– Нет, – твердо ответил Баппу.
Разговор на эту тему уже состоялся; Додд хотел совершить вылазку и помешать строителям дороги, индиец был против. Полковнику не нравилась позиционная, сводящаяся к мушкетной перестрелке война, и он предлагал тактику более активную, с засадами, рейдами, ночными атаками, которые держали бы противника в постоянном напряжении и страхе. Цель его заключалась в том, чтобы замедлить ход работ, сломить саперов, выиграть время и таким образом вынудить Уэлсли отправлять отряды фуражиров все дальше от лагеря, в такие места, где они становились бы легкой добычей маратхской конницы.
Баппу понимал, что полковник прав и что строительство дороги можно замедлить только активными действиями, но боялся выпускать из крепости лучший из имеющихся в его распоряжении полков. Гарнизон и без того нервничал под впечатлением побед, легко одержанных скромной армией Уэлсли, а если солдаты увидят покидающих крепость беломундирных Кобр, они наверняка решат, что их оставляют одних, и ручеек дезертиров неминуемо превратится в неудержимый поток.
– Мы должны им помешать! – бросил раздраженно Додд.
– Должны, – согласился Ману Баппу. – Я пошлю силладаров и объявлю награду за каждое принесенное в крепость оружие. Но вы останетесь здесь и будете готовиться к обороне. – Он произнес это спокойно, но твердо, показывая, что вопрос решен и дальнейшее обсуждение исключено, после чего улыбнулся, смягчая резкость приказа, и кивнул в сторону дворца. – Пойдемте со мной, полковник. Я хочу кое-что вам показать.
Вдвоем они прошли через окружавшие дворец пристройки, миновали арабскую стражу и очутились между цветущими деревьями, на ветках которых резвились маленькие обезьянки. В какой-то момент до слуха Додда донеслось мелодичное позвякивание колокольчиков, доносящееся оттуда, где Бени Сингх предавался играм со своими красавицами, но потом и этот звук растворился в тишине – тропинка уводила их все дальше в рощу. В конце ее они остановились перед врубленной в скальную породу деревянной дверью. Пока Баппу возился с ключами, Додд огляделся. Камень, перед которым они стояли, составлял часть основания дворца, а когда князь распахнул наконец скрипучую дверь, за ней обнаружился ход в подвалы.
На полке за дверью стояла лампа, и Ману Баппу задержался у порога, чтобы высечь огонь и зажечь ее.
– Идемте, – пригласил он, делая шаг в восхитительно прохладное помещение, напоминающее просторный зал. – По слухам, – сказал князь, – именно здесь хранятся сокровища раджи Берара, в некотором смысле так оно и есть, но только сокровища эти не совсем то, о чем обычно мечтают люди. – Ману Баппу остановился у выстроившихся рядом бочек и приподнял крышку на одной из них. Бочка была заполнена медными монетами. – Как видите, ни золота, ни серебра. Но все же деньги. На них можно нанять новых наемников, купить оружие и создать новую армию. – Индиец зачерпнул горсть блестящих, недавно отчеканенных монет. – Мы опаздываем с выплатой, – признался он, – и люди недовольны. Мой брат, при всех его достоинствах, не отличается щедростью.
Додд фыркнул. Он не мог представить, какими такими достоинствами обладает раджа Берара. Определенно не смелостью, доблестью или щедростью. Единственное, с чем ему повезло, так это с братом. Баппу отличался редкой верностью и, похоже, твердо намеревался компенсировать недостатки раджи.
– Имея золото и серебро, – заметил полковник, – можно нанять еще больше солдат и купить еще больше оружия.
– Брат не дает мне золота и серебра, только медь. И довольствоваться нужно тем, что есть, а не тем, о чем можно лишь мечтать. – Князь вернул крышку на место и прошел между бочками к стоящим в пирамиде мушкетам. – Вот и оружие для новой армии.
Мушкетов здесь были тысячи, все новенькие, укомплектованные штыками и патронными сумками. Некоторые были местной копией французских мушкетов, но другие, и тоже немалое число, определенно британского производства. Взяв из пирамиды один такой мушкет, Додд сразу увидел на замке клеймо «Тауэр».
– Откуда у вас это? – удивился он.
Баппу пожал плечами:
– У нас есть агенты в британском лагере. Мы поддерживаем с ними деловые отношения. Встречаем идущие с юга конвои с оружием, платим и забираем груз. Похоже, среди англичан есть и такие, кого больше интересуют деньги, чем победы и слава.
– И вы расплачиваетесь за оружие медяками? – недоверчиво спросил Додд. У него в голове не укладывалось, что кто-то может продать мушкет «Тауэр» за пригоршню меди.
– Нет, – улыбнулся Баппу. – На закупку оружия и боеприпасов приходится тратить золото. Я пользуюсь своим. Думаю, что когда-нибудь брат со мной рассчитается.
Додд хмуро посмотрел на своего смуглолицего спутника:
– И вы тратите собственные деньги, чтобы удержать брата на троне? – Ответа не последовало. Полковник покачал головой, как бы говоря, что не понимает такого благородства, и, подняв мушкет, взвел и спустил курок. Кремень выбил искру красноватого пламени. – Мушкет в пирамиде никого не убьет.
– Верно, – согласился князь. – Пока у нас нет солдат, которые могли бы взять это оружие. Но они появятся, полковник. Как только мы разобьем британцев, к нам сразу же присоединятся другие княжества.
Верно, подумал Додд. Сейчас ситуация складывалась в пользу британцев. Скиндия, которому еще совсем недавно служил и он сам, просил мира; Холкар, самый могущественный из маратхских монархов, держался в стороне от происходящего, но все понимали, что в случае победы Баппу эти правители мгновенно объявят себя его союзниками и поспешат принять участие в разделе добычи.
– И не только другие княжества, но и воины со всей Индии встанут под наше знамя. Я намерен сформировать бригаду, вооруженную самым лучшим оружием и обученную в соответствии с самыми высокими стандартами. Надеюсь, среди пополнения будет немало сипаев из разбитой армии Уэлсли, которым после смерти старого хозяина понадобится новый. Вот я и подумал, что, может быть, вы согласитесь им стать?
Додд вернул мушкет на место.
– Но со мной вы медью не расплатитесь.
Баппу улыбнулся:
– Вы добудете мне победу, а я вознагражу вас золотом.
Цепкий взгляд Додда заметил в пирамиде незнакомое оружие. Он подошел ближе и увидел охотничье ружье. Замок был британский, но украшения на ложе и стволе выдавали местное производство.
– Покупаете охотничьи ружья?
– Прекрасно подходят для ближнего боя.
– Может быть, – проворчал Додд. Ружье, как он знал, отличалось точностью, хотя на перезарядку требовалось слишком много времени.
– Их можно использовать вместе с мушкетами. Поверьте, такой стрелковый отряд представляет грозную силу.
– Не стану спорить, – кивнул полковник и, вместо того чтобы поставить ружье в пирамиду, повесил его на плечо. – Хочу испробовать. Боеприпасы есть?
– Разумеется. – Баппу показал, где лежат патроны, и Додд положил горсть в карман.
– Если у вас есть деньги, почему бы не начать набирать новую армию прямо сейчас? Сформировать и привести ее в Гавилгур.
– Нет времени. К тому же сейчас к нам никто не пойдет. Все думают, что британцы нас разобьют. Если мы хотим построить новую армию, то должны сначала победить врага, чтобы весть об этом облетела всю Индию. И случиться это должно здесь, в Гавилгуре.
Князь говорил уверенно, потому что, как и Додд, считал крепость неприступной. Они вернулись к двери. Баппу потушил лампу и тщательно запер замок арсенала.
Мужчины поднялись по склону и очутились на площадке около дворца, где слуги разносили отдыхающим прохладительные напитки и сладости. Вдалеке слышались женские голоса – в развлечениях Бени Сингх усталости не ведал. Как всегда, при мысли о килладаре Додда охватила злость. Вместо того чтобы заниматься организацией обороны Гавилгура, толстяк веселился напропалую, тратя время и силы на женщин и вино и словно не замечая нависшей над крепостью опасности. Очевидно угадав мысли полковника, Баппу состроил гримасу:
– Моему брату нравится Бени Сингх. Они развлекают друг друга.
– Вас они тоже развлекают?
Баппу остановился у северной стены дворца, откуда через ров открывался вид на Внешний форт, гарнизон которого составляли Львы Аллаха.
– Я дал брату клятву верности и никогда ее не нарушу.
– Должно быть, есть и такие, – осторожно заметил Додд, – кто предпочел бы видеть на троне вас, а не вашего брата?
– Конечно, – совершенно спокойно ответил Ману Баппу, – но они враги моего брата, а я поклялся защищать его от всех врагов. – Индиец пожал плечами. – Нужно довольствоваться тем, полковник, что даровала нам судьба. Мне судьбой назначено вести войны, и этим путем я буду следовать до конца и в полную меру своих сил и способностей. – Он указал на глубокий ров, разделявший Внешний и Внутренний форты. – Здесь я одержу победу, благодаря которой мой брат станет величайшим в Индии правителем. Британцам не остановить нас. Даже если они проложат дорогу, даже если втащат наверх свои орудия, даже если проломят стены, даже если захватят Внешний форт, им придется перейти ров, а это невозможно. Его не перейдет никто. – Баппу смотрел в теснину затуманенными глазами, как будто уже видел стекающую по камням кровь. – Кто держит под контролем этот ров, тот контролирует всю Индию. Мы разобьем британцев. Мы откроем подвалы и соберем новую армию, которая прогонит красные мундиры не только из Берара, но и из Хайдарабада, Майсура и Мадраса. Я сделаю брата императором Южной Индии, а мы с вами, полковник, будем его генералами. – Князь повернулся и устремил взор на затянутую пыльной завесой южную часть неба. – Все это будет принадлежать моему брату, – негромко сказал он, – но начнется великое освобождение здесь. В Гавилгуре.
И здесь же, в Гавилгуре, для Баппу все закончится. Мысль эта пришла к Уильяму Додду неожиданно, но картина будущего предстала перед ним с полной ясностью. Человек, терпящий на посту килладара крепости такого труса и тупицу, как Бени Сингх, и защищающий такого ничтожного правителя, как раджа Берара, недостоин быть генералом и главнокомандующим армией всей Индии. Нет, решил в этот миг Додд, все будет иначе. Он разобьет британцев, а потом нанесет удар по Баппу и Бенни Сингху. Он соберет огромную армию и с ее помощью нагонит страху на богатые княжества Южной Индии. Такое уже удавалось другим европейцам. Бенуа де Бойн овладел