Несколько мгновений спустя Ток и Тор уже отправили матросов за борт, чтобы закрепить «Дракон» канатами, не давая неизвестным приливам унести его в море или разбить о прибрежные скалы. Малыш и лучшие бойцы ушли на сотню ярдов вглубь суши, оберегая нас от неожиданных опасностей.
Я стоял на накренившемся полубаке с луком в руке. Мика держал стрелы. Меня охватило знакомое возбуждение – хотелось кого-нибудь убить.
Подобное чувство охватывало меня еще с тех пор, как я был солдатом, – о чем сохранились лишь туманные воспоминания. В моей душе пылал огонь, жестокий и всеуничтожающий. Когда-то я не замечал его, не думал о нем, не сознавал. Теперь – да. Но и возбуждение никуда не девалось, темное и смертоносное.
Мой лук был хорошим оружием. Его изготовил лучший мастер, так же как и прилагавшиеся к нему стрелы. Шедевр, несущий смерть.
– Что с тобой? – тихо спросил Мика.
– А?
– Я не видел такого огня в твоих глазах с тех пор, как мы захватили те два тролледингских драккара.
У меня возникло желание солгать. Все мы на «Драконе-мстителе» – лжецы. Каждому хочется винить в происходящем что угодно, только не себя.
– Это все дьявол внутри меня. Тварь, из-за которой я здесь оказался. Ей страшно не терпится выйти на свободу.
– Я так и думал. Держи ее в узде. Мы все на грани.
– Что?
– Мы здесь. Опять. Еще один шанс. – Он посмотрел на небо, по которому двигались причудливые облака. При некоторой доле воображения на них вполне можно было разглядеть лица. На севере в облачной пелене появилось несколько узких просветов, сквозь которые падали солнечные лучи, отражаясь от чего-то похожего на далекие ледяные поля. – Иначе зачем им было нас пробуждать?
Маленький Мика не был религиозен, но проявлял склонности к мистике, словно неверующий, избранный представителем всех правящих миром сил.
Грехи его были столь же черными, как и мои, иначе он не оказался бы на «Драконе-мстителе». Но я рассчитывал, что он поможет мне сохранить остатки совести.
– Возможно. И возможно, мы там, где старые долги не имеют значения.
– Гм?
– Это не тот мир, где мы умерли, Мика. Но это не рай и не ад. Я не знаю, что это.
– Боишься?
Я с трудом подавил вспышку гнева:
– Немного.
Странно. Страх был мне чужд. Мне всегда нечего было терять, и я не сомневался в собственной неуязвимости. В течение многих поколений мы не знали страха, пока не поссорились с колдуном, который отправил нас туда, где пробудил нас Рыба.
Я посмотрел на мертвый, чужой город, превратившийся в каменный призрак. Что бы ни замышляла судьба, все должно было решиться именно здесь.
Моряки быстро закончили работу и ждали дальнейших указаний.
– Всем собраться на берегу, – сказал я. – Тор, тащи пленника на сушу.
Рыбу без особых церемоний выволокли на берег, но он не протестовал. Само собой, кто-то сунул ему в рот новый кляп, на случай если у него возникнет желание отомстить заклинанием.
– Развяжите его, – сказал я. – Кто-то очень хочет нас здесь видеть, и Рыба может к нему привести.
Току и Тору, похоже, не очень-то хотелось действовать вслепую. Удивительно – раньше они готовы были ввязаться во что угодно, лишь бы кого-нибудь прирезать.
Облака все так же плыли над головой. Разрывы, через которые падал свет, приближались к руинам. Вырисовывавшиеся на них туманные лица вдохновили меня на речь:
– Помогите нам, о великие, в час смертельной опасности! Помогите нам, о великие, исполнить цель, для которой вы нас предназначили!
Я никогда не умел молиться. Матросы косо смотрели на меня, некоторые посмеивались. На мгновение я испугался, что сделал что-то не так. Колгрейв установил на «Драконе-мстителе» свои стандарты руководства, в соответствии с которыми капитану полагалось быть самым безжалостным и устрашающим сукиным сыном на всем корабле. Потом некоторые тоже начали нескладно молиться. Медленные перемены продолжались.
Облака разошлись, ненадолго осветив нас лучами солнца. Совпадение? Как бы то ни было, наш боевой дух основательно поднялся.
После того как «Дракон» выбросило на берег, звон молота в руинах несколько стих, хотя от него по спине пробегала дрожь. Сейчас он снова стал громче и требовательнее, разжигая во мне кровожадность. Не люблю, когда на меня что-то давит.
– Вал, Косой, Трехпалый, Простокваша – останьтесь здесь. Не подпускайте никого к кораблю. Остальным распределиться вдоль берега. Тор, Ток, займите позиции с флангов. Мика, Малыш, останьтесь со мной.
Я проверил лук. Он был ботов к бою, как всегда.
Тор и Ток распределили моряков. Более мрачной и омерзительной толпы я не мог себе представить. Они казались здесь совершенно неуместными – куда лучше они смотрелись бы на картине безумного художника, изображающей разграбленный город.
Рыба не двигался с места. Я дал ему знак идти, но он стоял как вкопанный. Вид у него был довольно испуганный – по человеческим меркам. Малыш и Мика подтолкнули Рыбу остриями мечей, и он с трудом зашагал вперед.
Я дал сигнал Току и Тору.
Мы добрались до ближайших руин. Они оказались крайне древними – вблизи и не поймешь, что эти камни когда-то были частью здания. Ничто не намекало на какую-либо жизнь здесь, как в настоящем, так и в прошлом. Время поглотило все, кроме камней.
По мере того как мы шли дальше, звон становился все громче. Я велел матросам вставить в уши затычки, но это не помогало. Звук чувствовался всем телом.
Разрывы в облаках увеличились. На город упали отблески солнечных лучей. С вершины каменной груды я увидел, что город тянется на многие мили. Вероятно, в свое время он был очень большим.
Малыш схватил меня за руку, показывая на луч света. Сперва я ничего не увидел, но потом луч сверкнул, отражаясь от земли. По мере того как он перемещался, среди руин возникали новые вспышки.
Я взглянул на другие лучи. Каждый вызывал странное свечение среди руин. Любопытно.
Мика и Малыш вскрикнули – перед нами что-то ярко сверкнуло. Мгновение спустя раздался крик:
– Шкипер! Взгляни сюда!
Кричавший моряк опустился на колено. Я тоже присел. Среди камней что-то мерцало, отражая свет.
– Выкопайте его. – Я посмотрел на Рыбу.
Он оставался безразличным, уставившись в ту сторону, откуда исходил звон.
Матросы выкопали стеклянный треугольник примерно в дюйм высотой, серовато-черный с обратной стороны. Края его были зелеными, словно тропическое море. Он походил на осколок зеркала, но ничего не отражал. Я повертел его в пальцах, и на миг показалось, будто в нем что-то мелькнуло, но тут же исчезло.
Мы обнаружили десятки подобных осколков, размером не больше первого. Иногда попадались целые горсти, вдавленные в гравий.
– Дома они бы стоили целое состояние, – прощебетал Мика. – Из них бы получились отличные украшения.
О сокровищах Мика не мог говорить спокойно. Он постоянно собирал их, и на «Драконе» они превращались в балласт.
– Я думал, ты от этого излечился.
– Само собой. Вот только…
– На обратном пути. Наберем мешок.
Малыш нашел круглый осколок поперечником в дюйм и швырнул его в ту сторону, откуда раздавался звон.
– Доберусь до этого ублюдка – прибью! – заорал он.
– Идем, – сказал я. – И будьте осторожнее. Мы приближаемся.
Яразвернулся, выхватывая стрелу.
– Что такое? – спросил Мика.
– Кажется, я что-то вижу.
– Понимаю, о чем ты. У меня тоже все время такое чувство. Но тут ничего нет.
Мне показалось, будто где-то рядом мелькнула тень. Я оглянулся – ничего. Остальным тоже было не по себе.
– Тор, остановись. – Пора было призвать на помощь его выдающееся зрение. – Видишь что-нибудь?
– Тени. Как будто от этой твари. – Он показал абордажной саблей на Рыбу. – А ну-ка, расскажи нам, что это значит?
Рыба его проигнорировал.
– Можно убить его, капитан?
– Пока нет. Он нам пригодится. Впрочем, если толку не будет – можешь порубить его на рыболовную наживку.
– Можно мне тоже в этом поучаствовать, капитан? – умоляюще спросил Малыш.
– Спокойнее. Нам нужно выяснить, где мы, и почему, и как отсюда выбраться.
Мы шли дальше, под звучавший со всех сторон звон. Похолодало. Небо посерело, хотя солнечные лучи продолжали выхватывать мерцающие отблески на земле. Яркие вспышки будто показывали дорогу.
Малыш взбирался на каждую груду обломков. Наверху одной он замер, показывая вперед. Губы его шевелились, но с них не доносилось ни звука. Проклиная свои уставшие старые кости, я вскарабкался следом за ним.
Впереди возвышался ярко светящийся прямоугольник. Вокруг него среди камней клубились тени, которые на этот раз были хорошо видны. Как и говорил Тор, это были тени Рыбы, копошившиеся, словно личинки в разложившейся туше. Их привлекал свет.
На первый взгляд свет казался ослепительным, но несколько мгновений спустя он уже выглядел ярким лишь на фоне окружающей обстановки, и на него можно было спокойно смотреть.
Это было окно. По другую его сторону что-то двигалось.
Мика схватил камень и замахнулся. Я закричал. Рыба выбил камень из его руки и бросился к светящемуся прямоугольнику.
Вслед ему полетели ножи и копья. Я натянул тетиву, но тут же передумал. Копье угодило в Рыбу в то самое мгновение, когда он добрался до света.
Тени закружились, словно в вихре. Раздался оглушительный звон. Рыба пошатнулся, но не остановился. Еще немного, и я бы его поймал. Ноги, изувеченные Тором, плохо его слушались.
Он коснулся светящейся плоскости и продолжил идти. Очертания его искажались, расплывались, словно выворачиваясь наизнанку и обратно… А потом он оказался по другую сторону. Пошатнувшись, он упал, истекая кровью на булыжниках мостовой. Его тут же окружили другие ему подобные, которых, казалось, повергло в ужас внезапное явление собрата.
Я бросился за ним – и расквасил себе нос.
Мои товарищи взревели, намереваясь разбить стекло – или чем бы оно ни было.