— Вы приходите в ужас от насилия! Вы, который руководит бандой безумцев! Убийц! Садистов! Опасных фанатиков!
— Я имел в виду ненужное насилие, — поправил его спокойно Чинг. — Но получилось так, что в условиях жизни, созданных Гегемонией, даже самый миролюбивый человек вынужден обратиться к насилию, чтобы заставить услышать свой голос. И только насилие может сокрушить Гегемонию.
— Так Аркадий говорил правду! — воскликнул Борис Джонсон. — Вы в самом деле противники Гегемонии? Но почему тогда вы систематически мешали нам? Вы же знали, что мы, как и вы, боремся против Гегемонии. Мы могли бы объединить усилия. В конце концов, у нас был общий противник. Зачем же постоянно вставлять нам палки в колеса?
Чинг не очень-то твердо знал, что отвечать. Как объяснить такому человеку, что своими заговорами он постоянно вредил тому самому делу, которому, как он думал, служит? Как объяснить ему это, не сломив его окончательно?
Он все-таки попробовал навести его на мысль.
— Вы когда-нибудь слыхали что-либо о Законе Социальной Энтропии?
Джонсон вытаращил глаза.
Чинг вздохнул. Конечно, нет. Да и откуда?
— По крайней мере, имя Грегора Марковица говорит вам хоть что-нибудь?
— Пророк Века Религий? — пробормотал Джонсон застенчиво. — Ходят слухи, что вы его последователи, что вы принимаете решения, глядя на внутренности животных, причем консультируетесь по кодексу, который называется «Библией». Именно поэтому все, что вы делаете, с виду не имеет смысла?
Чинг расхохотался.
— Внутренности животных! Библия! Мой бедный друг, я и не знал, что Гегемония воспитала вас в таком темном невежестве! Но мы не Авгуры, а Марковиц никогда не объявлял себя пророком. Такие люди раньше назывались социологами или этнологами. И «Теория Социальной Энтропии» не сборник пророчеств, а научный труд. Уверяю вас, что в основе всех моих действий — безупречная логика. А кажутся они нелогичными только тому, кто не знает, что логика — это Случай.
— Я и не понимаю, — не сдавался Джонсон. — Мне это кажется противоречивым.
— Да, я знаю. Это как раз то, что вам вдалбливала Гегемония. Порядок логичен, а Хаос — нет. Те, кто служит Порядку — реалисты, а кто Хаосу — религиозные фанатики. Однако вдумайтесь в положения Закона Социальной Энтропии. Разрешите мне изложить его вам в доступных выражениях. Мир физики, в общем, стремится к все более возрастающей в объеме неорганизованной материи — к постоянному разложению материи. Именно это мы и имеем в виду, говоря о Хаосе или об Энтропии. Но точно так же обстоит дело в области человеческой культуры. Нужно потратить немало энергии, чтобы остановить в пространстве и во времени склонность к энтропии в области материи. Тот же феномен наблюдается в случае человеческого общества — Социальная Энтропия. Чем больше данное общество упорядочено — а потому ненатурально — тем больше требуется Социальной Энергии, чтобы поддерживать этот противоестественный порядок. А где взять эту Социальную Энергию? А просто-напросто организовать общество так, что оно будет производить ее. Что требует еще более строгого Порядка, и, соответственно, еще большее количество Социальной Энергии, чтобы поддерживать этот Порядок. Теперь вы понимаете, в чем парадокс?
Выражение лица Джонсона передавало усилие, которое он делал, чтобы понять, о чем шла речь.
— Обратитесь к вашему же опыту, — продолжал Чинг. — Гегемония является неестественным образованием, строго организованной структурой, которая противопоставляет себя полностью хаотичной природе вселенной. Демократическая Лига попыталась свергнуть этот Порядок вполне определенным способом. Попытка заранее обречена на неудачу, так как Гегемония несравненно более организована, чем Лига, и вам было абсолютно неоткуда взять достаточно Социальной Энергии, чтобы ее Порядок заменить своим. В самом деле, своими действиями Лига объективно способствовала консолидации вражеских сил, среди которых всегда имелись определенные противоречия, в частности, в верхушке Гегемонии. Лига преобразовывала Факторы Случайности в факторы предвидимые и таким образом способствовала усилению Порядка, который хотела свергнуть. А что касается нас, то наоборот, действуя методом случайности, внося в события невероятные Факторы Случайности, мы обязательно должны были добиться конечного успеха, потому что мы боролись, используя теорию Хаоса, следуя естественному развитию Вселенной.
— Довольно глупостей! — воскликнул Кустов. — Убейте нас — и покончим с этим! Незачем еще и мучить нас дурацкими рассуждениями…
— Убить вас? — Чинг улыбнулся. — Это было бы слишком логично, предсказуемо. Вы враг, а врага надо нейтрализовать. Это как раз то, что вы бы и сделали на моем месте, не так ли? Но вы представитель Порядка, а я — Хаоса. Поэтому мне кажется, что в данной ситуации вас надо пощадить…
С загадочной улыбкой Чинг следил за реакцией своих собеседников. На лице Кустова можно было прочесть надежду, ничем не прикрытое презрение, а также лихорадочно обдумываемые возможные варианты и проекты. Выражение лица Джонсона выдавало абсолютное непонимание происходящего.
Только Горов оставался безмятежным, как будто он ожидал именно такого развития событий. Чинг подумал, что он правильно сделал, выведя его из Совета Гегемонии: этот человек, наряду с ненасытной жаждой знаний, точно так же стремился к безграничной власти. В самом деле, Горов в качестве Главного Координатора был бы грозным соперником!
— Естественно, — продолжал Чинг. Он по-прежнему обращался к Кустову. — Я попрошу вас еще некоторое время оставаться моим гостем на другой базе Братства. Мне кажется, что шести стандартных месяцев для этого вполне хватит. По истечении этого срока вас отпустят. Ваше неожиданное появление после довольно долгого пребывания в рядах Братства вызовет у Джека Торренса реакцию довольно хаотичную!
Кустов побледнел.
— Вы не можете так поступить со мной! Совет подумает, что я все это время сотрудничал с вами! Торренс уже неоднократно намекал на это. Они казнят меня!
— Может быть, — ответил Роберт. — А может быть, и нет. Ведь вы позволили Торренсу захватить власть, поэтому мне кажется справедливым предложенный вам способ сохранить жизнь. Подумайте сами: вы можете сказать Совету, что казнь экс-Координатора может нанести урон интересам Гегемонии, особенно, если пойдут слухи, что этот Координатор всегда был агентом Братства. Ведь тогда придется признать чрезвычайное могущество Братства. Даже сам факт вашего устранения из Совета тоже был бы ошибкой по тем же соображениям: очень трудно было бы дать удовлетворительные ответы на все вопросы, которые станут задавать себе Опекаемые. Я уверен, что с вашими талантами вы без особого труда сумеете выдержать наскоки и со временем снова претендовать на пост Координатора…
Чинг нажал на кнопку.
— Стража может увести господина Кустова.
Через несколько секунд дверь отворилась, и стражники вошли в зал. Чинг посмотрел вслед Кустову с чувством полного удовлетворения. Социальная Энтропия значительно усиливалась: пока Торренс будет исполнять обязанности Координатора, Кустов станет очагом оппозиции в Совете, возникнет новый источник междоусобиц, и задолго до того, как Кустову удастся восстановиться, «Прометей» вернется, доставив ощутимые доказательства того, что Галактика является необъятным скоплением цивилизаций, каждая из которых уникальна в своем роде, а это открытие чревато такими революционными потрясениями, что невозможно будет отрицать его или долго скрывать. Гегемония развалится, и дадут плоды многовековые старания и те самые Факторы Случайности, которые терпеливо и один за другим внедрялись в замкнутую систему Деспотии. И Царство Хаоса будет увековечено!
Когда дверь затворилась за спиной свергнутого Координатора, Константин Горов раскрыл рот.
— Так я не ошибался. Действия Братства, с виду лишенные смысла, были составной частью общего плана, предусматривавшего воплощение в жизнь идей Марковица. Идей, безусловно, интересных, которые, однако, содержат определенное количество скрытых пороков, обрекающих ваши попытки на провал.
— Смотри-ка, — сказал Чинг с удивлением. — Объясните же, Горов, почему так. Я не сомневаюсь, что человеку вашего ума вполне под силу выявить все пробелы какой-либо теории, вот уже три столетия ежедневно подтверждаемой фактами реальной действительности.
— Безусловно, — подтвердил Горов. Он не испытывал, видимо, ни малейшего смущения. — Видите ли, основным пороком теории является ее увлечение универсальностью и бесконечностью, которыми проникнуты все идеи Марковица. Если говорить абстрактно, то я готов признать, что такая замкнутая система, как Гегемония, в конце концов должна отступить перед Факторами Случайности по мере того, как Порядок стремится к абсолютизму. И все это в течение длительного времени, очень длительного. Но мы имеем дело с конкретными событиями, а не с абстракциями. Да, если рассматривать бесконечно длительный отрезок времени — Гегемония обречена. Как это бывает со всеми формациями и в той мере, что однажды наступит конец всего человечества. Однако время является фактором, работающим против вас, тем самым фактором, который Теория Социальной Энтропии отказывается принимать во внимание. Ваша стратегия может увенчаться успехом, если впереди у вас вечность. Но это не так. Если заглянуть далеко в будущее, человеческая раса, как и любая другая, угаснет, как только Солнце остынет. И угаснуть она может также задолго до этого по причинам, которые мы не в состоянии предвидеть. И угасание это произойдет задолго до того, как вам удастся свергнуть Гегемонию, так как она будет скоро контролировать все — всю Солнечную систему, все места, где живет человек. Система будет полностью замкнутой. И, если вполне справедливо, что такая система будет все хуже переносить появление Факторов Случайности, то точно так же справедливо и то, что будет все труднее внедрять такие факторы. Господство Гегемонии будет продолжаться еще миллионы лет, до тех пор, пока, опять-таки, не угаснет вся человеческая раса. Вы сами видите это. Вы не единственные, кто думает, исходя из этого, и именно в этом заключается основной недостаток вашей стратегии.