На новые приключения он не отваживался, хотя больше не боялся Темного леса. Он стал спокойным человеком и мудрым старостой и каждый год отправлялся к горе Хифьелл, где к нему присоединялся Скёль, и они путешествовали к каменной пирамиде, которую тайный народ сложил для Айньяра и Фреки. После великой битвы в небе в ту ночь, когда Свале и Скёль побывали на Громовой горе, хульдре нашли старика и пса таинственным образом убитыми в лесу.
Лишь Свале, Скёль и, возможно, мудрецы-хульдре подозревали, кем на самом деле были Айньяр и Фреки.
Никогда больше ужасное воинство не совершало набегов на горы и долины Трёнделага. Хотя старики говорят, будто до сих пор можно услышать дьявольский грохот огненных копыт и песнь зловещих рогов, доносящиеся со снежных полей и ледников на далеком севере. Говорят, что, когда в небе пляшет северное сияние, король оскореев вспоминает прошлое и дышит огнем.
В погоне за призраком
Этот рассказ был опубликован в майском номере журнала «The Magazine of Fantasy & Science Fiction» за 1978 год. Он был первым в серии коротких повестей о команде «Дракона-мстителя». В свое время я пытался объединить их в роман, но на него не нашлось издателя. Рассказ был хорошо принят критикой и собрал ряд рекомендаций на премию Небьюла.
Казалось, мы провели на борту «Дракона-мстителя» вечность, мчась безумным галопом вдоль побережья от Симбаллавейна до Огненных Языков. Мы смотрели на сушу со страстью жеребцов, глядящих на кобылиц из-за двенадцатифутовой изгороди. Но наша преграда была далеко не столь видимой и заключалась исключительно в воле Колгрейва.
– В следующий раз, как придем в Портсмут, пойду в «Небесные облака», – сказал Маленький Мика, склонившись над иглой. Он постоянно занимался тем, что чинил паруса. – Самый лучший бордель на побережье. Лучшие цыпочки. Пусть думают, будто явился сам старый бог-Козел. – Он рассмеялся.
Для Маленького Мики это была тема номер один – как и для большинства из нас. Я никогда не встречал моряка, который не был бы пьян или озабочен сверх меры. Стоило ему ступить на сушу – и он становился и тем и другим одновременно.
– Такой коротышка, как ты, не удовлетворит и старушку-карлика, – заметил Умник, как обычно выглядывая из-за книги.
Они уже некоторое время обменивались оскорблениями – больше заняться все равно было нечем. Мы шли по ровному ветру.
Умник не поднимал взгляда от книги, которую мы забрали с даймиельского двухмачтовика несколько месяцев назад. Скоро мы должны были захватить еще один корабль – возможно, Тот Самый. Я надеялся и молился. Колгрейв поклялся, что останется в море, пока не найдет его. Наши запасы подходили к концу. Хлеб полностью заплесневел, в солонине, отсыревшей во время недавнего шторма, завелись личинки. У нас не было фруктов, чтобы бороться с цингой, и остался последний бочонок грога. На одном паршивом бочонке грога долго не протянешь.
Мне не хватало духу, чтобы прямо сейчас напасть на берег, как бы ни хотелось почувствовать под ногами твердую почву и траву. Мы были в полудюжине лиг к северу от Кровавого мыса, у побережья Итаскии. Именно на эти берега обычно устраивали набеги тролледингцы, и сейчас был самый сезон. Береговая охрана наверняка сию минуту изучала нас холодным жестким взглядом.
– Вижу парус!
Команда поспешно освободила палубу. Я посмотрел вверх. В «вороньем гнезде», как обычно, сидел Худой Тор, наш боцман, столь же безумный, как и сам Старик.
Колгрейв гордой походкой вышел из каюты. Как всегда, он вооружился и оделся так, словно собирался выступить в суде. Крик боцмана, словно заклинание чародея, вызвал его на верхнюю палубу.
– Где?
Он не собирался спускаться, пока мы не захватим корабль. Или пока тот основательно не потреплет нас. Но такое случалось редко.
Я всмотрелся в море. За Кровавым мысом всегда бывали шквалы, и сегодняшний день не исключение, хотя шторм вел себя робко, лежа на горизонте, вместо того чтобы охватывать побережье. Корабли-добыча любили нырять в шторм, чтобы сбежать. Каменистый берег давал не больше надежды, чем возможная гибель среди обломков и грохочущих волн.
– Прямо по носу! – крикнул Тор. – Он обходит мыс и поворачивает к берегу!
– Ах-ха-ха-ха! – прорычал Старик, хлопнув себя по здоровому бедру.
Лицо его изувечил огонь, и вся левая сторона тела представляла собой гротескную массу рубцовой ткани. На левой скуле виднелся участок обнаженной кости размером в квадратный дюйм.
– Он у нас в руках. Он был у нас в руках еще до того, как мы его увидели.
Кровавый мыс представлял собой длинный, иззубренный и бесплодный каменный палец, торчавший в океане поперек холодного северного и теплого южного течений. Если корабль действительно обходил мыс, сворачивая к берегу, он наверняка был обречен. Дул сильный обратный ветер, и пришлось бы переложить паруса, чтобы совершить маневр, а на это требовалось время.
– Право руля на один румб! – рявкнул Колгрейв рулевому.
Ток, наш первый помощник, освободившийся в итоге от вахты, пожал плечами и пошел взглянуть на Хенгиса и Толстяка Поппо, которые сбросили лот.
– Восемь узлов, – объявил он мгновение спустя.
Старик посмотрел на паруса, но те были развернуты до предела. При подобном ветре мы могли мчаться во весь опор, надеясь поймать кого-нибудь зазевавшегося.
– Они нас увидели, – крикнул Тор. – Начинают сворачивать. О! Трехмачтовый; судя по оснастке – каравелла.
Наш корабль тоже был каравеллой – приземистое пузатое судно с высокими носом и кормой.
Лицо Старика прояснилось, даже просияло. Корабль, за которым мы охотились, был каравеллой. Возможно, это – Тот Самый.
Так мы называли его на «Драконе-мстителе». Никто не знал его настоящего имени, хотя у него было и несколько, данных другими моряками. «Корабль-призрак». «Адский корабль». «Фантом-грабитель». И тому подобные.
– Какие у них цвета? – спросил Колгрейв.
Тор не ответил. Мы еще не настолько приблизились. Колгрейв понял и больше не спрашивал.
Я понятия не имел, настоящий это призрак или нет. Легенда о нем ходила по западному побережью чуть ли не с начала мореплавания, меняясь в соответствии с эпохой. В ней рассказывалось о корабле-призраке с командой из мертвецов, обреченных вечно скитаться по морям. Им приходилось пиратствовать, не имея возможности когда-либо ступить на сушу, увидеть рай или ад, пока они не искупят вину за особо чудовищные преступления. В чем состояли их грехи, никто не знал.
Мы долго охотились за ним, тоже пиратствуя в процессе поисков. Мы знали, что когда-нибудь его найдем. Колгрейв был слишком упрям, чтобы отказаться от своей затеи, пока не сведет старые счеты. Или пока мы, как и команды многих встретивших его кораблей, не пойдем на корм рыбам, а он не отправится за очередной жертвой.
В число обид Старика входил пожар, изуродовавший лицо, иссушивший левую руку и сделавший его навсегда хромым, отчего он постоянно раскачивался при ходьбе, словно тяжелый галеон при сильном волнении. Призрак, как и многие пираты, всегда сжигал свою добычу, покончив с ней. Колгрейву каким-то образом удалось выжить.
Вся его семья, однако, пошла ко дну вместе с кораблем.
Капитан, судя по всему, был богатым человеком. Поклявшись, что найдет Тот Самый корабль, он купил «Дракона-мстителя». По крайней мере, так нам сказали.
Никто из нас не знал, каким образом он сумел разбогатеть. Все, что нам было о нем известно, – у него ужасный характер, он компенсирует уродство богатыми одеяниями, он гений среди пиратов, и он полностью безумен.
Как долго мы скитались у этих берегов? Казалось, прошла вечность. Но нас до сих пор не поймали – ни флот Итаскии, ни владевшие колдовством корсары Красных островов, ни тролледингцы на драккарах, ни военные корабли многих прибрежных городов-государств. Мы сами ловили их, словно пауки, охотящиеся на других пауков, – и продолжали бесконечную охоту.
Охоту за трехмачтовой каравеллой с командой из мертвецов.
– Стюард! – крикнул Колгрейв. – Полпинты каждому!
Голос Старика напоминал громоподобный рев.
Старый Барли небрежно отдал честь и пошел искать ключ от рундука с грогом. Я сразу же понял намек. Грог в последнее время стал редкостью, и я поспешил первым занять очередь.
Умник заметил Маленькому Мике, выглядывая из-за книги:
– Тяжко, видать, быть пьяницей на «Драконе-мстителе».
Я пронзил его взглядом, но он даже не поднял глаз – как всегда. Умника не интересовало, к чему приводят его язвительные замечания.
Как обычно, за мной пристроился Святоша с оловянной кружкой в руке. Единственным, что нас объединяло, была служба на «Драконе-мстителе» и любовь к спиртному. Впрочем, полагаю, именно потому он сблизился со мной больше, чем с кем-либо другим. Все ненавидели его до мозга костей. Он постоянно пытался спасти наши души, убеждая отказаться от греха и безумных поисков призрака-убийцы.
Святоша был странным человеком. В абордажной команде он вел себя подобно дьяволу, словно собираясь прорубить себе дорогу в ад.
Малыш и мой друг Вельбот спорили за третье место, пока Старик не обратил в их сторону ледяной взгляд единственного глаза. Малыш поспешно смылся – ему следовало быть на вахте.
Малыш появился у нас недавно. Мы подобрали его с галеры в устье Скарлотти, которую захватили на виду у порта Дунно-Скуттари. Их маленький флот был слишком напуган, чтобы нас преследовать.
Малыш был настоящим дикарем, готовым сделать что угодно, лишь бы на него обратили внимание. Мы с ним не ладили. Я напоминал ему директора приюта, из которого он сбежал, спрятавшись на борту галеры.
Я слышал, что этого директора убили, а потом в приюте случился пожар, унесший два десятка жизней. Малыш ничего не рассказывал ни о том ни о другом. Мы держали свои грехи при себе.
Мало кто из нас ладил друг с другом. «Дракон» был до краев полон злобы и ненависти.