решения относительно судьбы племени или даже целого этноса принимались всегда коллективно, на основе всеобщего мнения полномочных членов общества. Старейшины родов, воины, жрецы, так называемые «господа огня» (домовладельцы) составляли стихийный «парламент» древних народов. У германцев это называлось «тинг», у славян◦— «вече», и даже римское выражение Res Publica несет в себе отголосок древних коллективных сборищ латинских племен, обсуждающих (как греки на «агоре»◦— откуда «категории» Аристотеля) фундаментальные для жизни общины «вещи» (res◦— по-латински «вещь», что близко по смыслу русскому «вече» и немецкому ting (ding◦— по-немецки «вещь»).
В основе демократии лежит принцип коллективной формы принятия решений, причем сама процедура должна учитывать максимально широкий спектр представителей общества. Но именно этот принцип является неотъемлемой частью древних архаических обществ, в которых индивидуум еще не выделился в самостоятельную величину и главным действующим лицом истории выступал «дух этноса», чаще всего понимаемый либо как «тотем», либо как «дух», либо как «этническое божество». Именно для того, чтобы позволить этой сверхиндивидуальной инстанции напрямую вмешиваться в судьбу коллектива, и были введены демократические процедуры. В ходе «вече» требовалось принять решение, которое не был в состоянии принять ни один из участников по отдельности. Это решение должно было прийти из «трансцендентной» инстанции, которая проявляла себя через собрание. Поэтому все собрания открывались ритуалами, в ходе которых призывались боги и духи. По сути, именно они сквозь людей и принимали решение. В этом и состоит буквальный смысл римской поговорки Vox populi◦— vox Dei («глас народа◦— глас Божий»).
Итак, в основе демократии лежит архаическая мистика коллективного экстаза, когда община «выходит» из себя, навстречу коллективному духу («Богу»), который, напротив, «приходит» к ней.
Демократия ни в коей мере не признает индивидуального равенства. В основе демократии лежит жесткая черта, разделяющая тех, кто допускается к соучастию в «политическом экстазе решения», и кто нет. Поэтому реальными участниками демократических процедур во всех обществах признавались лишь совершенно конкретные социальные группы. В разных обществах их структура была различной, но принцип включения одних в демократический процесс и исключения из него других является фундаментальным признаком всех типов демократий.
В воинственных германских племенах на «тинг» допускались только свободные воины и жрецы. Но так как практически все члены этих племен (включая жрецов) были воинами, то германская военная демократия была, вероятно, самой прямой и широкой. Из нее исключались только рабы, захваченные при набегах, женщины, дети и, естественно, чужаки. В греческих полисах, где установилась демократическая модель, например в хрестоматийных Афинах, чтобы соучаствовать в демократии, надо было быть «гражданином» полиса, что предполагало возведение своего рода к мифическим истокам полиса (знатность), обладание некоторым материальным состоянием и соответствие определенному моральному облику. Бедняки, рабы и женщины из демократических процедур также исключались, а «инородцы», включая знатных приезжих из других полисов, назывались «идиотес» («исключенный», «негражданин»). В основе современного клинического термина «идиот» лежит политическое понятие,