– Встань вон там, – махнул чародей, усаживаясь на высокий табурет рядом с заваленным хламом столом. – Над серебряной звездой в пентаграмме на полу.
Рагнарсон шагнул к звезде, понятия не имея, что собирается делать Визигодред.
Во́лос жабы, зуб лягушки,
Глаз тритона, свиное копыто…
– Хватит, дьявол тебя побери! – рявкнул Рагнарсон. – Что ты делаешь?
– Отправляю тебя в Ночной лес. Ты же этого хотел?
– Угу, но…
– Но что?
– Я думал, мне понадобится несколько минут, чтобы подготовиться. Чтобы знать, чего ожидать, и все такое.
– Без толку. Никто никогда ни к чему не готов. Раз уж решил – лучше иди, забирай, что тебе нужно, и двигайся дальше. Когда будешь готов вернуться, скажешь: «Шошонах хелуска э ирмилатрил эсконагин».
– Чего?
– Шошонах хелуска э ирмилатрил эсконагин.
– Ясно. Что-нибудь еще?
– Кое-какой совет. Не трать зря время. В Лесу оно течет иначе, медленнее. Стоит тебе задержаться на неделю – и можешь, вернувшись, застать меня стариком. Если вообще вернешься.
– С чего бы это?
– Кто знает? Боги? Лес лежит в вечной реке времени, в мире непостижимой сущности, в которой лишь разум позволяет найти сходство с реальностью.
– Как я узнаю, когда уходить?
– Это знание скрыто даже от меня. Возможно, когда почувствуешь, что заклинание ускользает из памяти. Каждый побывавший в Лесу воспринимает его по-своему, и единственный способ узнать, каков он для тебя, – отправиться туда.
– Так посылай же меня.
Едва Рагнарсон договорил, чародей изобразил в воздухе перед ним таинственный огненный знак. Мир вокруг наемника завертелся головокружительно быстро, и наступила темнота.
Когда Браги очнулся, его все так же окружала темнота. Сперва он испугался, что ослеп. Затем – начал различать очертания вокруг, хотя не мог понять, каким образом. Света не было – ни звезд, ни луны.
Повсюду высились деревья с черными стволами и блестящими черными листьями, а под ногами лежал ковер из черной, похожей на хрусталь травы. Над головой простиралась еще более глубокая чернота, бескрайняя голодная тьма, которую с трудом можно было назвать небом.
Поднявшись, он медленно огляделся. Везде было одно и то же – тьма и деревья. «Ночной лес», – пробормотал он.
Слова его насмешливо отозвались эхом в полной тишине. Вздрогнув, он ощупал оружие – на месте. Снова повернувшись, он нашел направление, которое показалось ему верным, и зашагал вперед.
Он забеспокоился о времени еще до того, как наконец обнаружил просвет в Лесу.
Свет! Среди молчаливых деревьев виднелось зеленоватое колдовское свечение. Дыхание Браги участилось, и он пошел быстрее, пригнувшись и стараясь оставаться незамеченным.
Перед ним – окруженное широким рвом с черной водой и узкой долиной, покрытой черной травой, – стояло бесформенное черное сооружение со множеством высоких, похожих на трубы шпилей. Вдоль последних медленно двигались выпуклые выступы в форме слез. В отверстиях, которые могли быть окнами, мерцали отблески едва заметного бледно-зеленого света.
– Замок Слез, – пробормотал Браги. Прежде он считал, что это название как-то связано с болью или горем.
Около четверти часа он пытался перевести дух и преодолеть благоговейный ужас. Затем, очень медленно, с мечом в руке, он крадучись двинулся к замку. Остановившись возле рва, он запрокинул голову, разглядывая башни. Огромные слезы медленно скользили вниз по трубам, исчезая за движущимися стенами.
Поверхность воды во рву пошла кругами. Увидев мелькнувшую маслянистую спину, он вздрогнул и пошел вдоль берега.
Снова и снова он замечал некое существо, поднимавшее волны в стоячей воде. Возможно, лучше было не привлекать к себе внимания.
Он подошел к узкому подъемному мосту. Ворота за ним были открыты. Опасаясь ловушки, Рагнарсон осторожно ступил на мост. Ничего не случилось. Пять быстрых шагов привели его к воротам, казавшимся живыми. Их форма, ширина и высота постоянно менялись. Он вошел во внутренний двор, заполненный зеленоватым туманом, который шевелился и клубился, но совсем не ощущался кожей.
Все больше беспокоясь о времени, Рагнарсон нерешительно пересек двор и поднялся по ступеням, которые вели к единственной двери в его поле зрения.
И оказался в освещенной зеленым туманом комнате, безопасной на вид. Он осторожно двинулся вперед… и услышал доносившиеся со всех сторон рыдания, похожие на призрачные голоса. Он огляделся, но не увидел ничего, кроме теней.
Рыдания продолжались. Тени шевелились. Но ничто ему не угрожало.
У него появились новые мысли насчет названия замка. Эти рыдания…
Поняв, что рассуждения не приведут его к сердцу, он взялся за поиски.
Казалось, будто он блуждает уже много часов. Он поднимался и спускался по своевольно перемещавшимся лестницам, заходил в сотни комнат непонятной формы. И постоянно его окружала темнота и преследовали клочья рыдающего, полного теней зеленого тумана.
В конце концов он вошел в зал, где туман был гуще, а рыдания громче. Тени кружили вокруг него стаями. Ему стало еще страшнее, когда рыдания начали походить на женский плач над полем с десятью тысячами павших. Рагнарсон наконец понял, что место, где он оказался, – нечто намного большее, нежели таинственный замок в странном лесу. Он понял, что место это лежит вне лесов, вне миров, вне времен. Здесь обитали боги или демоны.
Он нашел маленькую дверь, из-за которой сочился красный свет. Вокруг кружили и стонали тени. Чутье подсказало, что он добрался до цели.
Сделав два шага, он оказался рядом с маленькой шкатулкой из каламандрового дерева, крышка ее была открыта. Внутри лежал светящийся рубин в форме сердца.
– Сердце. – Он протянул руку.
– Да, – послышался шепот за спиной.
Рагнарсон развернулся, стремительно, словно змея, выхватывая меч.
Клинок встретил пустоту. Но перед ним стояло некое существо, целое и невредимое.
– Сердце Лорейн, – прошептало существо. – Для меня это огромная ценность. Зачем оно тебе?
– Чтобы вернуть его лорду Грейфеллсу, которому оно принадлежит. Чтобы его дочь смогла освободиться от заклятия и выйти замуж за лорда Четырех Башен.
– Сердце не принадлежит Грейфеллсу. Никто не может ни продать, ни купить сердце, словно капусту на рынке. Оно принадлежит Лорейн, и только она может делать с ним все, что пожелает. Оно здесь, потому что таково ее желание. Я, и только я имею власть забрать его помимо ее воли.
– Что это за место? – спросил Рагнарсон, закрывая каламандровую шкатулку и убирая ее в карман.
– Это место вне всех мест, край за всеми краями. У него много имен. Здесь собираются тени умерших надежд, а я их хранитель. Сердце принадлежит мне.
– И все-таки я должен его забрать.
– И все-таки ты должен его забрать. – Хранитель поменял форму. – Я подумаю. Возможно, именно в том состоит сокровенное желание, даже мое. Возвращайся к воротам. У тебя мало времени. Увидимся там.
Рагнарсон ушел. Насколько он понял, он оказался в аду и вскоре, возможно, останется здесь навсегда. Страх подгонял его, и на возвращение к воротам у него ушло вчетверо меньше времени, чем на поиски сердца.
Хранитель теней ждал его. Их окружал густой зеленый туман.
– Я подумал, – сказал призрак. – Ты можешь забрать сердце. Таким образом исполнится желание Грейфеллса, но ты разочаруешься. Твое желание тоже исполнится, но ты узнаешь, что такое отчаяние. И тебе придется бежать от Грейфеллса, хотя ты и выполнишь свою задачу. А теперь говори свои слова и уходи. Времени мало, а я еще не подготовил место для твоей мечты.
Вокруг поднялась стена, словно тени протестовали против бегства из Замка Слез.
Рагнарсон поклонился и пробормотал:
– Шошонах хелуска э ирмилатрир эсконагин.
Что-то шевельнулось в Ночном лесу. Вздохнула недвижная листва. Деревья склонились к наемнику, словно не желая его отпускать.
Поднялся ветер, на мгновение рассеяв окружавший хранителя туман.
Рагнарсон закричал. Он увидел истинное лицо отчаяния.
Он очнулся в центре пентаграммы, в том же самом месте, где покинул Мендалайю. Визигодред вливал в его рот обжигающую жидкость.
– Четыре недели. Я уже начал опасаться, что ты слишком задержался. Но – ты нашел, что искал?
– Угу. Четыре недели? Я пробыл там всего день. И возвращаться туда совсем не хочется.
– Все мы когда-нибудь туда уйдем. Часть нас. Что ж, пожалуй, тебе стоит оправляться к Грейфеллсу. У тебя осталось меньше двух дней.
Рагнарсон закашлялся, сделав еще глоток жидкости, сплюнул, с трудом поднялся и взял шкатулку:
– Да, придется поторопиться. Спасибо за помощь.
– Услуга за услугу. В свое время я тебя о ней попрошу. Да и поупражняться мне не помешало.
Ведя светский разговор, чародей проводил его во двор, где слуга уже держал наготове лошадь.
Минуту спустя Рагнарсон скакал галопом к замку Грейфеллса.
Он гнал лошадь, пока та не упала, украл еще одну и продолжил скакать, пока не добрался до замка, куда прибыл всего за полчаса до назначенного срока.
Размеры замка и истории, которые он слышал об этом уникальном строении, немало его впечатлили. Над воротами возвышалось внушительное сооружение под названием Башня Эхо. Грейфеллс, патологически боявшийся измены, заставил чародея Сильмагестера построить замок, в котором не могло существовать никаких секретов. Малейший шепот внутри его был слышен на многие мили вокруг. Подъезжая к воротам, Рагнарсон услышал бормотание часового о плохой погоде, предвещавшей дождь.
У ворот ждал человек из «Красного оленя»:
– Ну вот, как раз вовремя! Оно у тебя?
– Да. И я потратил кучу времени, чтобы его добыть. Тридцати соверенов слишком мало.
– Ты знал, что придется рисковать.
– Но не собственной душой!
– Давай его сюда.
– Нет.
– Здесь тысяча человек, и они убьют тебя прежде, чем успеешь сбежать.
– Не сомневаюсь. Но прежде чем умереть, я уничтожу сердце.